После этих разговоров Аля какое-то время очень пристально следила за прибывающими кортежами, проверяя, не смоется ли очередной жених совсем как ее отец. Но розовый вертолет больше ни разу не появлялся.

Поначалу Аля часто спрашивала, когда папа прилетит к нам обратно, но в последнее время, слава богу, перестала. А вот болеть самолетами и прочими летающими аппаратами не перестала.

С упрямством носор-р-р-ога я снова вернулась к трико и Алиной тренировке. Мама тоже не стала ослаблять хватку. Осознав, что намеки не помогают, мама пошла ва-банк. Глядя на внучку в спасательном круге поверх пальто, которая бегала по коридору, широко расставив руки со словами: «Мам, я самоле-е-ет!», утерла набежавшую скупую слезу и под аккорды «Марша Мендельсона» с улицы вынесла окончательный вердикт:

– Соня, Але нужен отец.

Вот прям срочно. Хотелось припомнить ей все ее рассказы про вертолеты, но я сдержалась.

– И что мне делать, мам? Как его найти? Объявление дать? «Разыскивается породистый, без вредных привычек и штампов в паспорте мужчина, способный выдержать более двух часов гиперактивную шестилетку»? Или зачем далеко ходить, может, и в самом деле в загсе кого-нибудь похитить?

Маме идея с газетой не понравилась. С похищением, впрочем, тоже. А я сказала, что других вариантов у меня нет. Сами по себе в моем доме заводятся только муравьи.

Андрей

Сегодня для прогулки в парке она выбрала ультракороткое платье в облипочку. Намек я понял сразу. Только дурак не понял бы.

Так что когда в парке жена сразу потащила меня в заросли какого-то рыбного оттенка, которые полностью скрыли нас от посторонних глаз, я понял, что пора действовать.

При этом сама Вероника продолжала делать вид, что ничего интереснее этих лепестков она в жизни не видела. Еще раз, для надежности осмотревшись по сторонам, я вжался телом в ее спину, подцепил край юбки и вдруг услышал:

– Нет, Андрей, даже не думай. Ты помнешь платье… И не закатывай глаза, – тут же добавила она.

Ну ладно… Чудом сдержался.

Я-то думал, что природоведение у нас всего лишь ширма для секса на природе. А оказалось, все по-настоящему, что ли?

– Это лососевые розы, Андрей. Я ведь уже говорила, они мне очень нужны для сегодняшней фотосессии. И вообще, очень неудобно потом ходить весь день с мокрыми трусиками.

– Раз неудобно, их можно вообще снять.

Ника посмотрела на меня как на сумасшедшего и продолжила срывать свои рыбные лепестки.

Я отвернулся и… все-таки закатил глаза.

Ради бога, ей не пришлось бы ехать в метро, где полно извращенцев, желающих заглянуть ей под юбку. Она бы села со мной в машину и одинаково спокойно вернулась бы домой, будь на ней трусики или нет. Только я знал бы правду.

Она ходит в тренажерные залы, к косметологу, в солярий. Ради чего? Чтобы постоянно ходить одетой?

Я так и стоял в стороне, пока она придирчиво оглядывала кусты. А после ей внезапно позвонили из доставки, и нам пришлось спешно возвращаться домой.

Что ж, секс в парке из сегодняшних планов можно вычеркивать. Может, дома моя жена будет сговорчивее?

У дверей подъезда я принял объемные пакеты у недовольного нашей задержкой курьера и занес их в дом. Доставку оформил какой-то японский ресторан, с которым у Ники был контракт на рекламу. Ей постоянно доставляли разные товары, которые она под видом обыкновенных постов рекламировала своим подписчикам в инстаграме.

Дома Ника сразу принялась за дело. Весь стол оказался завален природным реквизитом, необходимым ей для съемки – в ход пошли и те самые рыбные розы.

К еде нельзя было прикасаться до тех пор, пока она не сделает фотки. Я почти привык к тому, что весь мир в курсе, что у нас будет на ужин.

– А как у тебя вообще дела? – спросил я, пока она прицеливалась фотоаппаратом.

– Один магазин нижнего белья хочет заказать мне серию публикаций… – Ника хмурилась, художественно раскладывая стручки ванили. – Но мы никак не можем договориться об оплате и сколько постов им необходимо. Они вмешиваются в мой график и обязательно хотят успеть провести рекламную кампанию до осенней распродажи. А у меня суши-ресторан на очереди!

Я покивал с сочувствующим видом.

– А красивое хоть белье?

Боже… Что тут началось.

– Андрей! – рявкнула Вероника. – Ты можешь хотя бы иногда не думать о сексе! Хотя бы постарайся сделать вид, что тебя интересует не только это! Это не просто белье, которое ты снимешь с меня за пять минут, вообще-то, это моя работа!

Кое-как мы поужинали, когда с фотографиями было покончено. Суши оказались средними. Может быть, они такими и были, а может, просто обветрились, пока мы ругались, не знаю. Раньше мы никогда не ругались так часто. Раньше секс не был такой опасной темой, а Ника не воспринимала мой флирт как оскорбление.

