С комиссаром удалось перекинуться парой слов лишь перед самым отбытием в Белый Камень. К этому времени я сдал перерубленный автомат в оружейку и получил взамен него новенький, ещё в оружейной смазке, с двойным боекомплектом в двести сорок патронов. Дополнительно выдали сухой паёк, а только распихал пожитки по кабине грузовика, появился Василий Архипович, который мало того, что оказался обряжен в полевую форму, так ещё и вещмешок на плече тащил.

– А ты чего здесь? – удивился комиссар, заметив меня. – Я без машины выдвигаюсь.

Я не стал вдаваться в детали, просто сказал:

– Добровольцем вызвался, буду баранку грузовика крутить.

Василий Архипович одобрительно похлопал меня по плечу.

– И правильно сделал, что инициативу проявил! Молодец, верно мыслишь. Инициатива в таких делах крайне высоко ценится. И боевой опыт точно лишним не будет. Хвалю!

У меня после таких слов от сердца немного даже отлегло. Умом-то понимал, что решение принял верное, но страшновато было и маетно, а тут отпустило.

Комиссар направился к Вениамину Мельнику, проверявшему перед выездом выделенную взводу технику, я подумал-подумал и двинулся следом, но послушать, о чём взялись толковать взводный и комиссар помешала команда строиться. Вот на построении и выяснилось, что в Белый Камень отправится ещё и разведвзвод, а командовать подразделением будет непосредственно Василий Архипович.

Неожиданные изменения изрядно удивили, но обсудить их оказалось не с кем, поскольку никого из своих нынешних сослуживцев я не знал даже шапочно. Все они прежде проходили службу в ОНКОР, студентов и аспирантов оставили в Зимске.

– По машинам! – дал отмашку Василий Архипович, ну и побежали.

За крупнокалиберный пулемёт в кузове грузовика отвечали унтер-офицер и ефрейтор, расчётом взятого на прицеп зенитного орудия командовал старший вахмистр, а в кабину ко мне забрался единственный офицер в составе зенитного взвода – молодой светловолосый прапорщик с песочного цвета усами. Чиниться он не стал и сразу протянул узкую жёсткую ладонь.

– Глеб Аспид.

– Пётр Линь, – представился я, отвечая на рукопожатие.

– Сам откуда?

– В авточасти на Кордоне служил, – отделался я полуправдой.

Прапорщик кивнул и уточнил:

– Ты ведь комиссара возил?

– Ага, – подтвердил я. – День. А потом всех подряд возил, пока в городе под обстрел не попали.

– Да уж… Нужно было серьёзно проштрафиться, чтоб в капитанском звании на полуроту поставили… – многозначительно заметил Аспид.

– Не разжаловали же? – хмыкнул я. – Да по идее он и сам мог на передовую попроситься.

Тут командирский вездеход тронулся с места, следом покатил второй, за ними пристроился последний из приданных взводу – с красными крестами медицинской службы. Затем выдвинулись разведчики, и только после этого пришёл черёд четырёх грузовиков со спаренными пулемётами в кузовах.

К трём машинам прицепили колёсные лафеты зенитных орудий, и лично я с превеликой охотой взялся бы управлять грузовиком без прицепа, но не свезло. И вроде учили в авточасти на совесть, но было это полгода назад, вот и начал набирать ход неповоротливый автомобиль как-то очень уж неохотно. Движок надсадно порыкивал, и разговор увял сам собой. Прапорщику не хотелось драть глотку, ну а мне и вовсе было не до того. Пока крутились меж пакгаузов железнодорожной станции, натуральным образом взмок.

Но потом не иначе кто-то наверху внял моим безмолвным мольбам, и автоколонна не повернула к выезду в город, а вместо этого головной автомобиль остановился рядом с грузовым составом на запасных путях. Комиссар перекинулся парой слов с вахмистром-железнодорожником и поручил прапорщику Аспиду контролировать погрузку транспорта на платформы.

Первым на торцевую аппарель заехал командирский вездеход, за ним последовала машина с красными крестами. Вот тогда-то я и облизнул пересохшие губы. Габаритов автомобиля я пока что попросту не чувствовал, да и слушался тот руля далеко не лучшим образом. Как бы чего не вышло…

– Ну ты чего? – заскочил на подножку прапорщик Аспид. – Уснул?

– Так это… – замялся я. – С грузовиками давно дел не имел. Может, подменит кто поопытней?

Прапорщик глаза закатил.

– А я на что? Двигай! Удержу, если что!

Тут я себя едва по лбу ладонью не хватил. Ну конечно! А сверхспособности мне на что?

– Да и сам удержу так-то, – буркнул я, направляя грузовик на аппарель.

Самоуверенность сыграла злую шутку – на середине подъёма неповоротливый автомобиль повело в сторону, я спешно отпустил педаль газа, и движок заглох. Ладно хоть удалось серией слившихся в единое целое кинетических импульсов загнать тяжёлую машину на платформу, никто ничего и не заметил вовсе.

