KNIGID.RU Ей было под пятьдесят. Заплывшее рыхлое лицо без косметики. Сухие губы, маленький круглый нос, тёмные с проседью короткие волосы, небрежно зачёсанные набок. Глаза, казалось, не двигались, веки не моргали. Томпсону показалось, что она и затылком могла видеть.
– Погодите.
Женщина опустила ношу на снег, подняла брошенный чемоданчик, отряхнула снег с откатившейся в сторону шляпы и нахлобучила её себе на голову. Затем развернулась к Томпсону спиной, взяла Урсулу за ноги и двинулась напролом через снег, как танк.
Томпсон – высокий, крепкий, хоть и худощавый мужчина, – поддерживая плечи Урсулы, с трудом поспевал, спотыкаясь о снег. Его мучил вопрос – почему они несли живого человека вперёд ногами.
Был ли это ещё живой человек? Что ей вкололи?
Томпсон не решился спросить.
Вместо этого сказал:
– Доктор набросилась на меня из-за сигарет…
– Доктор?
Томпсон хмыкнул.
– Доктор Майкл Джейкобс сейчас в процедурной.
– А это кто?
– Его сестра, – сказала женщина.
Погодя она спросила:
– А вы кто?
Джеффри Томпсон вкратце повторил свою историю.
– Ну, допустим. Как вы сюда попали?
– Пешком.
– Откуда?
– Со станции в Эйре.
– Пятнадцать миль шли пешком? – женщина прокашлялась. – Безумие. Каким поездом ехали?
– Тем, что из Глазго.
Женщина помолчала.
– В Эйре он останавливается без четверти два ночи.
– Верно, я шёл всю ночь. Без указателей было тяжеловато.
– Вы проголодались! – прозвучало, как приказ. – И как же вы не заблудились?
– Контролёр на станции объяснил дорогу, сказал, что надо идти через Соммердин, опустевшую деревню. Мне повезло, что он знал про утёс.
– Потому что сам, должно быть, из Соммердина. Всякий, кто жил там, знает про утёс.
Женщина опять прокашлялась.
– Пятнадцать миль ночью через пустоши? Ради скалы? Вы хоть понимаете, какой опасности себя подвергли?
– Вообще, учитывая, мою конечную цель…
– Вы не поняли. Когда деревня вымерла, сюда пришли волки. Ночью на них напороться проще простого.
Томпсон побледнел.
– А быть загрызенным волками совсем не то, что в лепёшку расшибиться, не правда ли? – усмехнулась женщина.
– Контролёр ничего не сказал про волков.
– Меня зовут Барбара. Барбара Холлис.
– Джеффри Томпсон, – повторил своё имя мужчина. – А что вы ей вкололи?
– Хлорпромазин. Нейролептик. Всегда ношу с собой.
Барбара откашлялась.
– Бедняжка неделю пробыла на чердаке – доктор наказал её. Сегодня утром я меняла простыни, и ей удалось сбежать.
– Знаете, я и предположить не мог, что с ней что-то не в порядке. Она говорила, как человек в здравом уме.
– В том-то и суть. Выявить безумца только доктору под силу. Я имею в виду доктора Джейкобса.
– Это его лечебница? Контролёр о ней и словом не обмолвился, хотя такое соседство с утёсом…
– Второе Рождество тут справляем. Особняк выстроил крупный магнат, пациент мистера Джейкобса. Завещал дом доктору. В войну застрелился.
– Банкротство?
– Жить надоело, – бросила Барбара резко. – А что вас удивляет? У вас самого что на уме?
– Ну, у меня-то заводов нет.
– А будь у вас деньги, вы бы не прыгали?
Томпсон понял, что сглупил.
– Нет. Мои раны куда глубже, – сказал он.
– Мне тоже так кажется. Вы не похожи на меркантильного джентльмена.
– Вы считаете?
– На вас хорошие перчатки.
Они подходили к парадным дверям.
– За что доктор наказал сестру?
Барбара ответила, глянув через плечо:
– За плохое поведение. Сюда, – она толкнула дверь ногой, они вошли в тёплый и уютный холл.
– Что же она наделала?
– Положим здесь, – Барбара указала на кушетку у стены.
Она стянула с Урсулы пальто – под ним была лишь ночная сорочка – и, выпрямившись, громко прокашлялась.
– Вас никогда не наказывали в детстве, мистер Томпсон?
Глава 2
– Разумеется, – сказал Томпсон. – В детстве мне частенько перепадало.
– Дальше я сама.
Барбара взяла Урсулу на руки.
– Обождите здесь. Снимите пальто и погрейтесь. Я скоро подойду.
Джеффри Томпсон оказался в просторной гостиной с растопленным камином. Его охватило приятное тепло, а вместе с ним и незримое присутствие бывшего владельца дома. Деревянные панели, картины, торшеры и настенные бра, роскошные часы на каминной полке. Много комнатных цветов. У стены на столике стояли бутылки с напитками. Обитель ничем не выдавала лечебницу.
Томпсон снял мокрые ботинки и присел на корточки у самого пламени.
