Удержаться от завистливого вздоха удалось с превеликим трудом: сам-то на такие штучки был неспособен категорически. И просто связаться с другим оператором не мог, а уж подсознательно контролировать ментальный канал и подавно. Впрочем, остальные в этом плане от меня недалеко ушли, и даже Ян всякий раз после дежурства жаловался на головную боль. Хорошего мало, зато, если аналитики уловят связанные с применением сверхспособностей энергетические возмущения в нашей зоне ответственности, узнаем об этом тотчас, без малейшего промедления. Это в обычной ситуации я и без всяких аналитиков помехи не пропущу, а здесь начинающих операторов, которые толком свои новые способности ещё не осознают даже, как селёдок в бочку набили, тут от энергетических искажений не только мигрень заработать можно, но и что похуже.

Именно поэтому сразу после разговора с дежурным по столовой я занялся тонкой настройкой заземления. Мой внутренний потенциал был набран в противофазе, что до предела повышало чувствительность, пришлось дополнительно отгораживаться от энергетического фона и выискивать баланс, при котором я продолжал ощущать создаваемые сверхсилой помехи, но едва-едва, дабы ясновидение не ошкуривало нервную систему почище наждачной бумаги.

Если уж на то пошло, я бы предпочёл дежурству в столовой наряд на спортивную площадку. Там то густо, то пусто – получилось бы и дух перевести, и на снарядах позаниматься, а здесь операторы сплошным потоком идут, в туалет сбегать и то проблема. Приём пищи у всех групп по времени разнесён, у одних поздний завтрак заканчивается, у других уже обед начинается.

Карла и Матвея я поставил контролировать раздачу, где с завидной регулярностью вспыхивали ссоры из-за мест в очереди, Яна отправил дежурить на входе. Он в случае необходимости должен был подстраховать у рукомойников Костю – там тоже частенько стычки случались. Ну а сам начал фланировать по залу. Был тот неизменно набит под завязку, но времени на приём пищи операторам давали в обрез, преимущественно обходилось без ссор.

Изредка кто-нибудь что-нибудь ронял, но посуда была сплошь из нержавейки, собирать осколки не возникало нужды. Единственными приборами из стекла были солонки, вот одна такая и скакнула с пустого стола, когда проходил мимо, и не упала на пол, а полетела точнехонько мне в затылок.

Откалиброванное в начале дежурства ясновидение резануло голову зигзагом незримой молнии – очень уж неряшливо сработал хулиган, слишком много помех породил преобразованием сверхсилы в кинетическую энергию. Солонки я не увидел, просто осознал случившееся в окружающей обстановке изменение и совершенно машинально нейтрализовал импульс метательного снаряда, потратив на это малую долю своего потенциала.

Стеклянная посудина с никелированной крышкой ухнула вниз, и вновь я погасил её скорость, а заодно вывел из-под действия силы тяжести, заставив зависнуть в десяти сантиметрах от пола. Развернулся, и солонка сама собой прыгнула в раскрытую ладонь. Это воздействие далось куда сложнее предыдущих, но не сплоховал, произвёл впечатление на зрителей. А смотрели на меня сейчас решительно все собравшиеся в столовой операторы, даже о еде забыли. Раньше бы подобному вниманию смутился, ну а теперь просто к сведению принял. Дело житейское.

Я вытянул руку и поставил солонку на ближайший стол, огляделся. От раздачи уже спешил Матвей, а вот обедавшие в дальнем углу наставники вмешиваться не торопились, отдав ситуацию мне на откуп. Медлить я не стал, на миг сосредоточился и восстановил порождённый ясновидением росчерк, после двинулся по проходу, чтобы почти сразу остановиться перед веснушчатым пареньком, следившим за моим приближением с разинутым ртом.

– Твоя работа? – поинтересовался я у него.

Тот отчаянно замотал головой, но тут же взял себя в руки, глянул на товарищей и объявил:

– Она сама полетела! Все видели!

– Сама? – Мысль эта мне понравилась, и я будто невзначай опёрся обеими руками на край стола. – Возможно. Само по себе чего только не случается!

При физическом контакте у меня получалось дозировать расход энергии вплоть до сотых долей сверхджоуля, а охлаждение предметов и вовсе давалось несравненно легче нагрева, так что я не побоялся переборщить и лёгким усилием воли заморозил компот, остатки солянки в тарелках и нетронутые макароны по-флотски у соседей веснушчатого балбеса.

– Вы только гляньте! – объявил я после этого во всеуслышание. – И снова! Чудны дела твои, господи!

Лица сидевших за столом парней так и вытянулись, а я ещё и попросил Матвея присмотреть за ними, прежде чем отошёл к столу наставников. Там выяснил имя хулигана, заодно справился и насчёт его товарищей. Записывать что-либо не возникло нужды: всё же с техникой «Дворца памяти» у меня наблюдались заметные подвижки. Не забуду никого совершенно точно.

