Я-то грезил тем, что следователь распутывает сложные дела, бегает за преступниками и ищет улики. Это оказалось мифом! На самом деле я по уши погряз в бумажках. Следователь работает с уже готовым материалом, делает детализацию звонков, общается с адвокатами… Это было скучно. Не моё. Я хотел ездить с операми, отрабатывать версии, «раскалывать» подозреваемых. А на деле я просто засел в кабинете и сопоставлял факты, которые раздобыли для меня другие. Чтобы поймать преступника, нужно думать, как преступник, смотреть на мир его глазами. А как это сделать, если ты сидишь в четырех стенах и не участвуешь в расследовании напрямую?

Мне больше по душе живая работа. Когда ты выстраиваешь дело по кусочкам, собираешь пазл из улик и фактов, шаг за шагом. Если хочешь заниматься преступлениями – надо быть оперативным сотрудником. Вот где настоящая работа, драйв, адреналин!

Я перевелся в опера и проработал там шесть лет – получил всё, что хотел: и выезды на места преступлений, и перестрелки, и захват заложников – «полный букет».

Представьте: сидите вы у себя на кухне, пьёте чай с пряниками. Солнце светит, птички поют – благодать! А на самом деле в соседнем доме, подъезде или даже квартире кто-то может находиться в заложниках. Правоохранительные органы делают всё тихо, чтобы не наводить панику, так что вы можете об этом даже никогда не узнать.

Так было на одном из моих первых задержаний. В обычном жилом доме мужик захватил женщину в заложники. Дом сталинский, с высокими потолками, вся история случилась на третьем этаже, а по высоте и ощущениям как будто на девятом.

На площадке уже собралась милиция. Я посмотрел в замочную скважину, а там мужчина как Кинг-Конг. Под два метра ростом, с длинными волосами, крупный, а в руках огромный нож. Ходит туда-сюда, орёт матом, ругается. Самой девушки было не видно.

И вот наряд стоит, ждёт, пока приедет МЧС, чтобы вскрыть дверь и наконец попасть в квартиру. А я тогда был молодой, глупый и отважный. Мы с напарником решили не ждать и забраться внутрь через окно. Пошли к соседям, что жили над ними, и говорим:

– Мы из милиции, нам нужно в квартиру этажом ниже.

Нас пустили.

Напарник меня подсадил и я, как в кино, на связанных простынях свесился с карниза и полез вниз. К счастью, окно было открыто. Казалось бы, должно было быть страшно, но нет. Адреналин сильно бьёт по мозгам – тебе кажется, что, даже если ты сейчас свалишься с третьего этажа, ничего с тобой не случится. Как говорится, «слабоумие и отвага».

Я влез через окно, заскочил на кухню, и в тот же момент туда зашёл этот здоровенный мужчина. Я тогда был ещё худеньким, спортивным, а он, как потом выяснилось, был бразильцем и чемпионом по джиу-джитсу. Пошла потеха! Я прыгнул к нему на шею, душил, бил прикладом пистолета по голове – действовал по наитию, непонятно ещё, как жив остался. И только через несколько минут до меня дошло, что надо скорее бежать открывать дверь – ведь за ней подмога. Кое-как я справился с мужиком, добрался до прихожей, отпер дверь – а коллеги стоят и во все глаза на меня смотрят. И вроде бы я молодец, но в то же время нарушил все мыслимые и немыслимые правила. А если бы тот мужик меня убил? Или хуже того – почуяв опасность, зарезал бы девушку? Ведь непонятно, что у него в голове творилось. Потом мне крепко влетело за нарушение устава, и больше я так отчаянно в бой не рвался.

В 2009 году мой начальник, отработавший в отделе 26 лет, уволился и предложил мне открыть своё дело. Мы получили лицензию и начали бизнес – так я стал частным детективом.

Тогда я только понаслышке знал про детективов, но в жизни с ними никогда не сталкивался. Эта профессия была единственной, связанной с расследованиями – уйти в другую сферу для меня означало предать дело всей жизни. Но всё это было совсем не похоже на работу в полиции: другой подход, другие правила. Поэтому пришлось переучиваться, вникать в законы, разбираться, что можно, а что нельзя (а нельзя довольно много). Постигать азы методом проб и ошибок. И учиться различать все оттенки людского коварства – поверьте, их больше, чем вы можете себе представить…

Был у меня случай, когда банальная история чуть не обернулась трагедией. И спасло меня развившееся за годы работы чутьё.

Лет 10 назад я встречался с девушкой. Всё было серьёзно: отношения длились уже пару лет, у нас был общедолевой бизнес. Но в какой-то момент пошёл разлад и, как потом выяснилось, она даже успела завести роман на стороне. Мы оба понимали, что всё подходит к концу, но делить бизнес девушка не хотела. Люди вообще редко выдерживают испытания деньгами.