Теперь он мог расслабиться. А ведь минутами раньше, оступись он, его тело могло лежать, распластавшись на камнях…
Рядом стояла рождественская ёлка в огнях и игрушках, заботливо украшенная, источавшая хвойный аромат. Два эркерных окна глядели на восток, на пугающее полотно снега, матовое, без конца и края.
Вновь заныл укус на шее. Томпсон потрогал рану, на руке осталась спёкшаяся кровь.
В коридоре раздались уже знакомые тяжёлые шаги.
– Присядьте на диван.
Барбара держала бутылочку с раствором и набор для перевязки.
– Будет щипать.
Томпсон послушно стерпел процедуру. Щипало – это мягко сказано.
– Я объясню более понятно, – сказала Барбара, бинтуя шею Томпсона. – Урсула страдает диссоциативным расстройством идентичности. Вам известно, что это такое?
«Да уж, диссоциативное расстройство – проще не придумаешь», – хмыкнул про себя Томпсон, а вслух ответил:
– Вроде бы. Но, признаться, я никогда не встречал людей с подобным… поведением.
– И навряд ли встретите. Их стараются держать подальше от общества. У этих бедолаг много личностей, запертых внутри тела.
– Сколько же их у мисс Джейкобс?
– Мы ещё не всех посчитали. На Урсулу удивительным образом влияет одежда. Она находит какие-то тряпки, и в соответствии с ними происходит перевоплощение. Сегодня она взяла пальто, шляпу и чемоданчик доктора Джейкобса из его кабинета.
– Ах, вот оно что…
Барбара закончила с раной и поглядела на ноги Томпсона.
– Погрейтесь ещё у огня.
Она вышла и через четверть часа вернулась с парой тёмно-коричневой обуви.
– Примерьте.
Туфли оказались на размер велики.
– Следуйте за мной.
Они пересекли коридор и оказались в столовой.
– Садитесь.
На столе ждала тарелка горячей каши.
Томпсон как вкопанный застыл на месте.
– Садитесь, – повторила Барбара абсолютно тем же не терпящим возражений тоном.
Джеффри Томпсон сел на указанный стул во главе большого овального стола. В камине за его спиной был разведён огонь.
– Доктор Джейкобс уже позавтракал. Вы сидите на его месте. У каждого пациента есть своё место за столом, но так как вы ещё мёрзнете…
– Погодите, – Томпсон уже мысленно подносил первую ложку ко рту. – Пациенты?
Барбара стояла сбоку. Отчего-то всё тело Томпсона в одно мгновение напряглось, словно запротестовало, но боялось пошевелиться.
– Я так и сказала.
– Извините, я, должно быть, злоупотребляю вашим гостеприимством…
– Сядьте, мистер Томпсон.
Томпсон сел обратно.
– Поешьте. Шляпа у вас никудышная, как и обувь. Вы запросто могли получить менингит. Ешьте, пока еда не остыла.
Томпсон принялся есть. Каша показалась ему отвратительной.
Барбара подошла вплотную и, к удивлению Томпсона, начала ощупывать ему голову.
– Что вы делаете?
– Продолжайте есть.
Томпсон послушно жевал, пока мощные жилистые руки странным образом орудовали над ним. В какой-то момент его голова под давлением прижалась к груди. Томпсон прикусил язык. Ещё какое-то время жёсткие пальцы с усердием прощупывали ему затылок.
– Нет. Менингита не будет, – сказала Барбара, отцепившись.
Показалось, что она разочарована открытием.
– Я хотел сказать, что не задержусь. Я уже согрелся.
– Это хорошая новость. Я доложу о вас мистеру Джейкобсу. Вы наверняка захотите его поблагодарить.
Из вежливости Томпсону пришлось кивнуть.
– Как мне следует представить вас?
Мужчина на секунду замешкался и сказал:
– Джеффри Томпсон.
– Я имела в виду род деятельности.
– А! Разумеется. Простите. Я… военный инженер.
После этих слов произошло, как считал Томпсон, поистине невероятное – Барбара улыбнулась.
– Хорошо, – сказала она, развернулась и исчезла.
Следующие несколько минут Джеффри Томпсон в одиночестве приканчивал кашу. Она оказалась совершенно несъедобной, но голод победил.
Когда тарелка была уже пуста, за дверью раздались шаги, на этот раз легче, даже каблучок постукивал игриво. Томпсон тут же представил себе портрет яснее ясного: молодая девушка, уверенная и жизнерадостная, хотя последнее ну никак не вязалось со спецификой этого дома.
Томпсон вытер рот салфеткой.
Дверь открылась, на пороге показалась девушка лет двадцати пяти в белом джемпере и серых твидовых брюках. Молодая, уверенная и жизнерадостная. На её простом круглом лице лучилась улыбка. В руках был поднос со стаканом.
Дурнушка, решил Томпсон.
– Вот вы какой, мистер Томпсон!
Мужчина привстал.
– Сидите, сидите!
По комнате разлетелся кислый запах.
– Выпейте, это отвар. Он поможет восстановить силы.
Томпсон ухмыльнулся.
– Вообще-то я не так уж и плох.