Все, что было связано с этой женщиной, ощущалось темной и опасной энергией, похожей на надвигающуюся, готовую все поглотить волну.

Регина была нездорова душой.

А еще хитра и коварна.

Но от тяжелого, ненужного и глубинного чувства вины за исковерканную обстоятельствами жизнь этой дряни Варвара Сергеевна избавиться так и не смогла.

Выйдя на Невский, Варвара Сергеевна на ходу набрала Аньку.

– Доча, мы тут с доктором вчера подумали, – замедлив шаг, не слишком уверенно начала она. – Почему бы тебе с малышкой не пожить у него на даче?

На другом конце связи напряженно молчали.

– Ну… А ты? – раздался ожидаемый вопрос.

– Мы будем с доктором приезжать. По пятницам или субботам, на выходные. И Олег твой, вероятно…

– Здорово придумали! – хмыкнула дочь. – Чтобы я одна с ребенком всю неделю сидела в чужом доме, в лесу!

– Не надо так рассуждать. – Варвара Сергеевна попыталась придать голосу уверенности, которой не было у нее самой. – Во-первых, это не чужой дом в каком-то лесу, а вполне комфортная для проживания дача. Во-вторых, это наша с доктором дача.

– Мам! – перебила Анька. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Олег сейчас отпуск взять не может, а без помощника нам с Линкой делать там нечего. Я одного не могу понять: разве ты так сильно занята, что не можешь поехать с нами? – выпалила она именно то, что Самоварова ожидала и боялась услышать.

– Возможно, ты не помнишь, но я тоже работаю. А еще живу с мужчиной, которому… за которым нужен уход… – прибавила Самоварова совсем вялый и глуповатый в наше время даже на слух аргумент.

Валерий Павлович, проживший большую часть жизни холостяком, прекрасно справлялся с бытом и даже частенько сам готовил еду. И Анька об этом, конечно, знала.

– Уход?! Он что, тяжелобольной?! Он вон ковидом два раза переболел – не заметил! – продолжала нападать дочь. – Насколько понимаю, твоя деятельность у Никитина не требует постоянного присутствия в офисе. Ты же фрилансер. У тебя есть ноут, а инет сейчас есть везде.

– Да, но… – Меньше всего Самоваровой хотелось оправдываться перед дочерью. – Мне нередко приходится встречаться в городе с людьми.

– И что?! Села на свой мотик – и поехала! – тоном недовольной начальницы бубнила дочь. – А Палыч твой целых шестьдесят лет без твоего ухода обходился.

Варвара Сергеевна почувствовала, что начинает закипать.

– Дорогая моя, – после паузы ледяным тоном продолжила она, – я взрослый человек, и позволь мне без твоего участия оценивать нашу с доктором жизнь. Жаль, что приходится говорить тебе, давно взрослому человеку, столь очевидные вещи.

– Очевидное заключается в том, что ты не хочешь жить со мной на комфортабельной, как ты выражаешься, даче. При этом считаешь, что мне с маленьким ребенком и без помощи там будет норм.

– Я никак не считаю! Вчера ты жаловалась, что Лине в городе плохо. Мы с доктором предлагаем решить этот вопрос без дополнительных финансовых затрат. Что опять-то не так?!

В порыве эмоций Варвара Сергеевна остановилась посреди дороги, и встречный полненький мужчина, спешивший куда-то в «весеннем», в красно-зеленую клетку, пиджаке, громко чихнув, с любопытством на нее оглянулся.

Два молоденьких, щедро украшенных тату и дымивших «электронками» парня, нахально стоявшие посреди тротуара, скользнув по толстяку взглядом, над чем-то от души загоготали.

– Что за шум? Ты идешь куда-то? Ладно… – выдавила Анька. – Обсужу с Олегом, сообщу. И… ты контактируешь с ребенком, не забывай, пожалуйста, надевать маску в общественных местах.

Варваре Сергеевне мучительно захотелось выругаться матом.

– Договорились, – ответила она и нажала отбой.

Надев перед входом ненавистную маску, она вошла в кафе взвинченная пуще прежнего.

Тоненькая, совсем еще девчонка, официантка с черным лоскутком на пол-лица любезно указала на свободный столик.

– Я могу сесть у окна? – Самоварова кивнула в сторону стоявшего в проеме большого арочного окна столика, за которым когда-то сидела с Региной.

– Пожалуйста… – немного недовольно протянула та.

Кафе было обычным, не статусным, и бронирование здесь не входило в систему обслуживания. Вероятно, кто-то попросил девчонку этот столик попридержать.

Варвару Сергеевну на долю секунды накрыло желание уступить, но делать этого она не стала и, не глядя на официантку, уверенно прошла к окну.

Девушка молча положила перед ней меню.

Дождавшись, когда она отойдет, Варвара Сергеевна стянула маску на подбородок. Пролистывая ламинированные страницы с яркими картинками десертов и всевозможных вариантов кофе, Самоварова удрученно думала об Аньке и внучке.

