Читать онлайн «Под белым небом. Как человек меняет природу»

Переводчик Константин Рыбаков

Научные редакторы Мария Казакова, Сергей Киселев, д-р биол. наук

Редактор Валентина Бологова

Издатель П. Подкосов

Руководитель проекта А. Тарасова

Ассистент редакции М. Короченская

Корректоры Н. Витько, Е. Рудницкая, О. Петрова

Компьютерная верстка А. Ларионов

Художественное оформление и макет Ю. Буга

Иллюстрация на обложке Shutterstock.com

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Elizabeth Kolbert, 2021

Published by arrangement with The Robbins Office, Inc., Susanna Lea Associates and The Van Lear Agency LLC

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2023

Колберт Э.

Под белым небом: Как человек меняет природу / Элизабет Колберт; Пер. с англ. – М.: Альпина нон-фикшн, 2023.

ISBN 978-5-0013-9882-0

Моим мальчикам

…он только иногда слегка чиркает этим молотком по стене, словно способен подать им дирижерский знак вступления, который приведет в движение всю гигантскую ожидающую машинерию спасения. Это будет не совсем так, в свое время спасение вступит независимо от взмаха молотка, но что-то он все-таки собой представляет: нечто осязаемое, некое ручательство, что-то такое, что можно поцеловать, тогда как само спасение поцеловать никогда нельзя.

ФРАНЦ КАФКА

Вниз по течению

Реки вызывают у нас много образов и ассоциаций, пожалуй даже слишком много. Они бывают мутными и полными скрытого смысла, как Миссисипи, которая для Марка Твена представляла собой «текст, в высшей степени серьезный и угрожающий»^[1][2]. И напротив, они бывают ясными и прозрачными, сверкающими как зеркало. Торо отправился в недельную поездку по рекам Конкорд и Мерримак и уже на следующий день погрузился в размышления о танцующих в воде отражениях. Реки могут символизировать судьбу, или тайну, или постижение, возможно случайное, того, чего лучше бы и не знать. «Поднимаясь по этой реке, вы как будто возвращались к первым дням существования мира, когда растительность буйствовала на земле»^[3], – вспоминает конрадовский Марлоу^[4]. Реки служат символами времени, перемен или самой жизни. «В одну и ту же реку нельзя войти дважды», – сказал Гераклит, на что его последователь Кратил якобы ответил: «В одну и ту же реку нельзя войти и один раз».

Сейчас ясное утро после нескольких дождливых дней, и я плыву не совсем по реке, а по Чикагскому санитарно-судовому каналу. Он 62 м в ширину и прямой, будто начерчен по линейке. Его воды цвета упаковочного картона пестрят фантиками от конфет и кусками пенопласта. В это утро по нему плывут баржи, перевозящие песок, гравий и нефтепродукты. Единственное исключение – судно, на котором я нахожусь, прогулочный катер под названием «Городская жизнь».

Катер оснащен белоснежными скамейками и брезентовым тентом, который громко хлопает на ветру. Кроме меня, на борту находятся капитан, он же владелец судна, а также несколько человек из организации «Друзья реки Чикаго». «Друзья» не особенно привередливы, ведь им частенько приходится искать фекальные бактерии типа кишечной палочки, стоя по колено в грязной воде. Но сегодня нам предстоит пройти по каналу гораздо дальше, чем им когда-либо приходилось бывать. Мы взволнованы и, по правде говоря, слегка нервничаем.

Мы вошли в канал из озера Мичиган через южный рукав реки Чикаго и теперь идем на запад, мимо холмов из технической соли, гор металлолома, нагромождений ржавых контейнеров. Сразу за чертой города мы проходим мимо сливных труб станции очистки сточных вод в Стикни: говорят, это крупнейшее водоочистное сооружение в мире. С палубы «Городской жизни» станции не видно, зато ощутимо чувствуется запах. Разговор заходит о недавних ливнях. Из-за них местная водоочистная система оказалась перегружена, поэтому городские и ливневые сточные воды хлынули из канализации в реки и каналы. Все гадают, что несут эти мутные потоки. Кто-то задается вопросом, попадутся ли нам «белые рыбки» реки Чикаго – так на местном сленге называют использованные презервативы. Наш кораблик, пыхтя, плывет дальше. Наконец Чикагский санитарно-судовой канал соединяется с другим каналом, под названием Кал-Саг. В месте их слияния расположился парк с живописными водопадами. Как и почти все остальное, что мы встречаем на нашем пути, водопады рукотворные.

