Читать онлайн «Трое на четырех колесах»

Серия «Эксклюзивная классика»

Перевод с английского А. Ливерганта

© Перевод. А. Ливергант, 2007

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Глава I

Главное – сменить обстановку. – История, которая служит наглядным примером того, чем чревата хитрость. – Малодушие Джорджа. – У Гарриса возникают идеи. – Повесть о старом моряке и недотепе яхтсмене. – Душевные парни. – Чем опасен ветер с берега. – И с моря. – Назойливость Этельберты. – Речная сырость. – Гаррис ратует за велопробег. – Джордж думает о ветре. – Гаррис за Шварцвальд. – Размышление Джорджа о горах. – План горных вершин. – Вмешательство миссис Гаррис.

– Сейчас главное – сменить обстановку, – заявил Гаррис.

Тут распахнулась дверь, и на пороге появилась миссис Гаррис; ее послала Этельберта, чтобы я не забыл: дома остался Кларенс. Этельберта вечно расстраивается по пустякам – ничего особенного с нашим ребенком не произошло. Просто утром они с тетей вышли погулять, а когда Кларенс останавливался у кондитерской и начинал со свойственным детям любопытством разглядывать выставленный на витрине товар, она немедленно тащила его к прилавку и угощала пирожными и ромовыми бабами; кончилось тем, что ему это надоело, и он вежливо, но решительно заявил, что сыт сладостями по горло. За завтраком Кларенс, как и следовало ожидать, ограничился только одной порцией пудинга, однако Этельберта решила, что мальчик заболел. От себя же миссис Гаррис добавила, что если мы не поспешим в гостиную, то рискуем лишить себя удовольствия услышать, как Мюриэль будет в лицах изображать «Сумасшедшее чаепитие» из «Алисы в стране чудес». Мюриэль – младшая дочка Гарриса; ей восемь лет, но развита она не по годам. Скажу по секрету, что столь значительное произведение искусства, как «Алиса», я предпочитаю изучать по первоисточнику. Мы сказали, что выкурим по последней и придем, и попросили без нас не начинать. Миссис Гаррис обещала, насколько это возможно, обуздать творческий порыв своего чада и исчезла. Как только дверь за ней закрылась, Гаррис развил свою мысль:

– Я, разумеется, имею в виду полную смену обстановки.

Весь вопрос заключался в том, как этого добиться.

Джордж предложил «деловую поездку». Это вполне в духе Джорджа. Он холостяк и даже не подозревает, что обвести замужнюю женщину вокруг пальца не так уж и просто. У меня был один знакомый, юный инженер, который как-то решил съездить в Вену «по делам компании». Когда же его жена поинтересовалась, что за «дела» у компании в Вене, он объяснил, что должен ознакомиться с шахтами в окрестностях австрийской столицы и представить фирме подробный отчет. Тогда жена заявила, что поедет с ним, – бывают ведь и такие жены. Муж попытался было ее отговорить: шахты, дескать, не самое подходящее место для хорошенькой женщины, – однако супруга возразила, что и без него это прекрасно понимает и ползать по штрекам и забоям вовсе не собирается. Утром она проводит его на службу, а сама отправится по магазинам. Придумывать другой предлог было уже поздно, и отделаться от жены инженеру так и не удалось. В результате десять долгих летних дней он просидел под землей в предместьях Вены, а вечерами строчил отчеты, которые супруга собственноручно носила на почту и которые вызывали полное недоумение у его лондонского начальства.

Я, разумеется, не допускаю и мысли, что Этельберта или миссис Гаррис могут принадлежать к женам этой категории, но все же «деловой поездкой» злоупотреблять не следует, лучше такую «поездку» приберечь на крайний случай.

– Нет, – сказал я. – Не будем кривить душой. Этельберте я скажу, что мы, мужчины, не ценим своего семейного счастья, и поэтому, чтобы по-настоящему понять, что это такое – а мне просто необходимо это понять, – я решил вырваться из семьи по крайней мере на три недели. Я скажу ей, – с этими словами я повернулся к Гаррису, – что это ты указал мне на мой супружеский долг и что, если бы не ты…

Гаррис с некоторой поспешностью опустил свой стакан.

– Послушай, старина, – перебил он, – прошу тебя, не делай этого. Твоя жена передаст моей жене, и… э-э-э… будет как-то неловко выслушивать комплименты, которых я не заслужил.

– Заслужил, заслужил, – успокоил его я, – ты же первый предложил нам немного раз- веяться.

– Да, но идея-то твоя, – не дал договорить мне Гаррис. – Кто, как не ты, сказал, что, погружаясь в унылое однообразие повседневности, мы совершаем непростительную ошибку и что домашний уют разжижает мозги? Ты ведь?

– Я не имел в виду никого конкретно, – пояснил я.

