Никто не пострадал

Ксения Корнилова

Глава 1
Руби

В следующий раз она очнулась в тридцать девять лет. Окинула себя взглядом: обвислая унылая грудь, жирная складка на животе, нависающая над детородными органами, целлюлитные полные ляжки, шелушащиеся, как у старухи, пятки, давно забывшие про педикюр пальцы на ногах, и поняла, что вместо гибкого молодого и подтянутого тела девушки восемнадцати лет ее душа теперь живет в обрюзгшем располневшем кожаном мешке с несколькими литрами слишком сладкой и жирной крови, костями, скорее всего, изъеденными остеопорозом, и плотью, еле-еле держащейся на скелете и вот-вот грозящей стечь с него, как стекает плохо застывший крем-карамель, перевернутый на тарелку.

Руби Бейкер поморщилась, накинула теплый плед на ноги, хоть и изнывала от жары, – лишь бы спрятать неприглядную картину от своего новоиспеченного мужа. Они поженились, кажется, всего год назад, и она, вероятно, умудрилась за это время превратиться в отвратительную обрюзгшую старуху. Слабо верилось в то, что кто-то мог взять ее в жены, если она так выглядела давно.

Взяв смартфон испачканными крошками от чипсов пальцами, девушка поморщилась – жирные разводы на экране бликовали в свете телевизора, и приходилось напрягаться, чтобы хоть что-то рассмотреть. Она перелистывала галерею фотографий, и все глубже становилась складка, рассекающая лоб от переносицы. Сомнений быть не могло – что-то случилось с ней за этот долгий год. Который она почти не помнила.

Тяжело поднявшись с взъерошенной кровати, которую не заправляли уже несколько дней, Руби вышла на кухню, схватила лежащую на тарелке одинокую сливу и, запихнув полностью в рот и обсасывая острую косточку, открыла холодильник. Завтра она возьмет себя в руки, а сегодня… Сегодня оставалась еще половина упаковки ее любимого торта – безе вперемешку с карамельно-ореховым кремом. Разве она его покупала? Девушка не помнила. Но не выкидывать же его!

– Милая, я дома.

Вернулся муж. Кольнуло чувство вины – видимо, она так и не собралась сегодня запечь замечательные замаринованные утиные ножки, которые сейчас стояли в холодильнике. Не то чтобы ей было некогда – она уже давно была безработной и сидела дома, не беспокоясь о бытовых проблемах, которые решала приходящая помощница, – просто совершенно вылетало из головы. Как и последние несколько дней. Или месяцев?

Мужчина, на полторы головы выше приземистой, полноватой девушки и на несколько лет младше, зашел на кухню и расплылся в улыбке, глядя, как Руби застыла у холодильника с коробкой торта в руках. Обойдя расставленные невпопад стулья, он клюнул ее в щеку, потянул носом воздух и поморщился.

– Закажем на дом или поедем в ресторан? – в голосе слышалась усталость и еще какое-то неуловимое чувство. То ли равнодушие, то ли решимость изменить что-то важное в своей жизни.

– Давай закажем, – извиняющимся тоном пропищала девушка. – Выберешь сам? Или я?

Он ничего не ответил, потер глаза, пожал плечами и вышел из кухни. Уже через пять минут из ванной донесся шум воды.

«Вот так всегда. Всегда я должна выбирать». Руби почувствовала, как на нее нахлынула волна раздражения. Надо было поставить обратно торт и заказать ужин, но почему-то совершенно не было на это ни сил, ни желания. Она опустилась на табуретку, дотянулась до лежащей на столешнице у плиты, чуть запачканной кремом, вилки и принялась запихивать в себя хрустящие, щедро смазанные приторным кремом кусочки безе. Крошки сыпались на ее мягкие полные бедра, скатывались на пол, оставляя жирные следы на бледной коже. Еще раз взглянув на свои ноги, на складку живота, на шелушащиеся ступни, девушка вдруг подумала о том, выйти замуж было худшим ее решением.

И в тот же момент ее взгляд упал на длинный тонкий нож, испачканный карамельным кремом.

Это было любопытное желание – никогда еще она не думала, что может вот так просто взять и убить человека. Но почему-то сейчас это казалось таким нормальным, таким обыденным, таким правильным, что Руби сжала в руке теплую черную рукоятку, повертела перед глазами заляпанное крошками безе лезвие и, словно обжегшись, кинула нож в раковину.

Она стояла и смотрела, как бьет упругая струя в тонкую блестящую сталь, смывая орехово-карамельное безумие, и чувствовала, что вместе с ним стекает в водосток ее внезапный порыв.

Отвлекшись на свои мысли, девушка не слышала, как перестала стучать вода в прозрачные стенки душевой кабинки, как зашлепали мокрые ноги по недавно уложенному новенькому паркету, как с шумом выходит воздух через чуть приоткрытые тонкие губы. И как вибрирует тонкая леска в руках ее молодого мужа.

