– Ты машину свою бронёй обшил, что ли? – полицейский вывел крушителя люксовых иномарок из раздумий. – Три дорогущие тачки практически уничтожил, как танком переехал.

– Ну, укрепил немного – я же на ней гоняю. Переворачивался пару раз, и пришлось позаботиться о безопасности, – тяжело вздохнул Серёга.

– Механик-самоучка, значит, – капитан усмехнулся. – В общем, танк твой на штрафстоянке, «ламборгини» с «мазерати» на разбор ушли, у тебя послезавтра суд, а я занимаюсь твоим делом.

Серёга, немного ошалевший от вываленной на него информации, только и смог сказать:

– Послезавтра? А что так быстро?

– А чего тянуть? Дело арбузной корочки не стоит. Ты же не маньяк-рецидивист, чтобы на тебя время тратить. В принципе, я уже всё подготовил для передачи в суд, вот ознакомишься, подпишешь, и бумажные дела на этом этапе можно считать завершёнными. Сегодня вечером тебя отпустят, а то и сразу после обеда. Я с доктором говорил – он сказал, что ты им тут не нужен, место занимать, – Камышин достал из папки какую-то бумагу и ручку и протянул Серёге. – На вот, подписку о невыезде подмахни!

Стритрейсер грустно взял бумагу, быстро пробежался по ней взглядом и подписал.

– Вот и хорошо, – капитан сложил подписку в папку. – Я тебе сейчас оставлю материалы дела в электронном виде, изучишь, а через пару часиков заеду – дашь расписку, что ознакомился.

Серёга кивком выразил согласие с озвученным планом.

– Скажите, а я сильно встрял?

Полицейский впервые посмотрел на парня с некоторой жалостью и спросил:

– У тебя есть примерно пятьдесят – шестьдесят миллионов рублей?

Серёга отрицательно покачал головой.

– Тогда сильно, – резюмировал капитан. – Ущерб возместить ты не сможешь – значит, получишь реальный срок.

– А они что, не застрахованы?

– Конечно, застрахованы! Смеёшься, что ли? Хозяева машин к тебе вообще претензий не имеют – они свои выплаты получат уже на днях. А вот страховая компания на тебя как раз-таки в суд и подала. Если бы ты эти машины протаранил, просто не справившись с управлением во время обычной езды по городу, то пожал бы плечами и заплатил штраф. Ну, максимум права на год забрали бы. Но у тебя целый комплект нарушений: участие в запрещённых гонках, превышение разрешённой скорости более чем на восемьдесят километров, эксплуатация переоборудованного автомобиля без разрешения от ГИБДД. Страховая компания по закону имеет все права, чтобы выбить из тебя те деньги, что заплатила клиентам. Повезло ещё тебе, что трезвый был, и в тех машинах никто не сидел!

– Я не пью. Почти.

– Вот это молодец! Это я одобряю! Если есть какие-то дела, ты их до суда постарайся доделать: близких, там, повидай, с девушкой договорись, чтобы навещала, а лучше сразу распрощайся с ней. Зачем человеку жизнь портить? В общем, сделай всё, что успеешь. Только не вздумай сбежать – всё равно поймают, только сидеть после этого будешь уже не в колонии-поселении, а в тюрьме!

Серёга молча развёл руками, даже не зная, что ему на это сказать. Полицейский оставил на тумбочке планшет с материалами дела и, весело подмигнув, вышел из палаты.

После обеда Серёгу действительно выписали. А через день состоялся суд. Он был быстрым, как ночная гонка, и уложился в одно заседание. Согласно последним поправкам в Уголовный кодекс и исходя из огромной суммы материального ущерба, серьёзных нарушений стритрейсером правил дорожного движения и общественной безопасности, гонщику-неудачнику дали семь лет в колонии-поселении. С правом досрочного освобождения через три года при условии полного возмещения причинённого ущерба.

Всё его движимое и недвижимое имущество, состоявшее из отогнанной на штрафстоянку машины и чёрного ризеншнауцера Джима, проживавшего с ним на съёмной квартире, подлежало конфискации и продаже в пользу страховой компании. Псу, правда, повезло: страховщики решили его не продавать, а отдали Серёгиным родителям. Ещё Серёге предписывалось возмещать ущерб в течение отсидки путём работы на приписанном к колонии предприятии.

Стритрейсер понимал: чтобы отработать пятьдесят пять миллионов – а именно в эту сумму в итоге оценили ущерб – двух лет ему точно не хватит. Занимаясь сборкой электрических чайников и тостеров на предприятии в колонии, ему понадобилось бы для этого, как минимум, девятьсот лет. Проще было отсидеть семь. От осознания всей грусти сложившейся ситуации Серёга пал духом.

На следующий день после оглашения приговора свежеосуждённый стритрейсер лежал на нарах в СИЗО, ожидая своего распределения. Ему было, по большому счёту, всё равно, куда его отправят. Он понимал: за семь лет в колонии случиться может всякое, и пришёл к печальному выводу, что предстоящий переезд к месту отбывания наказания вполне может оказаться последним его путешествием в этой жизни.