– А по-моему, ты имел в виду именно нас, – возразил Гаррис. – Я уж было подумал, не обсудить ли эту мысль с Кларой – естественно, сославшись на тебя; она ведь считает тебя очень умным. Уверен, что…

– Лучше не рисковать, – в свою очередь перебил его я. – Дело это тонкое, но выход есть. Давайте скажем, что все придумал Джордж.

Я бы не сказал, что Джордж принадлежит к тем людям, кто не раздумывая протягивает руку помощи ближнему. Вы, наверное, решили, что он пришел на выручку двум старинным друзьям? Ничуть не бывало.

– Дело ваше, – сказал Джордж, – но я, со своей стороны, им напомню: с самого начала я ратовал за семейный отдых; вы берете детей, я беру тетю, и мы снимаем какой-нибудь старинный шато^[1] в Нормандии, на морском берегу, – климат там на редкость благотворно действует на неокрепший детский организм, а молоко такое, какого в Англии ни за какие деньги не сыщешь. Напомню я также и о том, что вы с негодованием отвергли мое предложение, уверяя, что одним нам будет гораздо веселее.

Люди вроде Джорджа добрых слов не понимают. C ними не стоит церемониться.

– Хорошо, – сказал Гаррис. – Твое предложение принимается. Снимаем шато. Ты привозишь тетю – попробуй только не привези! – и мы живем в Нормандии целый месяц. Дети тебя обожают – мы с Джеем для них просто не существуем. Эдгару ты обещал научить его ловить рыбу; охотиться на львов тоже будешь с ними ты! Дик с Мюриэль всю неделю вспоминали, как в воскресенье ты изображал гиппопотама. Днем будем устраивать пикник в лесу – нас всего-то одиннадцать человек, – а по вечерам – музицирование и декламации. Мюриэль – ты уже, наверное, в курсе – разучила с полдюжины стишков, да и другие дети от нее не отстанут.

Джордж сдался – истинной смелостью он никогда не отличался, – однако признать себя побежденным согласился не сразу. Он заявил, что это удар ниже пояса, и что раз уж мы такие подлые, лживые и коварные, то он умывает руки, и что если я не собираюсь в одиночку осушить всю бутылку кларета, то он покорнейше просит налить и ему стаканчик. И тут же добавил – непонятно, с какой стати, – что все это не имеет никакого значения, ибо и Этельберта, и миссис Гаррис – с их-то умом и проницательностью – высоко ценят его и нам ни за что не удастся убедить их, что это он внес такое идиотское предложение.

Покончив с Джорджем, мы перешли к вопросу о том, каким образом сменить привычную обстановку.

Гаррис, по своему обыкновению, ратовал за море. Он сказал, что есть у него на примете одна яхта, именно то, что нужно: она легка в управлении, и можно будет обойтись без лодырей, которые только и знают, что торчать на палубе да деньги клянчить. Какая уж там романтика! А тут, при наличии толкового юнги, Гаррис сам бы повел судно. К несчастью, мы эту яхту знали (о чем ему и напомнили). Как-то раз Гаррису удалось заманить нас на нее. Яхта пахла затхлой водой и водорослями, и с этим букетом обычному морскому воздуху трудно было тягаться – ощущение возникало такое, будто принимаешь грязевые ванны. Спрятаться от дождя было негде: кают-компания – десять футов на четыре, причем половину площади занимала плита, которая при попытке подбросить угля мгновенно разваливалась на куски. Ванну пришлось бы принимать прямо на палубе, и стоило вылезти из лохани, как ветер тут же сдувал полотенце за борт. Всю интересную работу взяли на себя Гаррис и юнга: бросали лаг, ставили рифы, отдавали швартовы, вставали к повороту, – на нашу же долю выпало чистить картошку и драить палубу.

– Что ж, дело ваше, – сказал Гаррис, – давайте тогда наймем настоящую яхту – со шкипером, командой и всем, что полагается.

Но и эта идея пришлась мне не по душе. Знаем мы этого шкипера: в его представлении отправиться на морскую прогулку – значит лечь в дрейф, как они выражаются, «в виду берега», причем того, где остались его жена, дети и, главное, любимая пивная, разлучаться с которой он не собирается.

Мне и самому довелось брать напрокат яхту. Было это давным-давно, на заре нашей супружеской жизни. Стечение трех роковых обстоятельств заставило меня совершить эту глупость: нежданно-негаданно я получил кучу денег; Этельберта стала жаловаться, что соскучилась по морскому воздуху; в то злополучное утро совершенно случайно, читая в клубе свежий номер «Спортсмена», я наткнулся на объявление:

«Для любителей парусного спорта. Уникальная возможность. «Гончая», 28-тонный ял. В связи со срочным отъездом сдается на любой срок быстроходная яхта с великолепной оснасткой. Две каюты и салон; пианино фирмы «Воффенкопф»; новое прачечное оборудование. Условия: 10 гиней в неделю. Обращаться по адресу: «Пертви и К° д. 3а, Баклерсбери».