Тайга. Возвращение к корням

Джули ТИ

Пролог

Анастасия

Прозвенел звонок, а это значит, что невероятно увлекательная лекция по истории мировой литературы закончилась. Студенты спешили собрать свои вещи и покинуть огромную аудиторию. Я не торопилась. И это не потому, что не хотела столкнуться в дверях с людьми, которые меня откровенно недолюбливали. Это потому что я до сих пор пребывала в лёгкой эйфории от прослушанной лекции о романтизме XVIII–XIX веков. Это такая увлекательная тема. Центр художественной системы романтизма – личность. А его главный конфликт – это конфликт личности и общества. События Великой французской революции послужили толчком развития реализма. Люди в те времена разочаровались в привычном укладе и в свойственной им манере принялись фантазировать. Я так всегда делала. Не можешь справиться с реальностью, окунись в фантазию. Наверное, поэтому меня считали чудной.

Витая в облаках, я неспешно убирала тетрадь в рюкзак, тщательно отсортировала ручки в пенале и вдруг поняла – аудитория совсем опустела. Поспешно поднялась и быстро пошла к выходу.

– Анастасия, – окликнул меня мужчина. Оглянувшись, я увидела ректора.

Гришин Аркадий Семёнович – гениальный профессор. Его лекции невероятно увлекательны. Он способен завлечь интересным рассказом даже самого нерадивого студента. Ну а уж я, всегда с удовольствием и вприпрыжку бежала на его пары. Честно говоря, я восхищаюсь им. Он молод. Может, чуть старше тридцати, а уже имел учёную степень в области литературы. Хотела бы я достичь таких высот к его возрасту.

– Да, Аркадий Семёнович? – остановилась возле кафедры и вцепилась в лямку рюкзака. Я прятала взгляд, стеснялась. Его внимание льстило, но смущало.

– Вынужден вам сообщить, Настя, что вы разочаровали меня, – с ужасом взглянула в суровое лицо ректора. – Последнее эссе будто написано не вами.

– Простите, – тяжело вздохнула. – Просто в этот раз мне было сложно сосредоточиться на работе.

– Через неделю начинается сессия и вот в конце года такой провал. Это фиаско, милая, – нахмурил брови.

– Я могу как-то это исправить? – с надеждой улыбнулась.

– Вы же живете в общежитии? – слегка кивнула. – Соседи не дают заниматься? – тепло улыбнулся он, и я снова кивнула, закусывая от досады губу и пряча взгляд. – Понимаю.

И ведь он правда понимал. Его глаза сверкнули искренностью. Они не лгали. А ложь я чувствовала особенно тонко. Сама не знаю почему, просто сколько себя помню, я точно знала, когда человек лжет. Мама говорила, что это из-за чистоты души. Бог наградил меня этим даром, потому что врать я не умею. Поэтому в общаге просто невыносимо. Люди смотрят в глаза и даже улыбаются, но я чувствовала – ненавидят. И из-за этого держалась в стороне. Но к сожалению, совсем отгородиться не получалось.

С моей соседкой было просто невозможно сосредоточиться на учёбе. У неё в голове лишь гулянки и мальчики. Но и это не самое страшное. Она доставала меня. Часто смеялась, унижала перед своими гостями. А в гости к ней заходили самые популярные парни университета. Светка не была разборчива в связях и, похоже, парням это нравилось. Пару раз она приходила с Максом Самойловым. Ох, слава богу, они не обжимались на моих глазах. Уверена, парня она не интересовала. Они просто проводили время вместе, как друзья, не больше. Потому что Макс он такой… он бы не повёлся на эту развратную особу. Он справедливый, добрый и чуткий. Я знала это, потому что так чувствовала. Человек с такими глазами просто не мог повестись на эту дешёвку!

– Так что скажешь, Шамахина? – голос преподавателя вырывал из сладких грёз о мальчике, по которому ныла душа вот уже год.

– Мм? – подняла взгляд. Похоже, я пропустила последнюю фразу.

– Я предложил тебе уединиться, – в ужасе и непонимании мои брови подлетели вверх. – Такое эссе я не принимаю. Ты можешь лучше, я уверен. И чтобы сосредоточиться на работе, я предлагаю тебе как-нибудь задержаться после пар в моем кабинете, – пояснил Аркадий Семёнович.

– Ой, правда?! – наверное, чересчур восторженно отреагировала. – Это здорово, – слегка смутилась от несдержанности чувств.

Он лишь снисходительно улыбнулся, а я довольная побежала в столовую. Настроение резко подскочило от нуля до высшей точки. Закрыться в кабинете, одной, от души поработать, я и мечтать о таком подарке судьбы не могла.

Довольно улыбаясь, я брела к студенческой столовой и вдруг вспомнила о томике недочитанного романа, что лежал в моём рюкзаке. До следующей пары ещё целых сорок минут и то это физра. Вспомнила и поморщилась. Вот зачем скажите филологу, нужна физкультура? Может прогулять? Ай, так и поступлю.

