Университетская кофейня напоминала плохую поп-песню: мучительно повторяющуюся и неестественно оптимистичную. Молоко бурлило, имена выкрикивались, а бариста лучились позитивом, словно это входило в их обязанности (что, несомненно, было неправдой). Дани опаздывала на работу, и грохот кофейных зерен служил фоновой музыкой для ее фантазий о том, как бы укокошить всех вокруг.

Надо сказать, в последнее время она довольно часто подумывала об убийстве. Возможно, ей следует поговорить с кем-нибудь по этому поводу – а может, это естественный побочный эффект от жизни на планете Земля.

– Господи, – пробормотала Сорча, размешивая полкило сахара в своем латте. – Люди всегда так шумят?

– Сейчас март. Конец семестра уже близок. Они, – Дани позволила своему взгляду скользнуть по чрезмерно самоуверенным студентам, заполняющим зал, – полны надежд.

– Кто-то должен излечить их. Это проявление неуважения к утру понедельника.

Прежде чем Дани смогла всецело согласиться, бариста поставил на стойку два стакана навынос.

– Зеленый чай и черный кофе для Даники?

– Спасибо. – Дани схватила напитки и кинулась к выходу.

– Черный кофе, – пробормотала Сорча, когда они пробирались сквозь массу тел. – Это для твоего роскошного дружка из службы безопасности, не так ли?

– У него есть имя.

– И я хотела бы простонать его.

Дани чуть не подавилась смехом:

– Сорча, ты лесбиянка.

– Приятно, что ты заметила. Вообще-то, Дэн, это просто обычная шуточка под кофеек. Девочки такие девочки! К слову, ты сама признаешься во всяких грязных вещах, которые ты хотела бы проделать со своим так называемым другом Зафиром.

Дани нахмурилась, услышав это имя – в основном потому, что если бы она этого не сделала, то могла бы улыбнуться, а это Сорча, разумеется, неправильно истолковала бы:

– У меня нет грязных мыслей насчет Зафира. Он славный.

– Славный? – Сорча выплюнула это слово будто ругательство. – Заф? Зафир Ансари? Этот огромный сварливый долбак, который наводит ужас на половину вашего здания?

Дани отхлебнула зеленого чая.

– Он милый, стоит только узнать его поближе.

– Милый? – еще немного и от ее крика начнут лопаться стекла.

Возможно, она была права: «милый», вероятно, было некоторым преувеличением. Но Заф был добрым, а Дани всегда питала слабость к добрым мужчинам: они были невероятной редкостью.

К сожалению, Заф избегал смотреть на грудь Дани с такой титанической старательностью, которая предполагала либо незаинтересованность, либо избыток рыцарства – а Дани терпеть не могла рыцарства в мужчинах. Это часто приводило их к принятию опрометчивых решений, как то: пригласить ее поужинать перед сексом или застрять в ее кровати и болтать после секса.

– Заф, каким бы чудесным он ни был, – не вариант. Я жду знака, – напомнила она Сорче. – Поэтому буду просто предаваться сексуальным фантазиям о его бороде, пока мой идеальный трах-приятель не материализуется.

Сорча на мгновение задумалась над этим, прежде чем пожать плечами.

– Резонно. К слову, об аппетитных, но недоступных штучках: хочешь пообедать со мной позже в той пиццерии с горячей официанткой-натуралкой?

– Не могу. Работаю.

– Вечно ты, мать твою…

Прежде чем Сорча смогла закончить это несомненно справедливое утверждение, на их пути, как крот из-под земли, возник мужчина. Дани моргнула и резко остановилась:

– Ой. Простите.

Мужчина, казалось, не слышал. Он был высоким, светловолосым и обладал мягкой красивой улыбкой, которая говорила о том, что ее хозяин никогда не встречал преграды, которую не мог бы преодолеть, используя тактику бульдозера. И тут же доказал это на деле.

– Доброе утро, – промурлыкал он, его глаза остановились на груди Дани как ракеты, наведенные на цель. – Не хотел вас беспокоить…

– Но это вас явно не остановило… – вздохнула Сорча.

Высокий, Светловолосый и Безмозглый мужественно игнорировал ее.

– …но, когда я вижу женщину с красной помадой до девяти утра, – он подмигнул, – что ж… Я просто должен вознаградить ее.

Дани уставилась на него.

– Вознаградить меня? Как же? Я, видите ли, принимаю только книгами или едой.

Вспышка раздражения на лице незнакомца наводила на мысль, что ответ Даники не вписывался в его блестящий сценарий. Но он достаточно быстро пришел в себя.

– Еда подразумевается. – Блондин улыбнулся. – И точно будет, если ты позволишь мне пригласить тебя на ужин.

Дани печально покачала головой и повернулась к Сорче.

– Как думаешь, это хоть раз сработало? Наверное, ведь в противном случае они вряд ли продолжали бы так делать?

Сорче удалось напитать один вздох целым ведром отвращения, чему Дани всегда завидовала.

– Может быть. Или, может, они просто недостаточно умны, чтобы установить связь между своим вмешательством в беседу двух женщин, и тем, что ни одна из них никогда добровольно к ним не прикоснется.