К концу дежурства я самым натуральным образом упрел и ощущал себя варёным овощем, до того вымотался. Хотелось сейчас лишь одного: засесть в каком-нибудь питейном заведении, полупустом и тихом в силу летних каникул, пропустить там пару кружек холодного пива, светлого и чуть горьковатого, освежающего.

Карл именно это и предложил, но, увы-увы, меня ждали на военной кафедре. Да и вообще…

– Говорю же: на пик витка сегодня выводить будут! – напомнил я. – Какое мне пиво?

Здоровяк снял соломенную шляпу и протёр бритую наголо макушку носовым платком.

– Пьер, на такой жаре кружка пива за полчаса выходит! Научный факт!

– Не, – мотнул я головой. – И без того какой-нибудь гадостью накормят, не стоит лишнюю нагрузку на почки и печень давать.

– Вот ты скучный! – фыркнул Ян. – Да пошли! Один раз живём!

– Мне в любом случае ещё отчёт писать, – отмахнулся я и спросил: – Матвей, ты же на военную кафедру сейчас?

– Ага.

Я попрощался со студентами, пообещав вырваться на вечернюю тренировку, и на пару с бывшим сослуживцем потопал по территории студенческого городка. Солнце жарило просто немилосердно, рубашка на спине вмиг промокла от пота, а лёгкий ветерок облегчения не приносил, скорее уж наоборот. Мало того что воздух гнал сухой и горячий, так ещё от песка приходилось отплёвываться.

Восстановление сгоревших в ходе недавних событий учебных корпусов шло полным ходом, а какая стройка без пыли?

Пока шли, повстречали два патруля студенческой дружины, да и при входе на военную кафедру теперь дежурил не одинокий старшекурсник с красной нарукавной повязкой, а трое аспирантов в полной боевой выкладке – у всех помимо оружия при себе имелись ещё и подсумки с противогазами. К обеспечению безопасности стали относиться куда серьёзней прежнего: пусть караульные нас и знали, всё же потребовали предъявить служебные удостоверения, тогда только разрешили пройти внутрь.

Матвей сразу отправился на встречу с куратором, я же занял один из свободных столов, наскоро набросал докладную о сегодняшнем инциденте и только после этого заглянул к уже освободившемуся Василию Архиповичу.

– Разрешите?

– Заходи-заходи! – улыбнулся мужчина средних лет, сложением больше походивший не на институтского преподавателя, а на тяжелоатлета или борца; воротник сорочки на его бычьей шее попросту не сходился. – Ну, рассказывай, что ты там за представление устроил.

Я опустился на стул для посетителей и выложил на стол докладную.

– Сообщили уже?

– А то как же! – усмехнулся Василий Архипович и развернул к себе принесённый мной листок. – Солидарная ответственность, значит? – уточнил он пару минут спустя.

– Так точно! – подтвердил я. – Записью в личном деле никого не напугать, они там все уникальные и неповторимые, а вот без обеда остаться – это серьёзно. Теперь десять раз подумают, стоит ли со сверхспособностями хулиганить.

– Приемлемо, – буркнул хозяин кабинета, – но давай на будущее без самодеятельности. По протоколу действуй, хорошо?

– Как скажете.

Василий Архипович смерил меня пристальным взглядом, откинулся на спинку кресла и хрустнул костяшками пальцев.

– Ну что – готов на начальника караула экзамен сдавать?

– Всегда готов, – ответил я девизом скаутов и сразу поправился: – Если только не завтра. На завтра планы.

– Воскресенье – это святое, – успокоил меня собеседник. – В понедельник на дежурство тебя ставить не будут, подходи сюда к восьми.

– А что сдавать-то? – озадачился я, поскольку ни о какой аттестации до сего дня и речи не шло. – Не готовился даже…

– И не надо. Физическую подготовку и практику тебе уже зачли, общая часть точно проблем не вызовет, а спецдисциплины и без всяких экзаменов должны от зубов отскакивать. Поблажек не дам, и не надейся.

– Кто бы сомневался. – Я с тяжким вздохом поднялся со стула и уточнил: – Свободен?

– Да, иди.

Я покинул кабинет, спустился на первый этаж и столкнулся там с Вениамином Мельником.

– О, Петя! – протянул мне руку аспирант, пиджак которого отмечала розетка солдатского креста. – Завтра ждём тебя в клубе, приходи в обязательном порядке.

– Завтра? – Я покачал головой. – Не, другие планы на день.

– Приходи-приходи! – повторил Вениамин. – И Лию приводи. Вы же на танцы вечером собрались? Вот перед ними и зайдёте на собрание.

– Всё-то ты знаешь, – усмехнулся я.

– Инга рассказала.

– Ладно, придём, – пообещал я, попрощался с аспирантом и двинулся на выход.

---