Читать онлайн «Родня: Жизнь, любовь, искусство и смерть неандертальцев»

Переводчик Ольга Корчевская

Научный редактор Мария Медникова, канд. биол. наук, д-р ист. наук

Редактор Артемий Дановский

Издатель П. Подкосов

Руководитель проекта А. Шувалова

Ассистент редакции М. Короченская

Корректоры Н. Витько, Т. Подгорная

Компьютерная верстка А. Фоминов

Художественное оформление и макет Ю. Буга

Иллюстрация на обложке Р. Евсеев

В книге использованы иллюстрации Элисон Аткин

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Rebecca Wragg Sykes, 2020

This translation is published by arrangement with Bloomsbury Publishing Plc

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2023

Об именах

Научный мир XIX столетия во многом отличается от научного мира века двадцать первого. Дело не только в кардинальных изменениях аналитических методов, но и в количестве исследований: с 1800 по 1900 г. вышло во много раз меньше научных статей, чем за одно лишь последнее десятилетие. В исчерпывающем повествовании о неандертальцах можно достаточно подробно остановиться на первых археологах, изучавших доисторическую эпоху, – главным образом потому, что их было мало. Кроме того, оценивая личные качества ученых XIX – начала XX в., мы лучше понимаем, какое влияние на науку и общество в целом оказали первые открытия, связанные с неандертальцами.

Однако примерно с 1930 г. количество специалистов по этой теме очень быстро росло, поэтому я приняла решение не указывать конкретных имен, а говорить обобщенно – «археологи» или «исследователи». Меня волновало удобство чтения – по-моему, перечни фамилий и лабораторий читатель обычно игнорирует, – а также краткость изложения. Мне как ученому этот выбор дался непросто, ведь в научных кругах каждое слово принято подкреплять ссылками на источники. Но «Родня» требовала другого стиля, и я стремилась к тому, чтобы в книге о неандертальцах каждое слово что-то значило. В ней просто не хватит места, чтобы перечислить имена всех исследователей с указанием их организаций для каждого археологического памятника или находки.

Вместе с тем я никоим образом не хочу преуменьшить значимость вклада тех людей, чьих имен я не указала, в наши знания о неандертальцах, полученные за последние 80–90 лет. Многие из ученых, не упомянутых в тексте отдельно, были и остаются моими коллегами, а некоторые – и добрыми друзьями. Их имена и публикации приведены в онлайн-библиографии к книге (rebeccawraggsykes.com/biblio), однако я хочу именно здесь отметить то, что без их преданности делу, упорства, вдохновения и работы в буквальном смысле до седьмого пота эта книга не появилась бы на свет.

Введение

Звук из глубины времен наполняет пещеру. Это не рокот прибоя и не шелест волн – море ушло, когда ударил мороз и горы сморщились под ледяной броней. Среди шероховатых стен едва уловимо дыхание, разгоняющее слабый пульс. Это конец мира неандертальцев – и в географическом, и в хронологическом смысле, – и последний из них наблюдает за тем, как над столь далеким теперь Средиземным морем мерцают первые лучи солнца. Пока небо цвета темного кремня светлеет с восходом, мягкое воркование голубей смешивается с причитаниями растерянных чаек, плачущих, словно голодные дети. Только ни младенцев, ни взрослых больше нет. Не осталось никого, кто сел бы рядом и смотрел, как исчезают звезды; никого, кто дождался бы, как последний вздох растает в холодном воздухе.

Спустя 40 000 лет, когда вновь поднялись океаны, а воздух стал солоноватым, в той же самой пещере звучат голоса и льется музыка – реквием по мечте предков.

