Средства массовой информации – скажет умный аналитик. Телевидение, газеты, Интернет – вот инструменты формирования отношения людей к происходящим событиям. Но это сегодня в мире есть мощная информационная среда. А ведь когда-то ее не существовало, или она была гораздо менее насыщенной, и, значит, манипулировать мнением населения было значительно сложнее. Любая борьба за власть всегда подразумевает наличие действующих лиц: двух (или более) претендентов на эту власть. Сегодня за власть борются политики и партии, а вчера и позавчера боролись короли и принцы. Каждый из них доказывал, что именно он является законным наследником престола, единственной легитимной властью. При этом оппонент говорил то же самое. Причем теми же словами, претендуя на тот же престол и апеллируя к Господу Богу. Как же во всем этом разбирались жители средневековой Европы? Как дворяне, не говоря уже о простых солдатах или крестьянах, могли понять, кто из двух властителей должен занять престол? У кого права есть, а у кого их нет. Ведь в те времена власть считалась данной от Бога, а не от избирателя, и ошибка в поддержке незаконной власти грозила вечными муками после окончания бренного земного существования. В довершение всего европейские монархи давно были связаны родственными узами, и потому законными можно было признать права многих властителей. А Интернета, «совестливых блогеров», «независимых журналистов», социологических опросов и прочих атрибутов современного манипулирования общественным мнением еще никто не изобрел.

Наиболее яркий пример – события Столетней войны, когда монархи Франции и Англии оспаривали друг у друга французский престол. Война эта длилась очень долго (1337–1453), отсюда и ее название. Не вдаваясь в излишние подробности, смысл происходившего тогда конфликта можно свести к нескольким предложениям. Король Англии в средневековом варианте права имел возможность предъявить свои претензии на трон Франции. Подкрепленные вооруженной силой и умелым руководством, эти притязания были практически реализованы. Поскольку война была весьма продолжительной, то за время борьбы за французский трон изменилось не только имя английского претендента, но и правящая в Англии династия^[2]. Изменилось многое, если не все, постоянной была лишь решимость островной элиты соединить два королевства под одним скипетром. Тем более, что в те времена Франция была богаче Острова и имела большую численность населения.

Английский король Генрих V разбил куда более сильное французское войско в битве при Азенкуре и вместе со своими союзниками бургундцами получил контроль почти над всей территорией Франции. Сумасшедший (в буквальном смысле слова) французский король Карл VI был посажен под домашний арест, а от его имени стала править «сладкая парочка», состоящая из жены безумца Изабеллы Баварской и бургундского герцога Иоанна Бесстрашного. Вскоре в наследовании французского престола была поставлена точка – во всяком случае, участникам процесса тогда так казалось. В 1420 году в местечке Труа был заключен договор, согласно которому легитимный французский наследник престола, сын безумного короля, дофин (наследник) Карл объявлялся лишенным прав на корону. Говоря языком современной американской дипломатии, он «потерял легитимность». Почему? Да потому что его корона потребовалась английскому королю. Точно так же было в ситуации Виктора Януковича – его президентское кресло понадобилось «американским партнерам», чтобы усадить в него свою очередную марионетку и начать систематическую ликвидацию украинской промышленности. После чего попытаться втянуть Россию в военный конфликт у ее границ. Когда США захотели получить ливийскую нефть и плацдарм для дестабилизации всего Ближневосточного региона, то «доведенные до отчаяния» жители города Бенгази начали мятеж против Муаммара Каддафи. Ливийского лидера таким же образом объявили потерявшим легитимность, а потом и убили. Ну как тут не воскликнуть, что история повторяется! Все разговоры о «потере легитимности» ведутся, когда юридически эту «потерю» доказать невозможно. Вот тогда вместо документов и конституций в ход идут эмоции и газетные статьи. Или в дело вступают убийцы – для надежности…

Но вернемся к чуду, случившемуся в истории Франции. Казалось, все решено: королем после смерти сумасшедшего Карла VI уже объявили английского государя, который для полной «законности» женился на дочери заточенного в крепость монарха Франции, сестре «потерявшего легитимность» дофина – принцессе Екатерине. Далее трон наследовал бы сын от этого брака, и Англия гарантированно подминала бы под себя Францию, беря своеобразный реванш за поход Вильгельма Завоевателя^[3]. И все шло именно к этому: у английского короля даже родился сын – будущий король Генрих VI. Для полной оккупации страны и победы англичанам оставалось совсем немного – взять город Орлеан^[4].

