Знахарь предполагал ответ, но объяснения отложил на потом. Да он и сам был слегка ошарашен – раны зарастали самостоятельно, прямо на глазах. И те, что оставил монстр, и хирургические. Да так стремительно, что доктор едва успел выдернуть ранорасширитель. Хорошо, что зажимами не пользовался, а то бы остались внутри пациента, как пить дать.

– Прибери здесь и присмотри за больным, мне надо кое-что выяснить, – приказал Эскулап помощнице, снял перчатки и поспешил к выходу.

Единственной причиной чудесного исцеления мог послужить лишь дар Ракшаса. Других объяснений быть не могло. Эскулап это знал, но хотел лишний раз убедиться. Для полной уверенности.

Он выскочил на улицу как был, в халате и маске, а там уже царили неразбериха и радостное оживление. Причём оживление в буквальном смысле слова. Растерянная медсестричка не знала, куда бежать и за что хвататься. Да тут любой растеряется – подранки соскакивали прямо с носилок, те, кто был без сознания, приходили в себя.

– Ёб твою в бога душу мать!!!

От покойницкой донёсся грохот и трёхэтажный мат. Оттуда, мелко и часто крестясь, выскочили два бойца. Похоже, свои носилки они бросили прямо с ношей. Эскулап побежал к ним.

Когда знахарь заглянул в палатку для мёртвых, собственно мёртвых там уже не осталось. Не все ещё могли самостоятельно встать, но каждый чувствовал себя живее иного живого. Что и требовалось доказать – без масштабных умений Ракшаса тут точно не обошлось. Но это не давало поводов расслабляться.

– Так, не расходимся! – повысил голос Эскулап, привлекая к себе внимание. – Всем, кто пришёл сюда не своими ногами, необходимо пройти осмотр.

– А кто своими, доктор? – белозубо улыбнулся боец, разглядывая заживающую руку.

– И кто своими, тоже, – отрезал знахарь, не расположенный сейчас к шуткам.

Но осмотр пришлось отложить. Едва бойцы начали выстраиваться в очередь у дверей медпункта, в палаточный городок заехал подъёмный кран. А следом – бортовой КамАЗ с Беконом и десятком парней в перемазанных дерьмом ОЗК.

Собственно, нужда в полевом госпитале уже отпала. Остался один пациент – предводитель «Ангелов». Один, зато какой! Даже если не принимать во внимание размеры и внешний вид «больного», случай сам по себе уникальный.

Приказав медсёстрам выдать всем по двойной порции живчика, Эскулап занялся Беконом. Не сам, конечно, но руководство взял на себя.

Пока бойцы готовили кран к работе и переставляли КамАЗ, привезли поддоны, на которые и сгрузили бедолагу-рейдера. Сверху натянули палатку, достаточную для размещения двенадцати человек, а ненужные свернули. На этом подготовительные мероприятия и закончились. Провозились больше часа, и Эскулап наконец-то смог уделить время «больному».

– Эк тебя прихватило, – покачал головой знахарь, окинув взглядом уродливую тушу «Ангела».

Здоровяк лежал не шевелясь, лишь надрывно дышал, как человек, придавленный неимоверной тяжестью. Хорошо, хоть не блевал, и понос прекратился, но от этого смердел он не меньше.

– О-хо-хо, Эскулапище, – в обычном приветствии Бекона прозвучало страдание, – вылечи меня, а?

– Вылечу, не беспокойся, – заверил старого приятеля доктор и активировал «рентгеновское» зрение. – Ох ты!..

Цветная трёхмерная картинка выдала фантастический результат. Эскулап ожидал увидеть скелет и внутренности могучего монстра, но ничего этого не обнаружил. Всю оболочку заполняла… Жидкость, наверное. Ну или желеобразная масса, точнее сказать невозможно. А вот в ней уже отслеживались тоненькие человеческие контуры, как раз с костями, кишками, сердцем и лёгкими. Тут было всё как полагается. Человек плавал внутри монструозной оболочки, уподобляясь зародышу в эмбриональном мешке.

– Что там? – взволновался Бекон, приподнимаясь на локте. Вернее, попытался приподняться, но у него не получилось. Его необъятная туша лишь пошла рябью и заколыхалась, словно водяной матрас.

– Лежи спокойно, – одёрнул его врач. Но, представляя нетерпение приятеля, поделился увиденным: – Если в двух словах, ты уже не монстр, просто находишься внутри него. В человеческом, кстати, обличье.

Между делом Эскулап послал Бекону стимулирующий импульс и обезболил. Сделал он это по наитию, на всякий случай, но пациент задышал ровнее.

– И что теперь делать? – забеспокоился «Ангел». – Ты можешь меня как-то вытащить отсюда? Вырезать, в конце концов?

– Не думаю, что получится, да и не надо, – с сомнением покачал головой Эскулап. – Скорее всего, ты сам вылупишься, когда подойдёт срок.

– И когда он подойдёт?

– Кто бы знал, дружище, кто бы знал, – ответил знахарь и шлёпнул его по пузу. – Всё, Бекон, я пошёл, меня там ещё народ дожидается. Вечером заскочу, ты только никуда не уходи.