Зеркало в примерочной явно полнило. Еще с утра после пробежки Руби нравилось ее подтянутое упругое тело. А уже в обед, когда удалось вырваться из офиса всего на часик, чтобы купить себе новый костюм, на нее смотрела расплывшаяся бабища. Поморщившись, девушка втянула живот насколько это было возможно, задержала дыхание и тут же шумно выдохнула. Юбка сразу врезалась в бока.

– Этот костюм случайно не маломерит? – крикнула она и прислушалась.

Зашуршала одежда, зашлепали по пяткам сланцы. Дверь примерочной приоткрылась и показалась женская голова в мелких кучеряшках.

– Что вы сказали? – большие, чуть на выкате, глаза бегали по ее фигуре.

– Эта юбка маломерит. Видите? Врезается в бока, – в голосе слышалось раздражение и подкрадывающийся страх. А если она опять поправилась?

– Может быть, – недоуменно протянула продавщица и склонила голову набок. – Принести размер побольше? Хотя мне кажется, эта сидит на вас идеально.

Руби Бейкер нахмурилась и задумалась. Она не так давно избавилась от двадцати лишних килограммов и испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что смогла покупать себе вещи размера S вместо прежних L и XL. И сейчас согласиться даже на М было для нее недопустимо.

– Нет, спасибо, – пробормотала она и отвернулась к зеркалу, недовольно оглядывая злосчастные складочки кожи над поясом темно-розовой прямой, чуть ниже колен, юбки.

Скрипнула дверь – продавщица ушла.

Переодевшись в свой светло-синий брючный костюм и поправив ворот белой в голубой горох рубашки, Руби оставила вещи в примерочной и, даже не кивнув, вышла из магазина. Пройдя через полупустые в будний день коридоры торгового центра, она спустилась на эскалаторе на первый этаж и подошла к небольшому ларьку, торгующему кофе.

– Матча-манго на кокосовом молоке есть? – Она уже понимала, что будет ругать себя за это мимолетное решение. Но каждый раз, когда что-то расстраивало, девушка не могла устоять против большого стакана слишком жирного и сладкого чая, или булки с корицей, которыми торговали в магазине прямо у дома.

– Да. Большой? – молодой продавец, весь исколотый черным пирсингом и татуировками, еле ворочал языком. Было видно, что ему до тошноты не нравится то, чем он занимается.

– Большой, – недовольно кивнула Руби и отвернулась, чтобы еще не схватить аппетитную трубочку с шоколадным кремом и малиной.

Остаток рабочего дня пролетел незаметно. Она, как обычно, уходила последняя и закрывала кабинет. Буркнув охраннику «Доброй ночи», Руби вышла на парковку, села в свой давно немытый седан и завела двигатель. Несколько секунд сидела, уставившись в темноту и вцепившись липкими от пота руками в руль. Страшно не хотелось ехать домой, потому что ее никто там не ждал.

Руби Бейкер совсем недавно исполнилось тридцать семь лет. До тридцати трех она вполне спокойно жила с родителями, пока внезапно отец не решил, что ему будет гораздо лучше с какой-то девчонкой младше его дочери, и не ушел из семьи. Мать, словно ждавшая этого решения всю свою жизнь, пустилась во все тяжкие, и в квартире начали появляться молодые и не очень мальчишки, полуголыми выбегающие из спальни за бутылкой шампанского.

Это было особенно странно, учитывая, что, глядя со стороны, сложно было подумать, что в их семье вообще такое возможно. Рон Бейкер, серьезный предприниматель, построивший свою компанию и метивший в мэры их небольшого городка, производил впечатление хорошего семьянина. Он появлялся с женой на всех общественных мероприятиях и никогда не был замечен ни в чем противозаконном или порицаемом обществом. С чего ему вдруг взбрело в голову бросить семью – было непонятно никому.

Никому, кроме его жены, Розалин Бейкер. Мать совершенно не удивилась и даже обрадовалась такому повороту событий. Невзрачная внешне, но очень ухоженная приятная женщина, всегда старающаяся выглядеть словно первая леди в роскошных деловых костюмах и закрытых вечерних платьях, стала появляться на публике в джинсах, туго обтягивающих все еще стройные бедра, и под руку со слишком красивыми парнями, словно сбежавшими из первосортных порнофильмов.

Но так, как удивилась их единственная дочь, не удивился никто. Другим было простительно – они не жили с ними бок о бок тридцать три года.

Месяц Руби пила в одиночестве в темных залах городских баров, выбирая всегда самый дальний столик, чтобы не быть замеченной никем, кому взбрело бы в голову начать расспрашивать про развод родителей. Стаканы виски с колой менялись на стопки ледяной водки, но легче не становилось. Молодой человек, с которым она тогда встречалась, устал от пьяных выходок – каждый раз, напившись, она звонила ему и устраивала очередной скандал – и разорвал отношения.

---