Серёга лежал и смотрел то в потолок, то на соседа по камере, который занимался тем, что тренировал какие-то лихие карточные трюки. Открылась дверь, и уставший голос надзирателя произнёс:

– Кротков! На выход! С вещами!

Свежеосуждённого, к его большому удивлению, повели к начальнику тюрьмы.

– Осуждённый Кротков доставлен! – отрапортовал конвоир, едва они с Серёгой вошли в кабинет, где, помимо его хозяина, находился худой невысокий мужчина лет пятидесяти.

Господин этот был одет в строгий серый и явно очень дорогой костюм, сидел на стульчике и с любопытством смотрел на пришедших.

– Свободен! – бросил конвоиру начальник, и тот быстро удалился.

Начальник тюрьмы подошёл к Серёге и неожиданно заговорил с ним неестественно милым тоном:

– Как твоё самочувствие, Кротков?

Невысокий лысый подполковник выглядел очень уставшим и злобным, поэтому радостно-заискивающие нотки в его голосе Серёгу сразу же насторожили.

– Спасибо, не жалуюсь, – ответил он негромко.

– Скажи, ты хочешь сгнить в колонии?

На этот вопрос Серёга отвечать не стал, а начальник усмехнулся.

– Думаю, что нет. А есть желание через год-полтора стать свободным? – подполковник выдержал паузу и добавил: – Вижу, что есть!

– Конечно, есть, – не стал отрицать Серёга.

– Ну, тогда тебе повезло! – начальник тюрьмы улыбнулся и обратился к мужчине в сером костюме. – Филипп Петрович, он ваш!

Через полчаса горе-стритрейсер уже ехал на заднем сидении дорогого представительского автомобиля по разбитой загородной дороге в неизвестном направлении. Серёга не имел ни малейшего представления, куда его везут, но был уверен: в любом случае это лучше, чем отправиться по этапу. Ему пообещали, что не заставят работать на износ и не разберут на органы – этого было достаточно.

Ещё примерно через два часа автомобиль подъехал к одиноко стоящему на опушке леса зданию, которое походило на смесь современного бизнес-центра и средневекового замка. Трёхэтажное строение в стиле хай-тек украшали причудливые, не подходящие ему по стилю, балкончики, башни и ставни с решётками.

«Эклектика, – подумал Серёга, вспомнив точное определение увиденного. – Похоже на родовой замок президента корпорации “Дорого и безвкусно”».

Не успел убийца дорогих иномарок насладиться видом замка-офиса, как автомобиль подъехал к огромным железным воротам, на которые были наварены изготовленные из чугуна различные геральдические знаки. Как показалось Серёге, сделано это было безо всякой логики и чувства меры.

Ворота открылись, машина заехала внутрь и остановилась возле массивного каменного крыльца. Почти сразу же дверцу открыл высокий крепкий мужчина в униформе – видимо, сотрудник ЧОП-а, и кивком пригласил Серёгу на выход. Тот два раза себя просить не заставил и быстро выбрался из салона. Следом за ним автомобиль покинул худой господин в дорогом костюме, всю дорогу ехавший на переднем сидении рядом с водителем.

– Пойдём! – сказал он Серёге и, не дожидаясь стритрейсера-неудачника, отправился внутрь дома первым.

Недавний постоялец СИЗО вновь не заставил себя уговаривать и быстро поспешил следом. За ним пошли двое охранников. Войдя в здание, все проследовали через большой холл и по крытому переходу попали в соседнее строение. Там поднялись на второй этаж и сразу оказались перед большой деревянной дверью. Мужчина в дорогом костюме осторожно толкнул её, и все вошли внутрь.

Серёга сразу же остановился как вкопанный: внутреннее убранство комнаты разительно отличалось от помещений, через которые они прошли. Если все коридоры и холлы были выдержаны в псевдо-средневековом стиле, то большой, овальной формы кабинет, в который они вошли, ослеплял хай-теком. В кабинете было очень светло, но при этом окна закрывали хитрые жалюзи, а ламп и светильников Серёга не заметил. Казалось, что свет просто шёл отовсюду.

В центре кабинета стоял большой овальный стол, сделанный то ли из редкого сплава, то ли из какого-то непонятного пластика. В стену напротив окна был вмонтирован большой монитор. С одной стороны стола стояли пять стульев, на которых сидели трое мужчин: помятый толстяк уставшего вида примерно сорока пяти – пятидесяти лет, лощёный красавчик, которому можно было дать не больше тридцати, тоже немного помятый, и какой-то хмурый уголовник, покрытый татуировками и выглядевший лет на тридцать пять. Два стула пустовали. С другой стороны стола стояли три кресла, на которых никто не сидел. При этом кресло, стоявшее по центру, было массивнее и выглядело богаче, чем соседние.

---