«Варя, всегда помни: это ее, а не твой ребенок!» – весьма кстати, отмазкой для совести, всплыли в памяти слова, которые как-то произнес Валерий Павлович, когда дочь в очередной раз пыталась грузануть ее своими семейными проблемами.

Но в ней тут же недовольно завозилось нечто глубинное, кровное, связывающее невидимыми ниточками с дочерью, то, к чему неприложимы разумные аргументы.

Особых дел у нее сейчас в городе не было.

За совместное частное расследование, которое завершилось пару недель назад, Никитин на днях с ней рассчитался, других заказов пока не поступало.

Сотрудничество с бывшим начальником и бывшим любовником, с поправкой на новый, все больше заочный формат работы, сделало жизнь Варвары Сергеевны хоть и не такой живой и насыщенной, какой она была до болезни и увольнения из органов, но все же насыщенной и совсем не скучной.

Принципиальное отличие от прежней работы заключалось в том, что ей пришлось за короткий срок освоить множество полулегальных и нелегальных поисковых баз и научиться работать с популярными соцсетями.

По большей части ее задача заключалась в составлении психологического портрета интересующего заказчика объекта, что позволяло делать прогноз его дальнейших действий или же, применяя анализ, искать причины возникшей в прошлом конфликтной ситуации между заказчиком и объектом.

Для составления полноценной картины нередко приходилось наблюдать за объектом – с соседних столиков ресторанов или кафе, которые он облюбовал.

Делами криминального типа, которые требовали оперативной работы, полковник занимался сам, подключая к частному расследованию дружественных полицейских.

От юрлица полковника на карту Самоваровой приходили деньги «за оказанные консультации», налоги самозанятая Варвара Сергеевна платила сама.

Ввиду всех этих обстоятельств она, конечно, могла в любой момент взять отпуск, в силу сорокалетней дружбы с Никитиным – хоть на все лето.

Вот только копаться в инете, вести наблюдение и анализировать мотивы подозреваемого было куда интересней, чем колготиться целыми днями по хозяйству рядом с беспокойной дочерью и требовательной внучкой.

– Что-нибудь выбрали? – незаметно подошла и нависла над ней тоненькая официантка.

– Э… жду знакомую. Закажем, когда придет.

Варвара Сергеевна увидела в окно, как к кафе подъехало «Яндекс»-такси эконом-класса.

Открылась задняя дверца, и из машины вышла яркая, высокая и худая блондинка.

Следом, смешно пятясь задом, вылез ребенок, одетый как маленький денди: в темные брюки, полосатую рубашечку и бархатный, винного цвета, жилет.

Длинноногая молодая женщина, в больших, закрывавших пол-лица черных очках, в обтягивающих лосинах и белой майке-размахайке больше смахивала на звезду Инстаграма, чем на заботливую мамашу, – хотя в наше время большинство инстаграмных мамаш примерно так и выглядит.

В руке женщины был пухлый рюкзачок с принтом известного модного дома.

Варвара Сергеевна почувствовала, как что-то кольнуло в самое сердце – сомнений не было, это была Регина, в очередной раз поменявшая стиль и цвет волос.

Ожидая, когда парочка зайдет в кафе, Самоварова судорожно прокручивала в голове возможные варианты грядущего разговора.

«И что же ей нужно?! Неужто хочет с моей помощью разыскать отца мальчишки? Так у нее ищеек полно… А на просторах инета она шарит почище моего. Сколько сейчас ее ребенку? Эта дрянь залетела примерно тогда же, когда и Анька. Значит, родился в конце лета. Получается, как и Линке, около пяти…»

С места, где сидела Варвара Сергеевна, вход в кафе не просматривался.

Прошла минута-другая, а Регина так и не появлялась.

Самоварова напряженно следила за проходом, ведущим к дверям в туалетные комнаты – по нему продефилировали две шумные, нарядные, средних лет дамы. Одна из них передала подруге самую престижную в мире большого размера сумку и юркнула за дверь.

Прошла еще минута-другая.

Варвара Сергеевна заметила какое-то оживление: тоненькая официантка и ее коллега, молодой парень, стояли к Самоваровой спиной и, склонив головы, с кем-то разговаривали.

Когда они расступились, Варвара Сергеевна увидела, как мальчик, вышедший с Региной из такси, с трудом удерживая на плече рюкзачок с принтом, движется в ее сторону.

– Вот она! – Он обернулся на сотрудников кафе и ткнул пальцем в Самоварову. – Аря! Моя бабушка!

К столику, следом за мальчиком, уже спешил мужчина в темной униформе, судя по осанке и нетерпеливому выражению лица – управляющий.

– Добрый день. Это ваш ребенок?

Но мальчишка, чья жилетка винного цвета раздражала глаз, не дал опомниться:

– Да! Это – Аря. Варвара. Моя бабушка по маме.

---