Суженый. Невеста князя

Арина Теплова

Внимание! В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой. В книге присутствует осуждение нетрадиционных сексуальных отношений.

Настоящая искренняя любовь не терпит полумеры, намеков и тайн. Она словно бурный поток реки, который сметает на своем пути все сомнения, недомолвки и опасения…

Я никогда не научусь,

Встречать рассветы без тебя

Я потерять тебя боюсь,

Любя, любя…

Я никогда не научусь

Уже счастливым быть с другой

Я потерять тебя боюсь

Постой, постой…

А.Брянцев

Пролог. Отражение

Санкт-Петербург, особняк Замятиных,

1805 год, Святки

Софья оправила красивое пышное платье из белой кисеи и довольно улыбнулась своему прелестному отражению в зеркале. Сегодня наконец наступил долгожданный день ее девятых именин. Уже через полчаса к ним в дом начнут съезжаться гости. Наверняка будут и ее подружки – Лиза Юсупова, Танечка и Алина Одинцовы. Девочка, накрутила на пальчик золотисто-рыжеватый локон, красиво положив его на хрупкое плечико, и, звонко рассмеявшись, выбежала из своей спальни. Она вихрем пронеслась мимо детской братца Ильюши, где хлопотала над малышом ее милая крепостная няня, и спустилась вниз по парадной лестнице. Матушка ее, наряженная в темно-изумрудное платье из переливающегося шелка, заслышав легкие шаги дочери, обернулась и ласково улыбнулась.

– А вот и ты, моя милая, – проворковала Екатерина Ивановна и, обняв дочь, нежно поцеловала ее в светло-медовую мягкую макушку. Отстранив девочку, она тихо добавила по-французски. – Иди скорее в гостиную, Софи. Батюшка твой, Николай Александрович, приготовил тебе подарок.

Софья радостно кивнула и устремилась в гостиную к отцу.

Уже поздно вечером, около полуночи, ошалевшая от подарков, многочисленных танцев и веселья, Софья довольно плюхнулась на мягкую кровать и устало прикрыла глаза.

– Как же я счастлива! – воскликнула она, весело рассмеявшись. Горничная подошла к ней и вежливо предложила:

– Давайте я помогу вам раздеться, барышня.

– Не надо, Феклуша. Я сама позже сниму платье, – приветливо ответила ей девочка. – Ты, наверное, устала, ступай спать.

– Как прикажете, Софья Николаевна, – кивнула горничная и быстро покинула спальню.

Софья была единственной дочерью в семье Замятиных. Отец и мать не чаяли в ней души и любили безгранично. Все ее капризы и пожелания мгновенно исполнялись. С детства Софья видела любовь матери и отца, их нежное отношение друг другу, их ласки. Именно так, по мнению девочки, и должны были жить муж и жена. Когда родился ее брат Илья, родители так же начали баловать и ласкать его. Но Софья никогда не чувствовала, что ей не хватает родительской любви. У отца и матери всегда находилось время и на старшую дочь, и на младшего сына.

Раздался тихий стук в дверь, и девочка села на постели.

– Входите! – громко произнесла она.

Створка распахнулась, и в дверном проеме показалось озорное личико Лизоньки Юсуповой. Несколько десятков дворянских семей вместе с детьми, которые были приглашены на праздник и приехали из пригорода столицы и других дальних имений, остались в эту ночь в особняке Замятиных. Семья Лизы была в их числе.

– Софи, ты не спишь? – спросила тихо Лиза по-французски.

– Нет, конечно! – ответила Софья.

Лиза обернулась назад и кого-то позвала. В спальню вихрем влетели еще две девочки в красивых бальных платьях, ровесницы Софьи и, закрыв за собой дверь, взволнованно затараторили:

– Лукерья Потаповна, твоя няня рассказала нам, как надо гадать!

– Неужели? – удивилась Софья и слезла с постели.

– Да. На жениха! – возбужденно выпалила Танечка. – Только родители запретили нам теперь и велели идти спать. Но мы хотим погадать сейчас. Вот мы и решили у тебя!

– Давайте рассказывайте! – воодушевилась Софья.

– Надобно два зеркала поставить друг напротив друга…

Уже спустя некоторое время девочки подтащили большое напольное зеркало на колесиках к высокому трюмо с зеркалом. Самая бойкая из них, Лиза, которой уже исполнилось одиннадцать, первой встала между зеркалами и серьезно произнесла:

– Суженый-ряженый, приходи ко мне ночью ужинать!

Остальные девочки, стоящие чуть в стороне, захихикали, довольно переглядываясь друг с другом. Лиза же с серьезным видом начала вглядываться в зеркальное пространство.

– Ну, видишь что-то? – не удержалась восьмилетняя Алина, самая младшая, теребя голубой бантик на платье.

– Нет пока, – отмахнулась Лиза от них. Девочки опять захихикали, и Лиза недовольно добавила: – Лукерья Потаповна сказала, что тихо должно быть. А вы все смеетесь.

