Я начал читать. Дошёл до слова merry-go-round и остановился. Я не знал, как оно читается, нам оно ещё не попадалось. Но признаться в этом Яне Игоревне было нельзя. Она всегда говорила: если вы встретили незнакомое слово в тексте, нужно его выписать себе в словарик, найти транскрипцию и перевод и выучить. А я ничего этого не сделал.

Но я же не знал про день рождения Комаровой!

– Василькин! – поторопила меня Яна Игоревна. – Всю группу задерживаешь.

– Мери… гоу… роунд, – запинаясь, прочитал я.

– Раунд, – поправила меня англичанка. – Мери гоу раунд. Это новое слово. Василькин, ты выписал его в тетрадь?

– Да, – прохрипел я. У меня внезапно пересохло в горле.

– Хорошо. И как оно переводится?

Я смотрел в учебник и молчал. Как оно переводится? Кто ж его знает? Это и не слово даже, а целых три. Тройное какое-то слово. И почему в этом английском языке всё не как у людей? И ведь не подскажет никто, все замерли, англичанку боятся. Уж очень она у нас строгая. Вот Костик обязательно подсказал бы, не побоялся. Но он в другой группе.

– Я вижу, в словарь ты даже не заглядывал, – сказала Яна Игоревна.

– Заглядывал, – не сдавался я. А чего терять? Всё равно уже двойка светит.

– Так говори перевод. Мы все тебя внимательно слушаем.

Я лихорадочно соображал. Так, «merry» – это, скорей всего, имя, Мэри, «go» – ходить… А «round»? Вроде бы «круг». Только непонятно, при чём тут Мэри и круг, если в тексте говорится про двух братьев, которые отправились с папой в городской парк. Но другого-то варианта всё равно нет. А, была не была!

– Мэри ходит кругами, – сказал я.

– Что?! – У англичанки брови поползли вверх.

– Мэри ходит кругами, – повторил я. Мои слова утонули в общем хохоте.

– Василькин, ты чего плетёшь? – сказала мне Комарова, пока Яна Игоревна всех успокаивала. – Какая Мэри? «Мери гоу раунд» – это карусель. Просто карусель.

Тут я ещё больше на неё разозлился. Если она знала, как переводить предложение, зачем отдала его мне?

Когда прозвенел звонок с урока и Яна Игоревна ушла, одноклассники подходили ко мне, хлопали по плечу и говорили:

– Ну как там Мэри? Долго она будет ходить кругами?

– Пока её Василькин не остановит!

– Останови, Василькин, она уже совсем закружилась!

– Ха-ха-ха, как смешно! – передразнил я. – Лучше бы подсказали вовремя.

– Кому охота двойку вместо тебя получать? – фыркнула Комарова.

– Вместо меня?! – закричал я. – Как же мне надоел твой день рождения, Комарова! И ты сама надоела! Хуже горькой редьки!!!

Я схватил ранец, растолкал всех и побежал в раздевалку. Чтоб я ещё хоть кого-то из класса поздравил с днём рождения? Никогда в жизни!

Гора на плечах

Мы с папой смотрели фильм в кинотеатре. И там один герой предал своих друзей, потом долго мучился и в конце фильма признался, что это сделал он. А когда признался, сказал: «Прямо гора с плеч!»

– Пап, при чём здесь гора? – спросил я, когда сеанс закончился.

– Это такое выражение, – сказал папа. – Когда чувствуешь себя виноватым, кажется, что у тебя на плечах – огромная тяжесть.

– Это как штанга у этих… у силачей? Ну, мы с тобой соревнования смотрели.

– У тяжелоатлетов?

– Ага.

– Ну, примерно… Только это совсем другая тяжесть, Дима.

– Какая другая?

– Муки совести могут давить сильнее, чем какая-то там штанга.

– Даже если она весит пять тысяч килограммов? – не поверил я.

– Да хоть все пятьдесят тысяч, – усмехнулся папа.

Я думал об этом несколько дней. Всё никак не мог понять, как это муки совести могут быть тяжелее штанги в пять тысяч килограммов. Совесть же – это просто слово, и оно ничего не весит. Легче воздуха. А штанга и раздавить может. Вон как эти тяжеловесы мучаются, пока её поднимают! Я однажды пнул одну такую, когда ходил с папой в спортзал. Она даже не шелохнулась. Вот и выходит, что штангу и совесть даже сравнивать нельзя.

Думал я об этом, думал… А потом забыл.

А тут Костик принёс в школу новенький блестящий смартфон и стал им хвастаться. Все наши мальчишки его окружили, стали просить посмотреть и подержать. Костик не жадный, он всем разрешал и в руки его брать, и по экрану пальцем водить. Даже Ярику Кочкину, а уж у него всегда руки грязные. Все Костику завидовали, такого крутого смартфона вообще ни у кого не было. Даже у моего папы был хуже.

– Я всё что угодно могу на нем делать, – рассказывал гордый Костик. – А ещё посмотрите, какой яркий здесь фонарик! Его даже сейчас видно, а когда темно, он вообще как прожектор светит!

