Глава 1

Заполярное лето Лом не любил. Основная работа делается ночью, а что это за ночь, когда светло, будто днем? Ладно еще, если небо тучами затянуто, вот как сейчас. На монотонный нудный дождик внимания можно не обращать, он даже помогает – охранникам не очень-то хочется мокнуть. Вот они, вместо того чтобы делать обход каждые пятнадцать минут, лично проверяя замки основного и запасных входов, хорошо если за час задницу с мягкого кресла поднимут. Да и зачем, если на обзорных экранах все хорошо видно? О том, что найдутся умельцы, которым любую систему наблюдения в инвалида по зрению превратить раз плюнуть, охранникам думать не хочется. А даже если эта система вдруг по какой-то причине забарахлит, то ведь на всех дверях установлен довоенный еще электронный запор. Модель «Твердыня», быстро перекрещенная в «Дыню», сделанная лучшими когда-то в мире электронных дел российскими мастерами, надежней только намертво дверь приварить. Во всем Романове-на-Мурмане^[3] таких теперь и двух десятков не наберется. Степень защищенности от взлома – почти сто процентов. Но в том-то и дело, что почти, а не сто. Недаром говорят: против лома нет приема. Так это про глупую железяку поговорка, а когда за дело берется тот Лом, у которого и голова, и руки на месте…

Собственно, его из-за этой присказки Ломом и прозвали. Ну не было на свете такой электронной системы, которую бы он, как стекляшку, не видел насквозь. Ему даже думать не приходилось, какой проводок куда ведет, какая микросхема за что отвечает, у какого триггера состояние «ноль», а у какого «единица». Лом это просто знал – и все. Такая вот у него имелась особенность. Причем имелась всегда, с самого рождения. Результат мутаций. Чаще они людям что-то ненужное дарят (лишнюю ногу, например) или нужное отнимают (опять же, к слову, ногу), а вот ничем не примечательному романовцу было сделано исключение в виде чрезвычайно полезного дара. И даже не одного, а двух: еще Лом мог на расстоянии улавливать ментальную энергию. Нет, мысли он читать не умел, а вот чуять, что саженей^[4] за тридцать чьи-то мозги работают, – запросто. Правда, существо должно быть хотя бы мало-мальски разумным. Тупой деградировавший алкаш, отдыхающий в помойной луже, фонил из-за двух подворотен, а соседская собака – умнейшая овчарка Альма, – стоя в одном аршине^[5] от него, не вызывала в мозгу Лома даже малейшей щекотки. Обидно и несправедливо, но это было единственным недостатком второго мутационного дара.

Сейчас Лому пригодились оба: один предупреждал, что можно спокойно работать, поблизости никого; второй помог сначала зациклить картинку видеосистемы, а теперь неспешно изучать «Дыньку». Торопиться Лом не любил, к делу всегда подходил серьезно и вдумчиво. Впрочем, цель на сей раз тоже была нешуточной – не бакалейную лавку вскрывал, а банк самих братьев Репкиных – первейших на Мурмане куркулей. Ничего, думал Лом, справимся. Надеялись, как в сказке про репку: тянут-потянут, вытянуть не могут? А как насчет мышки, которая ломиком махнула?.. Или это уже из другой сказки? Ну да без разницы, говорено ведь уже: против Лома нет приема.

Схема электронного запора полностью прояснилась и отпечаталась в голове во всех нужных проекциях. Осталось подключить умную «игрушку», чтобы замкнуть вот этот контакт с этим, и…

Ментальный сигнал шарахнул по мозгам так, что в глазах у взломщика потемнело. Он-то настраивался на мыслительное излучение за десятки саженей, а тут жахнуло рядом, вплотную. Все равно что прислушиваться к далекому пиликанью флейты, а тебе прямо в ухо гуднет саксофон.

«Щелк-щелк», – Лом не успел и дернуться, как на руках оказались наручники. Странно, но первой мыслью было, как бы не уронить «игрушку». На хитроумную приблуду ушло много времени и сил, жалко было бы ее потерять. Хотя… А пригодится ли она ему теперь?

Только сейчас Лом удосужился поднять глаза и посмотреть на того, кто сумел застать его врасплох. Впервые в жизни, кстати. И совершенно непонятно как.

Рядом стоял строгий, подтянутый мужчина в стандартной военизированной форме защитного цвета без знаков различия, которую носили все подряд – от сторожей булочных до наемных убийц. Только Лом нутром чуял: этот крепыш ростом едва ли не в сажень к охране банка не имел никакого отношения. Однако род занятий незнакомца пока волновал взломщика мало. Интересней было другое.

– Как? – спросил Лом.

– Расчет последовательности действий с безопасного расстояния, – четко, без эмоций, заговорил мужчина, – запись их алгоритма в оперативную память, временное отключение интеллектуального модуля.

– Ага… – Других слов у Лома не нашлось. Но это лишь в первые секунды. Сообразил он все-таки быстро: – Кибер?

Отвечать собеседник не стал. Впрочем, Лом и не настаивал – вопрос-то был риторическим. Ему гораздо сильнее хотелось получить ответ на то, что являлось сейчас более актуальным:

– В каталажку?..

– Будет зависеть от тебя.

– От меня? – искренне удивился взломщик. – Ты думаешь, я бегаю быстрее, чем ты?

– Только если лишить меня ног.

