И проклинать на нетрезвую голову?

Может быть, это было немного чересчур. И тогда Гвин закрыла глаза, протянула руки и сказала:

– Богиня, мы умоляем тебя о том, чтобы этот мужчина никогда больше не мог проникнуть ни в дверь Виви, ни в ее влагалище.

Виви чуть не подавилась своим напитком, хихикая, даже когда алкоголь обжег ей носовые пазухи, и плюхнулась на противоположную сторону круга от Гвин.

– Богиня, – произнесла Виви, делая еще один глоток, – мы умоляем тебя о том, чтобы он никогда больше не использовал свои ямочки на щеках во зло против ничего не подозревающих девушек.

– Славный парень, – заметила Гвин, прежде чем добавить: – Богиня, мы умоляем тебя сделать так, чтобы его волосы больше никогда так не делали. Ты знаешь, что мы имеем в виду.

– Она точно знает, – кивнула Виви. – Богиня, мы умоляем тебя сделать его мужчиной, который всегда будет искать клитор в добром сантиметре от того места, где он находится на самом деле.

– Дьявольски, Виви. По-настоящему темная магия.

У нее кружилась голова, но сердце уже не казалось таким вдребезги разбитым, Виви улыбнулась и склонилась над кругом, ближе к свече.

– Ты разбил мне сердце, Рис Пенхоллоу, – сказала она, – и мы проклинаем тебя. Тебя и твое дурацкое обаяние.

Пламя свечи внезапно высоко взлетело, напугав Виви так сильно, что она дернулась назад, опрокинув свой напиток, и сэр Мурсиваль зашипел, выгнув спину, со своего места на кровати.

Гвин вскочила на ноги, чтобы поднять его, но прежде чем она успела это сделать, оба окна внезапно захлопнулись с такой силой, что шторы взлетели.

Взвизгнув, Виви подпрыгнула, задев ногой солевой круг и тем нарушив его очертания. Когда она повернулась, чтобы взглянуть на свечу, ей показалось, что пламя поднялось гораздо выше, даже затмило Гвин, прежде чем резко погаснуть.

В наступившем безмолвии было слышно только сэра Мурсиваля, который все еще шипел и фыркал, прижимаясь спиной к подушкам Гвин, и Виви не была уверена, что когда-либо на своей памяти так быстро трезвела.

– Так это все было… странно, – наконец решилась она, тем временем Гвин с опаской подошла к окну, чтобы открыть его.

Рамка легко скользнула вверх, где и осталась, так что когда Гвин снова повернулась к Виви, краска начала возвращаться на ее лицо.

– Ты и раньше могла заставить свет мерцать, помнишь? Наверное, просто скачок напряжения. Волшебный.

– А так бывает? – спросила Виви, и Гвин кивнула, может быть, немного слишком быстро.

–. Конечно. Я имею в виду… мы просто дурачились. Никаких серьезных ритуалов проклятия. Насколько я помню, свеча вообще из «Bath & Body Works».

Виви изучила этикетку.

– Да, я почти уверена, что «Осенние сады» не состоят в союзе с тьмой.

– Верно, – согласилась Гвин. – Так что да, никакого вреда, ничего плохого, за исключением того, что мы напугали нашего кроху.

Ей удалось заключить сэра Мурсиваля в объятия, и он прижался к ней, хотя, казалось, продолжал смотреть в сторону Виви.

– Наверное, я не знаю своей собственной силы, – сказала Виви, а затем, одновременно с Гвин, произнесла: – Никогда не мешайте водку и колдовство.

Немного смущенно рассмеявшись, Виви поставила свечу обратно на стол Гвин.

– Чувствуешь себя лучше? – спросила Гвин. – После того, как мы шутливым заклятием выкинули этого типа из твоего сердца?

Потребуется не одна ванна, несколько напитков и немного волшебной глупости, чтобы забыть о Рисе, но Виви кивнула.

– Думаю, да. И ты права, это продолжалось всего три месяца, теперь он вернулся в Уэльс, так что я вряд ли когда-нибудь увижу его снова. Он может вернуться к своей жизни, я к своей. А теперь давай-ка уберем всю эту соль, пока сюда не пришла тетя Элейн и не узнала, что мы пили и колдовали.

Виви отвернулась, и ни она, ни Гвин не увидели, как свеча снова вспыхнула на мгновение, блеснуло пламя, и струйка дыма потянулась обратно к открытому окну и полной луне.

Глава 1

Девять лет спустя

Конечно, шел чертов дождь.

Во-первых, дело было в Уэльсе, так что дождь буквально не расставался с этой территорией, и Рис это понимал. Но еще утром он выезжал из Лондона, где солнце золотило редкие облачка. Великолепное голубое небо, зеленые холмы – в такой день хочется заняться живописью или поупражняться в стихосложении.

Только на въезде в Двениниайд, крошечную деревушку, где на протяжении нескольких столетий жила его семья, эта безмятежность дала течь.

Он был совершенно уверен, что знает причину.