Отошла немного в сторону, чтобы очередной шальной студент не снёс в узком коридоре, прижала мобильник подбородком к груди (для этого пришлось широко разинуть рот) и принялась искать в рюкзаке книгу. А она, как назло, затерялась среди тетрадок и учебных пособий. Подняла ногу, согнув её в колене, упёрла рюкзак и уже более досконально приступила к поиску. Ага, вот она! Нащупала краешек книги. И когда мне почти удалось её выудить, мимо прошла компашка местной элиты. Среди них естественно, была Светка. И она-то не смогла удержаться от комментария.

– О, гляньте, убогая раскорячилась, – звонко хохотнула она. – Опять чудишь? – ехидно оскалилась. А мне-то что? Растянулась в ответной улыбке. Светка хмыкнула. – Ротик ничего так. Как думаешь, Олеж, она способна заглотить полностью?

Рюкзак выпал из моих рук. От шока я просто вытаращила глазища на компанию, которая хохотала в голос. Но главное, среди них был Макс. Он не смеялся, просто смотрел на меня с таким высокомерием, что мне резко захотелось испариться. Я присела к рюкзаку и, сдерживая слёзы обиды, принялась складывать раскатившиеся по полу пожитки. А компашка, смеясь, продолжила путь. Подняла стыдливые глаза и заметила, как Макс провожает меня взглядом. И в этом взгляде я чётко почувствовала жалость. Но не этого чувства мне хотелось. Я мечтала, чтобы он взглянул на меня с обожанием, а не так. Словно я побитый щенок. Милый и пушистый, но блохастый и бездомный. Смущённо опустила глаза.

Переступив через обиду, я всё же направилась в столовую. Во-первых, мне было не впервой попадать под насмешки окружающих. А во-вторых, кушать хотелось. И вот с томиком романа в руках я зашла в помещение. Окружающие меня мало интересовали. Я полностью погрузилась в сюжет. Автор настолько закрутил его, что оторваться не было никакого шанса. Мне так не терпелось узнать, чем же закончится эта увлекательная история. Поэтому каждую свободную минуту посвящала ей. Я находилась на середине и сюжет только набирал обороты. Но автору удалось так запутать меня, что я больше ни о чём думать не могла. Реально ли у этой девушки вдруг оказался муж, которого она упорно не желает узнавать? А дети? Куда пропали дети? Их же было двое. Ведь матери не может показаться, что она мать. Бред! Похоже, я схожу с ума вместе с героиней.

Уткнувшись в книгу, я чисто инстинктивно брела к раздаче. Просто знала куда идти, а вот в книге можно упустить важную деталь. Картины! Она нашла свои спрятанные картины! Точно, в начале истории героиня рисовала портреты своего мужа. Женщина истерически сорвала обёртку с подрамника, а там… Чёрт, брюнет! Но ведь он ненастоящий муж. Неужели у неё реально поехала крыша? Но не успела я погоревать над сюжетом, как врезалась в чью-то спину. Книга выскользнула из рук, я опустилась на корточки, чтобы поднять драгоценный томик, не глядя на кого налетела. И вдруг увидела руку, которая потянулась за моей книгой. Мужскую и сильную руку. В недоумении вскинула голову и с размаха врезаюсь в кого-то. Всхлипнула от боли и подняла глаза. От шока разинула рот. Нет, только мне могло так повезти! Передо мной оказался Макс Самойлов собственной персоны. Парень моих грёз. И, похоже, это в него я впечаталась, а ещё расквасила затылком нос. Парень двумя пальцами зажал повреждённый нос, из которого потекли струйки алой крови. Он медленно поднялся, хватая ртом воздух, а я ошарашенно посмотрела на него, вцепившись в злосчастную книгу. И вдруг опомнившись от первого шока, вскочила на ноги. Попыталась что-то сказать, чтобы загладить вину, но вышло нечто похожее на писк.

– Прости, – прищурила глаза и потянула руку к его лицу. Он отклонился.

– Дура, – грубо рявкнул Макс. – Ты мне нос разбила!

– Я… – заикнулась, – я случайно. Извини. Подожди! – опомнилась и схватила салфетку с подноса мимо проходящего студента.

Я хотела помочь. Честно хотела. Позаботиться, утереть кровь, и тогда бы он взглянул на меня другими глазами. Как в любовном романе, наши бы взгляды встретились, и он бы не смог больше забыть меня. Но это же я. У меня ничего не бывает просто. Схватила салфетку и рукавом любимого худи задела бумажный стаканчик с горячим кофе. Конечно, он упал и разлился прямиком на штаны Макса. Он взревел от боли (напиток очень горячий), отпрыгнул от меня, а я виноватым взглядом оглядела парня.

– Прости, – снова жалобно пискнула.

– Ты можешь ничего не делать?! – яростно загнусавил он.

– Эй, убогая, свали-ка отсюда! – откуда ни возьмись, появилась Света.

Она оттеснила меня в сторону, вырвала салфетку из рук и нежно вытерла кровь с лица Макса. Любовно погладила его, переминаясь с ножки на ножку, заглянула в его глаза. Вот прям как мне представлялось. Опустила виноватый взгляд и ушла, добавляя в конце:

– Извини.

---