– Снаряды привезли, помоги погрузить, – распорядился прапорщик, направляясь к следующему автомобилю.

Я смахнул выступивший на лбу пот и принялся наравне с остальными таскать выкрашенные зелёной краской деревянные ящики. Пока управились, уже и железнодорожники закончили машины закреплять, тогда Вениамин Мельник провёл перекличку личного состава и распределил бойцов по местам. Пару минут спустя раздался длинный паровозный гудок, платформа под ногами дрогнула и состав начал набирать ход.

– Не подскажете, много своим ходом потом ехать придётся? – поинтересовался я у прапорщика.

– Не! – мотнул тот головой. – Железная дорога аккурат до Белого Камня проложена. Тут сто километров по прямой на юг, уже часа через три на месте будем. – Он помолчал и как-то неуверенно добавил: – Наверное…

– Сто километров? – задумался я. – Получается Белый Камень на полпути к границе?

– Примерно, – подтвердил Аспид и пояснил: – Там перевал, все дороги сходятся. Никак стороной не обойти.

Он распахнул дверцу и, встав на подножку, высунулся из кабины. Все зенитные орудия приводились из походного положения в боевое, заряжающие вталкивали снаряды в кассеты, командиры расчётов изучали подёрнутое перьевыми облачками небо в бинокли.

Я приложился к фляжке с водой, сделал несколько глотков и завинтил крышку. Кварталы Зимска один за другим уплывали назад, минут через десять состав покинул пределы города и ускорил ход. Стало как-то очень уж неуютно, отчасти даже – страшно.

Я всё сделал правильно, знал это наверняка, но от одной только мысли о скором прибытии на фронт начинали трястись поджилки. Это лишь в мечтах здорово на войне очутиться, а на деле думаешь не о том, как бы себя в бою с лучшей стороны проявить и врагам кузькину мать показать, а неизвестностью терзаешься.

Какая там сейчас обстановка? Что меня ждёт?

Нет ответа.

Впрочем, впадать в уныние по этому поводу я не стал, вычистил оружие и погрузился в поверхностный медитативный транс. Восполнил растраченный потенциал, заодно и энергетические каналы попытался расслабить. Так увлёкся, что даже вздрогнул, когда за плечо потрясли.

– Уснул, что ли? Во даёшь! – удивился потревоживший меня командир зенитного расчёта. – Идём, комиссар операторов собирает.

Я выскользнул из кабины и вслед за старшим вахмистром поспешил по слегка раскачивавшимся под ногами платформам в начало состава.

Совещание комиссар проводил в выделенном нашему взводу вагоне, из четырёх десятков человек личного состава операторов набралось с дюжину, да ещё подошёл врач в полевой форме с погонами корнета и явилась большая часть разведчиков во главе с командовавшим ими поручиком.

– По оперативной обстановке ничего нового не скажу, – сразу предупредил Василий Архипович. – На текущий момент противник в окрестностях Белого Камня не замечен, фиксируются единичные случаи обстрелов наших подразделений с воздуха.

– Много там армейцев? – поинтересовался командир разведвзвода.

– Пока успели перебросить пехотный батальон, им в усиление придали полуэскадрон и пластунов из приграничного люда, да ещё какую-то сборную солянку из местных ополченцев сформировали. Плюс насобирали три взвода броневиков. С артиллерией дела обстоят не лучше.

– А что насчёт танков?

– Будут. Но когда и сколько – нет информации, – ответил комиссар, не став приукрашивать ситуацию.

Корнет-медик прочистил горло и спросил:

– А что, собственно, происходит? Это война? И с кем именно: с Джунгарией или Нихоном?

Василий Архипович скривился так, будто лимона откусил.

– Приказано считать происходящее пограничным конфликтом. На текущий момент нихонцы лишь прикрывают отряды ханства с воздуха, информации о вторжении их наземных сил, за исключением отдельных диверсионных подразделений, у нас нет. И едва ли оно последует, слишком серьёзными окажутся в этом случае последствия. А джунгары… Джунгары даже не разменная монета, просто пушечное мясо.

– Но должны же быть для нападения какие-то основания! – продолжил упорствовать медик. – Они объявили нам войну?

Комиссар посмотрел на Вениамина Мельника, вздохнул и кивнул. Корнету большего и не потребовалось.

– Всё это отлично спланированная провокация! – заявил он, поднимаясь на ноги. – Вчера на экстренном заседании Лиги Наций было принято решение о передаче под международный контроль всех источники сверхэнергии.

Глеб Аспид удивлённо присвистнул.

– И даже айлиского?

– И даже айлийского, – подтвердил Мельник, презрительно скривился и продолжил: – Но дьявол кроется в деталях! В постановлении говорится о том, что контроль над источниками будет устанавливаться в порядке убывания их интенсивности. Первой на уступки обязана пойти республика!

Возмущению собравшихся не было предела, Василию Архиповичу даже пришлось наводить порядок.

---