– Тогда в чем прикол?

– Ты должен сделать выбор, – сказал кибер. – Сейчас, немедленно.

– Тогда я выбираю свободу. – Лом протянул скованные «браслетами» руки: – Сними, и я пошел.

– Сниму. Но позже. А свободу предоставлю. Свободу выбора. Из двух вариантов.

– Ого! Из целых двух! Как бы не запутаться.

– Не надо ерничать, – совсем по-человечески поморщился кибер. – Готов слушать?

– А куда мы с субмарины-то… – дурашливо вздохнул Лом.

– С субмарины можно было через торпедный отсек, – последовало невозмутимое замечание. – Это если она в подводном положении. А если на поверхности – вариантов куда больше. Только ты не в субмарине.

– Слушай, а ты зануда. Тебе никто этого не говорил?

Кибер проигнорировал вопрос. Зато перечислил упомянутые варианты:

– Ты можешь оказать мне помощь. В этом случае по завершении ты получишь свободу. Если откажешься помогать, я сдам тебя органам.

– Каким именно? – заинтересовался взломщик.

– Если откажешься сейчас, не выслушав моего предложения, тогда органам охраны правопорядка. Полиции.

– Дальше можешь не продолжать, – сказал Лом. – Я понял, куда попаду, если услышу твою жуткую тайну.

– Только если откаж…

– Пошли, – перебил кибера взломщик.

– Куда? – завращал тот глазами. Выглядело это очень смешно, но смеяться Лому не хотелось.

– В полицию. Только будь другом, сломай мою «игрушку» – жалко до слез, но уж больно вещдок козырный.

– Неужели тебе совсем не интересно? – зафиксировал глаза кибер. Похоже, он и в самом деле был удивлен.

– А что может быть интересного у тех, других органов? Я, правда, с ними дел еще не имел, но совершенно не горю желанием заиметь. Веришь?

– Но почему ты не рассматриваешь вариант, что, услышав мое предложение, тебе станет интересно мне помочь? Впрочем, я кое-чего не учел…

– Эй, ты, психолог доморощенный, – прищурился Лом, – все твои уловки я знаю наперед. Сейчас ты скажешь, что, возможно, я просто не справлюсь с этим заданием, что испугаюсь, еще что-нибудь эдакое… Чтобы во мне гордыня взыграла, кулаками себя в грудь бить начал: да я, да я!.. Так ведь нет, я человек не гордый, в герои не рвусь.

– Я не психолог. Но ты и правда можешь не справиться. Испугаться тоже можешь. Есть чего бояться. – Кибер помолчал, а затем сухо бросил: – Дай руки.

– Зачем?.. – машинально протянул скованные ладони взломщик.

Щелкнули, раскрывшись, наручники. Кибер сунул их в один из многочисленных карманов, повернулся и зашагал по мокрой улице.

Лом, растерянно моргая, застыл на месте. Потом, очухавшись, сунул «игрушку» в наплечную сумку и крикнул в удаляющуюся спину:

– Эй! А я?..

Кибер не отреагировал. Шел себе и шел, размеренно шлепая тяжелыми ботинками по лужам.

– Нет, ну это же надо, какой паразит, – пробормотал взломщик. – Не психолог он. Ага!..

Лом был уверен, что уйти ему сейчас ничего не стоит, кибер за ним не погонится. Можно даже продолжить начатое и взломать этот чертов банк. Только ему не хотелось уже ни того, ни другого.

«Ну не дурак ли я?» – задал мысленный риторический вопрос взломщик и ринулся следом за кибером:

– Погоди, железяка ты ржавая! Чтоб тебе все блоки на жопу замкнуло!

Говорить о деле кибер начал лишь в маленькой квартире Лома, которую взломщик снимал на Горе́ Умников, довольно удобном для него районе. И не так дорого, как в центре, и до этого самого центра не особо далеко, а главное, если что, – удирать с горки легче.

Однако еще перед тем как начался серьезный разговор, Лом предложил:

– Мы с тобой теперь как бы напарники… Ну, пусть пока еще нет, но теперь-то я не отступлю по-любому, можешь не сомневаться. А раз так, то мне бы к тебе хотелось обращаться по-человечески. Вот я – Лом. А у тебя есть имя? Или прозвище, позывной, что угодно, лишь бы не называть тебя железякой.

– Я не железный, – возразил собеседник. – Мой кибернетический организм состоит из…

– Стоп! Я не спрашивал, из чего ты состоишь. Я спросил, как тебя зовут. Ты все-таки зануда, каких я еще не встречал!.. Слушай, а давай я тебя так и буду звать?

– Занудой? – переспросил кибер. – Нет, мне такое имя не нравится. Но у меня и правда нет никакого идентификационного обозначения, кроме серийного номера. Можешь звать меня любым мужским именем.

– Любым не годится, – помотал головой Лом. – Как вы дудку назовете – так она и задудит. Вот прикинь, я тебя Порфирием звать стану? Или, к примеру, Педро?

– Нет, Порфирием не надо, – скривился кибер. – Педро тем более. Что-то в нем не то. Не чувствуется гармонии с моим внутренним миром.

– Да ты, оказывается, поэт! – хохотнул взломщик. – Может, тебя Пушкиным назвать?

– Пушкин – это не имя. Пушкин – фамилия. Использовать фамилию в качестве имени – это…