Мужчина вздрогнул, хмурая гримаса исказила безупречный лоб.

– Подожди, – рявкнул он, – ты говоришь обо мне?

– Совершенно очевидно, что так оно и есть, – мягко подтвердила Дани.

Блондин некоторое время брызгал слюной от возмущения, прежде чем выпалил: «Жирная гребаная шлюха» – и умчался прочь.

– О боже, – вздохнула Дани. – Он думает, что я жирная шлюха. Ранил меня в самое сердечко.

Сорча закатила глаза.

Голос в ухе Зафира Ансари прошептал:

– О чем ты думаешь?

– О том, как сильно я тебя хочу.

– Тогда возьми м…

Заф поставил аудиокнигу на паузу, и звук из единственного наушника прервался. Иногда можно было послушать книжку на работе. Но этот отрывок явно не подходил для такого.

Он отсоединил наушники, обмотал вокруг телефона и засунул его в карман. Все это время Заф внимательно следил за входом в здание «Эхо» и сразу нахмурился, увидев, как худой словно тростинка паренек, одетый во что-то похожее на пижаму под толстовкой, попытался проскользнуть мимо, не предъявив удостоверение личности, как все остальные.

– Эй, ты. – Как и большинство реплик Зафа, эти слова прозвучали будто камнепад в горах. – Ну-ка иди сюда.

Парень остановился и поднял руки, в которых в данный момент были телефон и… рогалик.

– Я не могу дотянуться до своего удостоверения личности, – сказал он извиняющимся тоном и направился дальше, как будто это было в порядке гребаных вещей.

– Ну-ка. Иди. Сюда, – повторил Заф.

Затем он встал, что, как правило, заставляло людей прислушиваться к его словам, поскольку Зафир был бывшим фланговым игроком в регби.

У паренька глаза полезли на лоб, он сглотнул и приблизился, как нашкодивший щенок.

– А теперь, – терпеливо продолжал Заф, – положи свое барахло на стол.

И телефон, и рогалик обреченно шлепнулись на столешницу.

– Вы только гляньте! Эти руки свободны. – По-прежнему одним глазом поглядывая на вход, где утренний поток людей спал до слабой струйки, Заф приказал: – Удостоверение личности.

Пыхтя и отдуваясь, парень проверил тысячу карманов, прежде чем предъявить студенческое удостоверение личности, в котором говорилось, что он, возможно, находится здесь все же не для того, чтобы стащить труп или украсть взрывоопасный газ.

– Я опоздаю, – пробормотал парнишка, передавая охраннику документ.

– Не моя проблема. – Заф взял карточку и приложил ее к автоматическому устройству проверки на своем столе. – Знаешь, что я мог бы сделать? Я мог бы заставить всех вас выстроиться в очередь и проверять каждого по электронной системе. Но я ведь хороший парень. – Не совсем так, но и полным козлом Зафир тоже не был. – Поэтому вместо этого я использую свои глазные яблоки. Это упрощает жизнь и мне, и тебе. Но только если ты предъявляешь мне удостоверение. В противном случае ничего не получится, у меня ведь нет рентгеновского зрения. Позволь мне кое-что тебе показать. – Проверив карточку, Заф поднял ее за синий шнурок с логотипом университета. – Ты знаешь, для чего это? Чтобы ты мог носить ее прямо на шее. Тогда тебе не придется выбирать между тем, съесть ли рогалик или вывести меня из себя. Договорились?

– Я не могу надеть его себе на шею, – пролепетал паренек. – Я буду выглядеть как придурок.

– Ты идешь в лабораторию в пижаме «Время приключений», приятель. Ты уже выглядишь как придурок, и через пять минут твой профессор скажет тебе об этом.

– Я – что? – Он посмотрел вниз. – О, нет! Вот дерьмо.

– Наклонись. – Заф накинул шнурок на голову растрепанного паренька. – А теперь вали отсюда.

Бросив на охранника несколько свирепых взглядов и еле слышно пробормотав пару комментариев, парень отвалил.

Справа от Зафа раздались замедленные саркастические аплодисменты, которых ему хватило, чтобы понять: в здание вошла его племянница.

Он повернулся к ней – обычное плохое настроение испарилось:

– Пушистик! Что ты здесь делаешь?

Она предупреждающе распахнула подведенные глаза, многозначительно мотнув головой в сторону компании девушек позади нее.

Заф прочистил горло и сдержал улыбку.

– Прости. Я хотел сказать Фатима. – Он слегка помахал девочкам. – Привет, друзья Фатимы.

– Ты можешь расслабиться? – прошептала она. – Ты меня смущаешь.

– А хотел раздражать. Придется мне еще постараться.

Она зарычала на него, как маленький лев, и повернулась, чтобы махнуть девочкам рукой.

– Встретимся наверху, хорошо? – Когда они кивнули и растаяли, Фатима снова повернулась к Зафу: – Теперь я понимаю, почему ты выбрал эту работу. Здесь можно набрасываться на людей в рамках профессиональных обязанностей.

– Мечты сбываются, – сухо ответил Заф и сел.

---