Пещера Горама, Гибралтар, 2012 год. Археологи и антропологи каждый год собираются в этом напитанном пьянящими ароматами месте на южной оконечности Европы на одной из многочисленных конференций, посвященных неандертальцам. Но в этот раз произошло кое-что особенное. Среди гостей, посетивших огромные пещеры, похожие на кафедральные соборы, был музыкант Кид Кома, он же профессор биологии Дуг Ларсон. Перебирая струны гитары, он пел песню «Последний выживший»: самые поздние следы неандертальцев были найдены на Пиренейском полуострове, в этих самых пещерах. На несколько минут, пока его голос звучал в огромном каменном зале, отступило на задний план волнение в связи с предстоящими докладами, умолкли горячие споры о теориях и нюансах классификации каменных орудий. Коллеги, внезапно охваченные присущим человеку желанием соединиться с далеким прошлым, просто слушали. Вы тоже можете испытать это странное, волнующее чувство – кто-то снял выступление, и теперь оно есть на YouTube.

Та серенада погребенным в земле тысячелетиям ярким лучом высвечивает людей, на которых держится наука. Прослушав серьезные и беспристрастные доклады, коллеги (а они одновременно и друзья) перемещаются в кафе и бары, где ведут более свободные – даже пылкие – обсуждения, строят предположения и догадки. Беседуют об «археологических памятниках мечты», давно известных или еще не открытых; но все так или иначе возвращаются к вопросу о том, сможем ли мы когда-нибудь разглядеть еле уловимые очертания повседневной жизни неандертальцев.

Эта книга дает представление о тех дискуссиях. Она написана для тех, кто слышал о неандертальцах, и для тех, кто о них не слышал; для терзаемых смутным любопытством и для искушенных любителей; даже для ученых, которым посчастливилось заниматься исследованиями тех самых времен. Потому что задача становится все грандиознее: на извилистых путях, проложенных сквозь данные и теории, то и дело возникают новые факты, заставляя уходить в сторону или даже разворачиваться в обратном направлении. Огромный объем информации с трудом поддается обработке: мало кто из специалистов успевает прочитать каждую вновь вышедшую статью по своей теме, не говоря уже обо всех научных публикациях о неандертальцах. Новые открытия могут произвести неизгладимое впечатление даже на самых опытных исследователей.

Повышенное внимание и изобилие материалов объясняются тем, что проблема неандертальцев важна – и всегда была важна. Ни один другой вымерший человеческий вид не сравнится с ними в известности. Это настоящие звезды среди наших древних родственников (гоминин): о важных находках кричат обложки главных научных журналов и заголовки ведущих СМИ. Наш к ним интерес не демонстрирует признаков ослабления: по данным Google Trends, запрос «неандертальцы» в поисковиках обогнал по популярности «эволюцию человека». Впрочем, эта слава – палка о двух концах. Редакторы знают, что неандертальцы – хорошая приманка, и привлекают читателей пикантными материалами, поданными под соусами вроде «Неандертальцы вымерли из-за [вставьте что угодно]!» или «Неандертальцы не так глупы, как мы думали!».

Ученые, готовые рассказывать о результатах своей работы, испытывают разочарование от постоянных и противоречивых спекуляций на теме антропогенеза, из-за чего кажется, что специалисты запутались в собственных идеях. Наука заведомо идет путем соперничества; при этом новые данные и теории свидетельствуют не о неуверенности исследователей, а об их невероятно активной деятельности. Более того, само сочетание «новости о неандертальцах» становится клише, а это значит, что среднестатистический человек так никогда и не услышит о самых интересных открытиях современности.

Всю картину целиком охватить тоже непросто, поскольку с 1856 г., когда найденные в Германии необычные ископаемые останки предварительно отнесли к ископаемому предку человека, она кардинально изменилась. Ученые находили все больше следов подобных существ, и к Первой мировой войне растущее число костей неандертальцев со всей очевидностью показало, что, помимо нас, Земля дала жизнь многим нашим братьям и сестрам. Внимание привлекли и массовые находки разнообразных каменных орудий, после чего началось серьезное исследование неандертальской культуры. Ключевым фактором стала сама эпоха: к середине ХХ в., благодаря развитию методов датирования и геологической хронологии, археологические памятники, ранее «плавающие» во времени и широко разнесенные в пространстве, оказались связаны между собой. Семь десятилетий спустя мы на заложенном в те годы фундаменте знаний исследуем грандиозную панораму неандертальского мира, протянувшегося на тысячи километров и просуществовавшего более чем 350 000 лет.