Если Чикаго – «широкоплечий гигант»^[5], то Санитарно-судовой канал – его огромный сфинктер. Пока его не вырыли, все городские отходы – человеческие экскременты, коровий и овечий навоз, гниющие потроха со скотных дворов – стекали в реку Чикаго, в которой плавало столько отбросов, что, как говорили, курица могла по ним перейти с берега на берег, не замочив ног. Из реки нечистоты попадали в озеро Мичиган. При этом озеро было – и остается – единственным источником питьевой воды в городе. Вспышки брюшного тифа и холеры тут были обычным делом.

Канал, который спроектировали в конце XIX в. и ввели в эксплуатацию в начале XX в., буквально повернул реку вспять. Она изменила направление течения, а городские отходы перестали попадать в озеро Мичиган и потекли в другую сторону, в реку Дес-Плейнс, а оттуда в Иллинойс, Миссисипи и, в конечном итоге, в Мексиканский залив. «Вода в реке Чикаго теперь похожа на жидкость», – гласил заголовок в The New York Times^[6].

Разворот реки Чикаго стал крупнейшим проектом общественных сооружений своего времени, хрестоматийным примером того, что раньше без всякой иронии называлось «управлением природой». Строительство канала заняло семь лет и потребовало разработки нескольких новых технологий: конвейера Мейсона и Гувера, наклонного конвейера Хайденрайха, которые легли в основу Чикагской школы земляных работ^[7]. В общей сложности строители извлекли примерно 33 млн кубометров породы – как подсчитал один восхищенный комментатор, этого хватило бы, чтобы построить остров площадью более 2 км2 и высотой более 15 м^[8]. Река создала город, а город переделал реку.

Но поворот реки вспять не просто направил сточные воды в сторону Сент-Луиса. Полностью изменилась вся гидрологическая картина примерно двух третей территории Соединенных Штатов. Это повлекло за собой экологические последствия, а следовательно, и финансовые, из-за чего пришлось проводить дополнительные инженерно-технические работы на реке, чье течение было повернуто вспять. К этим сооружениям и движется наш катер «Городская жизнь». Мы приближаемся очень осторожно – хотя, пожалуй, недостаточно осторожно, так как чуть не оказываемся зажатыми между двумя здоровенными баржами. Матросы выкрикивают команды, сначала просто непонятные, а затем и вовсе непечатные.

Пройдя примерно километров 50 вверх – или вниз? – по реке, мы приближаемся к цели. Первый признак того, что мы уже близко, – появившийся впереди особый знак. Размером он с рекламный щит, а по цвету как пластмассовый лимон. «Внимание, – написано на нем. – Купаться, нырять, рыбачить и швартоваться запрещено». Почти сразу за ним виднеется другой знак, белый: «Не оставляйте без присмотра всех пассажиров, детей и домашних животных». Через несколько сотен метров появляется третий знак, вишнево-красный. «Осторожно, – гласит он. – Вы приближаетесь к электрическому рыбозаградительному барьеру. Высокий риск поражения электрическим током».

Все участники поездки достают телефоны и фотоаппараты. Мы фотографируем воду, предупреждающие знаки и друг друга. Кое-кто из присутствующих на борту шутит, предлагая нырнуть в наэлектризованную реку или хотя бы сунуть туда руку и посмотреть, что будет. Шесть больших голубых цапель в надежде на легкий обед собрались на берегу крыло к крылу, как студенты в очереди в столовой. Их мы тоже фотографируем.