Бекон лишь скептически хмыкнул в ответ, но за Эскулапом уже опустился полог палатки.

Ушла орда, вместе с ней пропал из вида Ракшас. Бекона перевезли внутрь периметра. Внизу суетились люди – радовались, разговаривали, что-то делали… Мрачный как туча Монгол всего этого не замечал. Он стоял на вышке, облокотившись на пулемёт, и тоскливым взглядом смотрел в никуда.

В который раз жизнь повернулась задницей. И в который раз всё придётся начинать сызнова. Не в правилах Монгола распускать нюни, но, чёрт подери! Да он меньше боялся, когда давил на гашетку этого КПВ, защищая чужой стаб! Испытывал больше уверенности, когда остался один на стене, среди десятков тварей. А сейчас, когда надо решать собственную судьбу… Ни смелости, ни уверенности.

А со смыслом жизни как?.. С ним вообще беда. Монгол, сколько себя помнил, был частью чего-то большего, привык чувствовать плечо боевого товарища и знать, что спину всегда прикроют. Привык, что есть цели выше, чем примитивно набить карман и брюхо, что существует долг, а офицерская честь не просто красивое словосочетание. Теперь же всего этого нет. Ну, кроме офицерской чести, разумеется.

Куда податься? Что делать? С кем пойти? На эти вопросы Монгол ответов не находил. Возможно, пока. Определённо он мог сказать лишь одно: обратно в Институт ему путь заказан. При любых раскладах. Всё остальное вилами по воде писано. Бабкой надвое, в Юрьев день.

Капитан криво ухмыльнулся случайно придуманной фразе. Эх, жизнь моя бекова…

В активе оставалось приглашение Майора, но Монгол не питал больших надежд. Когда орда грозит раздавить посёлок, и у чёрта помощи попросишь. А вот потом не всё однозначно. Обещанного три года ждут. Но хрен ли унывать? Война план покажет.

И Стикс словно прочитал невесёлые мысли человека. И ответил.

– Капитан? – раздался голос снизу.

Другого капитана поблизости не наблюдалось.

– Я. – Монгол перегнулся через парапет и посмотрел на вестового с лычками старшины.

– Вас на совещание вызывают. Спускайтесь, я подожду. Приказано сопроводить.

И Монгол поспешил вниз.

Скоро определённость появится. Какая? Ну вот как раз и узнаем.

Глава 2

Доверенных людей у Майора было шестеро.

Зампотыл по прозвищу Скареда. Тучный, красномордый, почти лысый мужик. Полковник в отставке. Хозяйственный и рачительный до абсурда. У него снега зимой не выпросишь, зато отчётность всегда в порядке. Кроме снабжения, торговли и состояния складов его мало что волновало. Отряды обеспечения тоже подчинялись ему.

Капитан Колун – поселковый безопасник, но по факту главный воевода и на все руки мастер. Поджарый и стремительный, как волкодав. Действующий офицер с реальным боевым опытом. На нём лежала ответственность за безопасность посёлка – охрана периметра, дозорно-постовая служба, минные поля и всё, что к этому прилагается.

Грач. Жилистый, худой, немногословный мужик. Прозвище получил за выдающийся нос. Тоже капитан и тоже действующий. Разведка. И этим всё сказано. Дальние рубежи, оперативная информация, поисковые рейды. Во многом благодаря его службе посёлок и выстоял.

Механик носил погоны майора. Местная ходячая энциклопедия. Прозвище полностью отражало род его деятельности. Заместитель по технической части. На нём мехдвор, ремонты и техника, в том числе боевая. Людей у него немного, но каждый ценился на вес золота.

Эскулап. Знахарь. Он и две медсестры – вся здешняя медицинская служба, но Майор не поменял бы его на два медсанбата. Даже на три, если хорошо подумать.

Кореец, старший прапорщик. Проныра, каких поискать. Он отвечал за магазин, склады и внешние торговые операции. Начальник вещевой службы, если обобщать. Запасы боеприпасов, амуниции и вся стрелковка тоже были на нём.

Колун занимался Беконом, Эскулап – ранеными, остальные собрались в кабинете хозяина Перевалка. Подводить итоги и думать, как жить и что делать дальше.

– Ну что, господа офицеры, мы победили, – открыл совещание Майор. – Осталось выяснить, какой ценой. Что у нас по личному составу?

– Восемь человек. Экипаж второго танка в подтверждённых и ещё пятерых не могут найти, – отчитался зампотыл.

– Сколько-сколько? – не поверил ушам Майор. Такого просто не могло быть. Только на его глазах погибло не меньше пятнадцати человек. А скольких он не увидел? Да нет, бред какой-то. Он бы не удивился, услышав пятьдесят, а то и все сто. А тут восемь.

– Восемь, – подтвердил Скареда. – Вот докладная от Эскулапа.

– Пятерых, говоришь, не могут найти, – пожевал губами Майор. – Может, ещё найдут.

– Не найдут, – резанул по живому полковник, – Эскулап что-то пишет про дар Ракшаса и что все погибшие воскресли. Все, кто мог.