Отчего-то сразу вспомнилась яркая троица, так сильно выделяющаяся среди толпы. Сейчас образы воспринимались по-другому. Я смотрела на эту ситуацию будто со стороны. В голове восстановилось всё до мельчайших подробностей. Походка, движения трёх красивых мужчин. Холодный колкий взгляд старшего…

А ведь я только теперь поняла, что он целенаправленно посмотрел мне в глаза. Тот красивый жгучий длинноволосый брюнет именно в мою сторону и повернул голову. Он словно ждал увидеть там меня, и шёл по перрону так, будто никого, кроме меня, на этой платформе и не было.

От дальнейших копаний в картинках недавнего прошлого меня отвлёк мужчина, нагло приземлившийся на скамейку в неприличной близости от меня. Отодвинулась. От него разило алкоголем. Мужчина хотел завязать со мной знакомство. Я же, продемонстрировав всем видом нежелание общаться, попыталась от него отвязаться. Встала, чтобы уйти, но подвыпивший Казанова упорно намеревался продолжить знакомство, поэтому схватил меня за руку:

– Ну, куда же ты, птичка, собралась? Ты же так и не сказала мне имя. Нехорошо такой симпатичной девушке сидеть одной в парке летним вечером, – язык слушаться хозяина не желал.

– Пустите! – резко сказала я и дёрнула руку.

На удивление, запястье он мгновенно выпустил со словами:

– Что за…

Я быстро сделала несколько шагов прочь от него, а потом оглянулась. То, что я увидела, показалось  странным. Подвыпивший покоритель женских сердец пытался встать с лавочки, но у него не получалось. Стоило ему только подняться, сразу же опускался назад. И повторялось это действо раз за разом.

Мужчина начал употреблять трёхэтажные слова, я же поскорее удалилась от него в противоположную сторону, смешалась с толпой, а затем отправилась домой.

Чувство, что за мной продолжают следить, не покидало меня до самого подъезда…

Глава 2 Аспирантура

«Всякое везение – результат долгой подготовки…»

Автор неизвестен

/Лиза/

Два месяца назад я проводила мою лучшую подругу домой в Казань. Учёба в университете закончилась. Пять лет наших беззаботных шалостей пролетели незаметно.

Мы с Аминой больше, чем подруги, мы как сёстры друг другу. Всё началось с университета.

Родители Амины мечтали, чтобы их дочь училась в МГУ. Я познакомилась с ней на вступительных экзаменах. Мы обе подали документы на факультет «Востоковедения», чтобы изучать восточные языки. Так и подружились ещё до начала учёбы.

В самом начале первого курса Амина стала искать квартиру для съёма. Её родители не хотели, чтобы дочь жила в общежитии. Они считали, что благопристойной девушке там не место.

Дома я рассказала своим родителям о проблеме Амины. Мама прониклась, посоветовалась с папой, а потом предложила Амине переехать жить к нам вместо съёмной квартиры. Место у нас имелось, целая свободная комната осталась от бабушки. Но потом мы с подругой обосновались в одной, моей комнате. Нам так было удобно!

Родители Амины обрадовались, когда узнали, что дочь будет жить в приличной семье под присмотром.

Студенческие годы у нас прошли весело. Сколько всего интересного случалось с нами в университете! Всё невозможно рассказать!

Каждый год в МГУ проводился конкурс студенческих талантов. Приз за первое место – романтическое путешествие в Италию на двоих. За второе – давали приличное денежное вознаграждение. Мы с Аминой решили поучаствовать. Она отправила свои картины на конкурс. Моя подруга прекрасно рисовала! А я… а я участвовала в конкурсе очно с танцем.

С шести лет я занималась хореографией. Одно время моя мама хотела, чтобы я стала балериной, но в балетную школу меня тогда не приняли, сказали, что слишком пухлая в шесть лет для балерины. Видели бы они меня сейчас – мечта танцора балета: маленькая и лёгкая! Именно так я и попала в классическую хореографическую школу искусств. Танцы мне нравились, вот так и получилось, что в 16 лет я окончила хореографическую школу, правда, своё будущее связывать с танцами не стремилась. Хореография для меня просто увлечение.

В тот год я выиграла романтическое путешествие в Италию на двоих! Своим танцем я очаровала жюри. Кстати, картина Амины взяла второе место. Конечно, мы объединились и отправились в романтическое путешествие вдвоём на радость нашим родителями и себе.

Именно там, в Италии, мы и повстречали красавчика Рикардо. Этот уличный фотограф лип ко всем подряд, особенно одиноким девушкам, говорил фееричные комплименты на русском, снимал на камеру, а затем давал визитку, чтобы туристки могли забрать фотографии. На карточке каллиграфически выведено: «Красавчик Рикардо!».