Все завистливо вздыхали и передавали смартфон друг другу. Я его дольше всех держал, ведь Костик всё-таки мой друг. А потом начался урок физкультуры, мы переоделись в нашей спортивной раздевалке и пошли в зал. Я делал упражнения, бегал, приседал, а сам всё думал об этом классном смартфоне. Он у меня просто из головы не выходил. Вот ведь как Костику повезло! Мне такой никогда не купят. Он ведь очень дорого стоит. Наверно, это вся мамина зарплата. А может, даже мамина и папина вместе.

Но потом я подумал, что Костик обязательно будет со мной делиться. И мы сможем вместе на переменах играть в игры или даже смотреть мультики.

Когда мы в конце урока стали играть в волейбол, Костик неловко прыгнул и подвернул ногу. Учитель физкультуры понёс его на руках в медпункт. Все гурьбой побежали следом. Интересно же посмотреть, как Костику будут ногу бинтовать! А я по пути завернул в раздевалку и вытащил у Костика из ранца смартфон. Ведь неизвестно, сколько ему придётся просидеть в медпункте с забинтованной ногой. Ходить-то он сразу не сможет. Ему будет больно, грустно и одиноко. А я дам ему смартфон, и он сможет отвлечься, поиграть во что-нибудь.

Никто не подумал о Костике, а я подумал. Вот какой я хороший друг!

Я бежал, торопился в медпункт и вдруг оступился на лестнице. И от неожиданности взмахнул рукой. Той самой. В которой был смартфон. Он вырвался из руки и запрыгал вниз. На меня как будто столбняк напал. Я стоял и смотрел, как он скачет и кувыркается по ступенькам. И не мог пошевелиться от ужаса. Как во сне. Когда за тобой гонится кто-то страшный, а ты не можешь бежать, потому что ни руки, ни ноги тебя не слушаются.

Я шёл вниз, к смартфону, почти зажмурившись. Очень боялся увидеть вместо него одни обломки. Но обломков не было. Удивительно, но смартфон каким-то чудом уцелел и не раскололся на куски. Только у него была огромная трещина на весь экран. И он не включался.

Мне стало жарко, а потом сразу холодно. И в животе противно заныло. Я схватил смартфон и побежал назад, в раздевалку. Там я сунул его в ранец Костика, туда, где он и был. А со звонком примчался к медпункту и смешался с толпой одноклассников. Никто даже не заметил, что я пришёл позже всех.

Костик в этот день больше не учился. За ним приехала мама на машине и увезла его домой. Я не помню, как дожил до конца уроков. Мне казалось, что Костик сейчас войдёт в класс, ткнёт в меня пальцем и закричит: «Я знаю, это ты разбил мой смартфон!»

Дома я выключил телефон, потому что боялся, что Костик мне позвонит. Спал я плохо, постоянно вздрагивал и просыпался. Еле-еле дождался утра и встал в такую рань, что мама спросила, не заболел ли я. Когда это я так рано вставал в выходные?

Всё воскресенье мы с мамой и папой провели в торговом центре. Катались на катке, ходили по магазинам, сидели в кино. А у меня перед глазами всё время был Костик и его разбитый смартфон. Я ни о чём другом думать не мог.

Вечером Костик мне всё-таки позвонил. По домашнему телефону. Его-то я не мог выключить.

– Димыч, представляешь, кто-то разбил мой смартфон, – сказал Костик. Голос у него был грустный. И даже какой-то жалкий. – Наверно, когда мы на физре были. Ты не видел, никто чужой не входил в раздевалку?

– Нет, Костик, я не видел, – сказал я и закашлялся. У меня даже горло перехватило от страха. И снова заныл живот. – Может, ты его сам уронил?

– Да нет, я не мог. Перед уроком он целый был, я точно помню. А потом он в ранце лежал, до самого дома. А может, это кто-то из класса? Пока мы все к врачу ходили?

– Не знаю… Я там был, возле кабинета, вместе со всеми.

– На самом деле это не мой смартфон был… Это папе коллеги подарили на юбилей. А я без разрешения в школу взял… Да ещё разбил. Ты не представляешь, как мне попало! Я теперь на месяц наказан. Мне не то что компьютер – мне теперь даже телевизор смотреть не дают. И телефон отобрали.

Мой живот скрутило ещё сильнее. И голос совсем пропал. Я быстро попрощался с Костиком, сказал, что мама зовёт, и положил трубку. И лёг спать в восемь часов. Но спать не мог, только лежал и мучился.

Что будет, если Костик вдруг узнает, что это я во всём виноват? Что это из-за меня его так строго наказали? Он больше не будет со мной дружить? Наверное, я бы не стал дружить с человеком, который меня так обманул. А что сделает со мной его папа? Заставит заплатить или купить точно такой же? А мои родители? Что скажут они, когда узнают, что я разбил такой дорогой смартфон? Нет, нельзя, чтобы они узнали. Никак нельзя.

Целых три дня я просто не находил себе места. Я не мог ни есть, ни спать, ни делать уроки… Даже играть не мог. А ещё не мог смотреть Костику в глаза. На моих плечах лежала гора. И она весила не пять тысяч килограммов и даже не пятьдесят. Она весила больше, чем все самые тяжеленные штанги в мире.