Лиза опять устремила напряженный взор в зеркало, видя лишь свое прелестное отражение в розовом платье. Девочки затихли. Лиза замерла между зеркалами и вновь повторила нужные слова. Около пяти минут девочка, нахмурившись, всматривалась в зеркало и вдруг воскликнула:

– Вижу! Вижу! Светловолосый гусар! Какой красивый! – воскликнула Лиза. Девочки вмиг сорвались с места и начали заглядывать в зеркало к Лизе.

– Пропал! – недовольно заявила Лиза. – Что вы прям неугомонные какие!

– Теперь я! Теперь я, – затараторила Софья, легко отталкивая Лизу и вставая между зеркал.

Лиза недовольно отошла к Алине и Тане.

Софья быстро протараторила слова и, подмигнув подружкам, устремила свой взор в зеркало. Она увидела длинный коридор, который создавался двумя направленными друг на друга зеркалами, а посередине него себя. Девочки замолкли и Софья, поджав губки, усиленно смотрела в зеркала. Она стояла долго, несколько минут, но ничего не было видно. Она вновь повторила заветные слова уже медленнее и более осознанно и устремила пытливый взгляд в длинный зеркальный коридор, но опять ничего не разглядела.

– Не получается! – воскликнула Софья, не видя ничего, кроме своего отражения.

В это мгновение пробило полночь. Софья невольно обернулась на каминные часы, а затем вновь посмотрела в зеркала, нахмурившись. В следующий миг девочка похолодела, и ее зрачки расширились от увиденного.

На сером фоне, посреди зеркального коридора, едва озаренного светом нескольких свечей, что стояли в ее спальне, отчетливо была видна высокая фигура мужчины. В черном длинном камзоле, доходившем ему почти до колен, в мягких сапогах, в высокой мохнатой темной шапке, он показался Софье зловещим. Его лицо, неприятное, суровое, смуглое, с черной короткой бородой, с яркими красными губами и жесткими высокими скулами, казалось хмурым и мрачным. Широкоплечий, дерзкий и мощный мужчина держал затянутую в перчатку руку на эфесе длинной сабли. От его взгляда, горящего, угрожающего и яркого, по телу девочки прошел ледяной озноб. Весь облик устрашающего незнакомца показался ей невероятно опасным и пугающим. Похолодев от ужаса, Софья невольно глухо вскрикнула и упала на ковер, потеряв сознание.

Когда она пришла в себя и раскрыла глаза, то увидела над собой всех трех подружек.

– Софьюшка? – тараторили они, хлопая ее по щекам. – Что с тобой?

Помотав головой, Софья медленно села, диким взором смотря на девочек, и вымолвила:

– Ужас! Я видела… – она замялась и закрыла лицо руками.

– Кого ты видела? – спросила Лиза.

Но Софья быстро вскочила на ножки и бросилась на постель. Уткнувшись лицом в подушку, девочка расплакалась. Ее подружки тихо стояли около зеркал и переглядывались, ничего не понимая.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Зачарованный край

С влажной розы ты, сбросив стыдливый покров.

Принесла мне сумятицу в виде даров.

С волосок твоя талия! Лик покажи мне!

Я расплавлен как воск и к страданьям готов.

О.Хайям

Глава I. Дочь

Санкт-Петербург, Фонарный переулок,

1815 год, Март, 25

Смеркалось. Девушка в сером платье из простого сукна и в темном плаще быстро поднялась по грязной лестнице на второй этаж доходного дома. Подойдя к дальней двери, которая располагалась в самом конце темного коридора, она тяжело вздохнула и, нажав на дверную ручку, вошла. Маленькая комнатушка, наполненная смрадным запахом спиртного, с единственным небольшим окном, тут же вызвала в ее существе чувство брезгливости. Преодолев в себе гадливое отвращение, она прошла дальше, в темную комнату, и устремила тревожный взор на узкую койку, стоящую у стены. Она приблизилась к кровати и озабоченно наклонилась над стариком, лежащим на грязной постели без одеяла. Сильный винный запах, исходивший от него, воспаленная и отечная кожа вызвали на красивом лице девушки страдальческое выражение, и она тихо произнесла:

– Вы опять пили, батюшка?

Старик медленно раскрыл красные глаза и уставился осоловелым мутным взором на юную девушку, которая склонилась над ним. Вдруг его взгляд стал напряженным.

– Катенька… радость моя… – пролепетал нежно он.

Софья замерла, понимая, что отец спьяну принял ее за покойную мать.

– Батюшка, это я, Софи, – печально произнесла девушка по-французски.

Глаза старика раскрылись сильнее. В следующий миг он нахмурился и взглянул на дочь более осознанно.

– Софьюшка! – вымолвил старик и чуть приподнялся на локтях. – Прости, доченька, – добавил он по-французски и вновь перешел на русский: – Я не узнал тебя, милая. Ты так похожа на свою матушку…

---