Поморщившись, Рис припарковал арендованную машину недалеко от Хай-стрит. Конечно, у него не было необходимости садиться за руль. Он мог бы использовать Дорожный Камень, оказавшись здесь в мгновение ока, но его настойчивое желание воспользоваться транспортом раздражало отца, и это грело Рису душу сильнее, чем удобство магического путешествия.

Хотя, подумал он, выходя из машины и хмуро глядя на небо, сегодня он, похоже, отрезал нос назло собственному лицу.

Но что сделано, то сделано, и Рис, приподняв воротник пальто, направился в деревню.

На Хай-стрит было не так уж много зданий – несколько магазинов, церковь в одном конце и паб в другом. Именно в сторону последнего он сейчас и направлялся. В этот день на улице было всего несколько человек, но все они переходили на другую сторону улицы, завидев его.

Приятно видеть, что семейная репутация не сдает позиций.

В конце улицы маняще маячила вывеска «Ворон и Корона», окна паба отбрасывали теплые прямоугольники света в серый день, и, стоило Рису толкнуть входную дверь, на него мигом обрушились любимые запахи – добрый пивной солод, резкий привкус сидра и дубовое тепло старого дерева.

Боже, он действительно скучал по дому.

Может быть, причина на этот раз в его долгом отсутствии. Обычно он старался заглядывать сюда каждые несколько месяцев – чаще, если думал, что не застанет отца. Таким образом, в семейной иерархии лояльности он находился между двумя старшими братьями.

Ллевеллин, старший, управлял этим пабом и поддерживал тесные контакты с отцом. Боуэн, средний брат, уехал в горы Сноудонии два года назад, и время от времени они получали от него сообщения, в основном написанные с целью впечатлить домашних сведениями о том, насколько успела вырасти его борода.

Так что Рис в кои-то веки оказался не самым большим семейным разочарованием – титул, который он с гордостью будет нести до тех пор, пока Боуэн не решит взяться за ум.

Однако он никогда не собирался быть любимчиком. Эта роль издавна закрепилась за Уэллсом, и Рис был счастлив уступить ему. Кроме того, было довольно забавно быть белой вороной. Окружающие воспринимали как данность его промахи и приятно удивлялись, если у него получалось не лажать.

Беспроигрышный вариант.

Сняв куртку, Рис подошел к вешалке у двери, прямо под старой рекламой сидра «Стронгбоу», и только тогда краем глаза заметил за стойкой бара мужчину, наблюдающего за ним.

А стоило Рису обернуться, он понял, что мужчина за стойкой – его старший брат Ллевеллин – был единственным человеком в пабе.

Ллевеллин был копией их отца тридцатилетней давности: то же суровое выражение лица, тот же римский нос – если честно, у всех братьев был такой нос, – те же тонкие губы. Только не такой мудак. Тем не менее он в той же мере был привязан к крохотной деревушке, жителям которой внушал страх, и к своему пабу, правда, забрести в последний мог только случайный турист – и, изредка, младший брат.

– Приветики, Уэллс, – сказал Рис, на что Уэллс только хмыкнул в ответ.

Как всегда.

– А бизнес-то, я погляжу, все процветает.

Рис неторопливо подошел к бару и взял горсть арахиса из стеклянной вазочки.

Уэллс метнул в него мрачный взгляд поверх полированного красного дерева барной стойки, и Рис ухмыльнулся, бросая орешек в рот.

– Давай же, – уговаривал он. – Признайся, что рад меня видеть.

– Не ожидал тебя увидеть, – сказал Уэллс. – Думал, на этот раз ты решил оставить нас навсегда.

– И отказаться от столь крепких братских уз? Ни за что.

Уэллс ответил ему скупой улыбкой.

– Отец сказал, что ты был в Новой Зеландии.

Кивнув, Рис взял очередную горсть арахиса.

– Еще пару дней назад. Мальчишник. Кучка английских парней, желающих в деталях воссоздать сюжет «Властелина колец».

Туристическая компания Риса, «Пенхоллоу Турс», выросла из небольшого бизнеса, управление которым осуществлялось одним человеком из лондонской квартиры Риса, в компанию из десяти человек, совершающих множество поездок по всему миру. Его клиенты обычно отзывались об организованных им турах как о лучших в своей жизни, наперебой рассказывая о том, что за все время у них не было ни дня плохой погоды, ни одного задержанного рейса, ни единого случая пищевого отравления.

Удивительно, сколь многого можно добиться, используя небольшие магические уловки.

– Что ж, я рад, что ты вернулся, – сказал Уэллс, возобновляя уборку. – Ведь теперь ты сможешь пойти поговорить с отцом и вывести его из этого настроения.

Он кивнул на окна, и Рис обернулся, чтобы в новом свете увидеть царящее на улице ненастье.

Вот черт.

Значит, он был прав. Это не обычная буря – такие имел обыкновение устраивать отец, и да, это означало, что Рис, несомненно, стал причиной его раздражения. Братья никогда не провоцировали отца на бурю.

---