Когда мы пришли за фотографиями на следующий день, этот самый «красавчик» встретил нас в своей студии в красных плавках! И предложил поменять тематику фотосессии. Мы с визгом вылетели из студии, и оставшееся время отдыха обходили то место стороной. С тех пор выражение «красавчик Рикардо» вызывает у нас безудержный смех.

На последнем курсе к нам пришёл читать лекции по «Культуре востока России» молодой доцент, щупленький, в очках. Звали его Николай Петрович Капранов, но Амина сразу окрестила его «Никапом» – сокращённо от Николая Капранова.

Этот самый доцент не давал нам никакого житья! Мало того что он лекции у нас читал, так со второго семестра и практику взял, а в конце года нам экзамен по этому предмету поставили.

От чего-то Никап сильно беспокоился именно нашим с Аминой качеством знаний по его важнейшему предмету. Вернее сказать, сначала доцента занимали только мои знания. Семь шкур снимал с меня на семинарах. Постоянно задавал дополнительные вопросы, всегда пытался выявить пробел, чтобы потом, как котёнка потыкать носом, и показать мне мою ничтожность и своё величие. Бесил Капранов меня неимоверно!

Вот Амина однажды и вступилась за меня, да только зря. После её заступничества, Никап и к ней своё педагогическое внимание проявил. И зачем ему это было нужно?! Такой молодой, а ставит из себя бывалого преподавателя со стажем в сорок лет! Хотя даже самые строгие профессора так не относились к студентам, всегда спрашивали по делу, а не разводили демагогию.

И главное, ведь Никап только к нам с Аминой так относился! Больше ни к кому! Для всех остальных на его уроках была полная халява! Никто ничего не делал и не учил!

К экзамену готовились как ко Второму Пришествию. Не осталось ни одной непрочитанной книги, которую бы мы с Аминой не прочитали из рекомендованной Капрановым литературы. И да, после трёхчасовой экзекуции Амина и я покинули экзаменационную аудиторию с твёрдыми, по мнению Никапа, пятёрками. Будь он всю жизнь неладен, этот ботаник!

Пережив экзамен у Никапа, я больше ничего не боялась. Море по колено. На кафедре мне предложили преподавать санскрит и намекнули, что Николай Петрович Капранов ходатайствовал за меня и Амину в отделе аспирантуры. Мест мало, но для меня и моей подруги найдут.

Амина сразу отказалась. Ей аспирантура не нужна, в общем-то, как и всё востоковедение. Подруга обещала родителям окончить МГУ, а дальше планировала воплотить свою мечту в жизнь.  С таким талантом ей бы в Академию Художеств, а не на «Востоковедение». Амина мечтала открыть собственную художественную галерею в Казани и продавать там картины. Мысль об этом не давала подруге спокойно жить.

Она откладывала деньги, которые присылали родители, а летом мы вместе где-нибудь подрабатывали, и весь заработок Амина тоже откладывала на галерею.

К концу пятого курса скопилась приличная сумма. Начало мечте положено.

Мы с Аминой учились прилежно, летом почти всегда работали, времени на такие глупости, как парни, совсем не хватало. Да, и Амина всё время сватала меня за двоюродного брата Джамиля. Говорила, что такая головастая, как я, обязательно должна стать её «настоящей сестрой», ну хотя бы через двоюродного брата. Родными братьями и сестрами Амина не обжилась. Может, поэтому мы так и сдружились. Я ведь тоже единственный ребёнок в семье. Была у меня двоюродная сестра Ленка, но с кузиной не особо ладила, у неё в голове пусто, одни глупости и любовь на уме.

Летом я без особых проблем поступила в аспирантуру. Стоит ли говорить, кто присутствовал на моих вступительных экзаменах?!

Но это ещё половина беды! Сама беда пришла тогда, когда аспирантов распределили по научным руководителям. И моим стал, конечно, Никап!

Выяснилось, что летом Капранов защитил докторскую. То-то мучил нас курсовыми!

Вот толкнула меня нелёгкая согласиться на аспирантуру!

С сентября я начала работать на родной кафедре. К превеликому удовольствию Капранова, мне дали вести практику по Культуре восточных народов России, плюс я ещё преподавала санскрит.

Николай Петрович не оставлял меня в покое. Почти каждый день интересовался тем, как идут дела с диссертацией и сколько листов теоретической главы я написала. Моя жизнь превращалась в каторгу.

Хотя учиться я любила, и давалась учёба мне легко, Никап, честно сказать, отбил всё светлое, что я испытывала к учёбе. И, как назло, так не хватало Амины в моей жизни. Она хоть бы шуточками отвлекала…

С подругой мы, конечно, постоянно находились на связи. Современные гаджеты позволяли иметь такую роскошь, как общение на расстоянии. Амина поддерживала меня, как могла, но мне всё равно её сильно не хватало.

А ещё это странное чувство, что за мной наблюдали… Кажется, у меня начиналась паранойя. Думаю, что это всё из-за Капранова и той нагрузки, которую он на меня вывалил.

---