Я надеялся, что все еще можно исправить, поэтому безропотно согласился позировать ей в кровати среди чертовых бесконечных лепестков, которые она притащила из парка. И вот она уже полчаса художественно раскладывала их по одному ей ведомому принципу на кровати, на которой лежал я, обнаженный и готовый только для нее.

Ника приказала лежать тихо, и, видит бог, я старался. Она до сих пор припоминала мне, как в прошлый раз я чихнул на икебану из жимолости, которую она создавала на нашей кровати три часа кряду. Поэтому я ни в коем случае не мог подвести ее.

Господи, я ведь просто хотел заняться сексом с собственной женой. Разве я многого прошу?

Нет, целиком в кадр я не попаду. Только какая-то часть моего тела, возможно, рука или нога. Или ребра, на которых вытатуированы звезды. Ее подписчицы снова и снова должны убеждаться в том, что у нее есть мужчина. И что он с уважением относится к интересам своей жены. И разделяет ее увлечения. И прекрасен в постели.

Иногда мне не верится, что это все я.

Я понятия не имею, как ее подписчицы поймут об этом, глядя на часть моего тела на фото, но Нике виднее. И конечно, я разделяю интересы своей жены и с уважением отношусь к ее работе, потому что другой не стал бы лежать час со стояком, уговаривая себя потерпеть, просто…

Просто раньше было иначе.

Моя жена любила секс и когда-то носила только короткий шелковый халатик все выходные, когда я проводил их дома. И тогда ее ничего не смущало.

Мы так же ходили в парки и собирали приглянувшиеся ей лепестки, коряги, куски коры, но при этом я мог утащить ее в укромный уголок, прижать к дереву и добиться того, чтобы горячие поцелуи привели к чему-то большему. Ведь я работаю пилотом, и мы не так уж часто видимся.

– Руку левее. Я хочу, чтобы были видны твои татуировки, – пробормотала Ника, глядя в объектив.

От ее сухого тона у меня все упало.

Наверное, так и работают профессиональные фотографы даже с обнаженными моделями. Это всего лишь работа, ничего большего. Но ведь она моя жена, неужели ее ни капли не заводит мое тело?

Потеряв терпение, я провел ладонью по ее бедру. Ника чуть выгнулась передо мной. Хотя при этом продолжала делать вид, что занята. Щелкнула затвором камеры, а я осмелел и подцепил ее трусики.

– Андрей…

Я направил пальцы ниже, а она заверещала:

– По тебе кто-то ползет!

Да твою же мать.

Хлопнула дверь спальни, зашуршали пакеты для мусора на кухне. Ника вернулась в махровом халате до пят, бросила мне пакеты.

Ника ненавидела насекомых.

– Собери, пожалуйста, – ее нижняя губа тряслась. – Я же спать не смогу. Убедись, что ты нашел этого жука!

Я поднялся и сел. Запустил руки в волосы и поглядел на халат, который скрывал абсолютно всю ее фигуру.

Интересно, куда подевался тот шелковый?

Желание по-прежнему кипело в крови. Хотелось развернуть ее и взять прямо у стены, раз уж она теперь ни за что не ляжет в кровать. Или перегнуть через кухонный стол. Ну ведь было же когда-то. И ей это тоже нравилось.

– Андрей? Почему ты замер? Он заползет сейчас в подушки или матрас, и мы никогда его не найдем.

Я стал сгребать лепестки, проклиная их до седьмого колена. Нашел солдатика, и даже двух, спрятал их тоже в пакет.

– Все? Можно ложиться? – заглянула в спальню Ника. – Я так устала за сегодня.

Она скинула халат и юркнула под одеяло. Мне ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Но для меня ничего не изменилось. Я лежал в темноте и понимал, что у меня стоит на собственную жену, а я почему-то вынужден это терпеть.

– Ника, – позвал я ее в темноте. Слышал ведь, что она не спит. – Может, хотя бы минет?

Тишина стала зловещей. В этот момент она даже дышать перестала.

– Это ты мне сейчас отсосать предложил? – прошипела она, как кошка. – Вот так вот встать на колени и удовлетворить тебя, Андрей? А как же я? Как же мои чувства?

Разгон с шепота на ультразвук за две секунды.

– Забудь, – выдохнул я.

От этого стало только хуже.

– Отвезешь меня в аэропорт? – сказала за завтраком следующего дня Ника.

Я аж подавился кофе.

– Зачем тебе в аэропорт? – удивился я.

– Ох, Андрей. Ты совсем меня не слышишь, что ли? Я ведь вчера тебе в парке рассказывала о том, что у меня фотосессия с производителем купальных костюмов. Они оплатили мне путевку на неделю на Ибицу – настоящую Ибицу, а не ту, что в Одессе. Буду сниматься для инстаграма.

– Твоего инстаграма?

– Да. А что тебя удивляет?

– Просто у тебя не так много подписчиков, чтобы…

---