И тут случилось невероятное – простая девушка по имени Жанна д’Арк смогла изменить ход истории. Весьма сложно понять, кто прав, а кто нет, в династических войнах Средневековья. В описываемой нами ситуации престол у своего дяди, французского дофина Карла, оспаривал его малолетний племянник – английский король Генрих VI. Оценку законности и в те времена, и сегодня простой человек дает не с кодексом и конституцией в руках, а на основании эмоций и ощущений. Власть или нравится, или не нравится. Поскольку целью данной книги мы поставили изучение власти, то и феномен Жанны нас интересует не с точки зрения военной или дипломатической, а именно с точки зрения власти. Нет, сама Орлеанская дева не собиралась восходить на престол и никогда не предъявляла на него прав. Но ее власть над людьми невозможно отрицать. Ее слушали, ей подчинялись, ее боготворили. Не только простые жители, крестьяне или рядовые солдаты, но и гордые рыцари из самых знатных родов Франции. Они делали то, что она им сказала, шли туда, куда она их направляла. В итоге французское войско совершило то, что само от себя никак не ожидало: англичане были разбиты, осада Орлеана снята. А потерявший всякую надежду дофин Карл короновался в Реймсе^[5].

Почему рыцари и остальное войско слушали Жанну? Ведь всего за каких-то четыре дня под ее руководством они сделали то, что ранее вообще считали невозможным. Солдаты отправились туда, куда идти было нельзя, генералы решились на то, что являлось гибельным. Почему они ее послушались? Только потому, что Жанна была назначена главнокомандующим? Нет, такой ответ не подходит. Ведь вариантов могла быть масса – вплоть до перехода французского войска на сторону англо-бургундцев. Причем это было куда более вероятным, чем то, что случилось в реальности. Просто представьте: в ситуации, когда два монарха претендуют на престол, тот, чье положение близко к поражению, вдруг назначает главнокомандующим… 18-летнюю крестьянскую девушку. Что скажут дворяне и солдаты? Король-дофин лишился рассудка вслед за своим отцом! Назначил командовать войском простую крестьянку и подчинил ей принца Алансонского, графов и баронов. Семейка сумасшедших, за чьи больные фантазии нам платить кровью и жизнями! Вообразите, что сегодня девушку такого возраста назначат командовать генералами в войне, очень напоминающей гражданскую. Будут ли военные безропотно ее слушать? Или с ней при первом же боестолкновении что-нибудь случится? Не забывайте и то, что Жанна была простой крестьянкой, а командовала знатными феодалами, с чьей точки зрения она и человеком-то была не на все 100 %. Но за ней шли на смерть и на победу. Почему? Потому что она имела власть, но эта власть не выражалась в приказе короля о назначении ее главнокомандующим. У нее была иная власть над французскими умами…

Власть – весьма странная вещь. Большинство людей стремятся к власти, даже если сами этого не осознают, политикой не занимаются и в органах власти не работают. Почти все люди, продвигаясь по карьерной лестнице, получают новую порцию власти на каждой следующей ступени^[6]. Но что мы знаем о власти? Нам кажется, что все. Мы видим ее представителей – сегодня власть открыта, как никогда в истории. Все публично, все на людях.

Казалось бы…

Власть – как густое варево под крышкой огромного котла. Огонь горит, в котле булькает, иногда из-под крышки вырывается пар. Но рецепт готовящегося блюда знает только шеф-повар, а остальные видят лишь внешнюю сторону.

Котел, огонь, шеф-повар…

На властную кухню пускают всех: журналистов, правозащитников, гражданских активистов, общественных деятелей. Кухня большая и светлая.

Кто у нас шеф-повар? Почему котел так сильно забулькал?

Конечно, хороший политик подобен цирковому артисту. Только в цирке ведь артисты бывают разные. Есть акробаты, кто-то под куполом делает сальто-мортале. Есть дрессировщики, есть атлеты. Но есть и клоуны. Так и в политике – разные амплуа, разные позиции, разные имиджи и идеи. Однако никто из нас всерьез не считает, что клоуны управляют цирком и власть на его территории принадлежит им. И вот тот атлет, что жонглирует пудовыми гирями, как детскими шариками, – тоже не главный под этим шатром. Его дело – отыграть номер, занять публику, заполнить часть времени, отведенного на представление. Чтобы зрители были довольны, чтобы ушли с ощущением не зря потраченных денег и были готовы прийти снова. А кто в цирке главный? Директор? Конечно, его слово – закон. Но ведь бывает, что над директором есть еще ВЛАДЕЛЬЦЫ. И их слово – более важный закон. Договорившись с директором, но не договорившись с владельцем, мало чего можно добиться. И в реальности все сложнее, чем на простой схеме.

Политик похож и на повара. У хорошего повара ничего через крышку не переливается, ничто не выплескивается. Так и таинство создания власти происходит за закрытыми дверями, а «ингредиенты», которые повар перемешал для получения нужного результата, известны только ему. У плохого повара содержимое котла растекается по плите, подгорает на огне. И в итоге получается весьма неприглядным. Такой повар проиграет своему более «аккуратному» коллеге. Никто его блюдо кушать не захочет – и повар потеряет свою власть над кухней. А в реальной жизни политик потеряет власть над страной, иногда вместе с самой жизнью. Такова уж природа власти: теряешь власть – теряешь все.