И вот еду я как-то в такси по своим делам, и вдруг мне резко захотелось лука. Обычного, репчатого. И не просто захотелось – пошла слюна, я не мог ни о чем думать, кроме лука, прямо-таки навязчивая идея. Я немного поторговался с собой – ну как это будет выглядеть-то? В конце концов, сказал водителю:

– Давайте сделаем остановку у любого продуктового. Можно хоть у ларька, мне нужно купить лук. Побыстрее, пожалуйста.

Таксист странно посмотрел на пассажира в деловом костюме, который минуту назад обсуждал по телефону чью-то крупную сделку. А тут вдруг про лук. Но ему не привыкать, остановил у магазина, я забежал туда, как ошпаренный, и сразу после кассы съел целую луковицу. А потом у меня вдруг закружилась голова и очнулся я уже в больнице.

Врачи потом сказали, что поражена печень и что-то ещё. Почки, наверное. Плохо помню. Стали выяснять причины:

– Может, употребляли что-то запрещенное?

– Нет.

– А что ели? Где были сегодня утром?

Тем утром я был у своей бывшей девушки.

Вы же помните, что она хотела присвоить себе общий бизнес? А как? Избавившись от меня, конечно. Она посоветовалась со своим новым мужчиной, и тот предложил подмешать мне в еду оксибутират. Оксибутират натрия – это психотропное вещество, которое в отдельных случаях даже может привести к смерти. Не знаю, о чём она думала, ведь препарат легко обнаруживается в крови и, естественно, в случае чего она оказалась бы первой подозреваемой.

От серьёзных последствий меня спас тот самый лук! Всегда прислушивайтесь к сигналам своего организма – тело лучше вас знает, что ему нужно. Например, если вам вдруг безумно захотелось поесть гречки, хотя вы её не любите – поешьте. В магазине не можете пройти мимо йогурта, хотя вы вообще равнодушны к молочке? Купите и съешьте. Значит, организму нужны какие-то вещества оттуда. Слушайте себя, как оказалось, порой это спасает жизни.

Врачи сказали, что лук – отличное средство для выведения токсинов. Он сразу же взял на себя основной удар отравы, а остальное – уже заслуга водителя, который быстро доставил меня в больницу, и, конечно, врачей. Тогда я и узнал, почему при мариновании мяса на шашлык добавляют лук. Думал, просто для вкуса, а нет. Он вытягивает всякую гадость.

Я так и не понял, хотела ли бывшая девушка «слегка» отравить меня из мести или у неё были планы посерьезнее. Но тогда я усвоил: с женщиной нельзя рвать отношения так, чтобы она осталась в обиде. Даже через несколько лет её могут захватить прежние эмоции, и начнутся манипуляции и попытки отомстить. Особенно, если у вас есть общие дети. Расставайтесь на доброй и позитивной ноте, потому что женщина копит свои обиды.

Но вернёмся к моей карьере.

Постепенно к нам стали приходить клиенты. Сперва дела шли неохотно, как обычно и бывает, потом заработало сарафанное радио. В полиции часто отказывали кому-то в возбуждении дела, потому что не видели состава преступления, но могли отправить человека к нам. А мы уже собирали улики, доказательства, докапывались до правды…

Дела резко пошли в гору в конце 2016 года. Я собирался встретиться с Катей Гордон, моей хорошей подругой, а у неё в тот день как раз были съемки в Останкино, на передаче «Пусть говорят» с Андреем Малаховым.

– Может, заедешь, подождёшь меня там? – предложила она.

Почему бы и нет? День у меня был относительно свободный, и я согласился. Приехали в Останкино – студия, суета, свет софитов. Я уже направился в зрительный зал, подальше, чтобы не мешаться. Но продюсеры зачем-то провели меня к первому ряду.

– Я же не собираюсь ничего говорить, – запротестовал я. – Я тут вообще проездом.

– Екатерина сказала, что вы сможете дать ценные комментарии. Сидите здесь.

Этот выпуск был посвящен Вадиму Казаченко и тому, как он выгнал из дома свою беременную жену. Катя Гордон как раз представляла её интересы и выступала защитницей. Рядом со мной сидели писательница Мария Арбатова, адвокат Наталья Григорьева – я узнал ещё много лиц. А сам только и мечтал, чтобы меня не спросили. Чувствовал себя как в школе, когда учительница водит карандашом по журналу: «К доске пойдёт…», а я прячу глаза в пол: «Только не я, только не я». К уроку я был готов, но отвечать стеснялся.

– У нас в студии есть частный детектив! – донёсся до меня голос Андрея Малахова. Ну, думаю, всё. Попал. – Эрнест Сергеевич, что же произошло – ваше мнение? Мошенница она или нет?

Помню, я что-то пробормотал в ответ. А уже после съёмок спросил у Кати:

– Как вообще, нормально?

– Нормально. Это, кстати, хороший пиар.

– Да какой пиар? – говорю. – При моей работе тишина нужна, а не пиар.

Но в тот же день мне позвонили из редакции «Первого канала» и пригласили на встречу с Анной Голкович, на тот момент директором передачи «Пусть говорят». Уже назавтра я сидел у неё в кабинете.

---