– Анна, настал твой звездный час, – опять с издевкой обратился Гуров к практикантке.

Глаза девушки расширились от удивления. От неожиданного обращения она машинально сделала шаг назад: полковник недвусмысленно давал понять, что стоит выпотрошить урну. Через секунду Аня пришла в себя и подумала: «Что же ты, белоручка что ли? Как работать собираешься?»

– Я готова, Лев Иванович, – громко выпалила Анна.

– К чему? К труду и обороне? – улыбнулся Гуров, понимая, что девчонка купилась на его шутку. – Фотоаппаратом пользоваться умеешь?

– Приходилось.

– Тогда расчехляй прибор, сейчас будет фотосессия для глянцевого журнала под названием «Уголовное дело».

Полковник нырнул в багажник авто, достал сумку, вручил ее Ане и пошел дальше что-то выяснять у Крячко. Девушка аккуратно, но оперативно достала фотоаппарат и быстро разобралась, что к чему, ведь у нее была техника этой же фирмы, а она мало чем отличается друг от друга.

Первое, что сделала Аня, – проверила карту памяти, сколько осталось свободного места. Все 64 гига были заполнены. Она нажала кнопку воспроизведения, и ей открылись жуткие кадры, которые и перелистывать было страшно: обгоревшие тела, сгоревшие машины, кровь, квартира, кем-то перевернутая вверх дном. На миг ей показалось, что это не реальная съемка, а кадры из фильма ужасов, настолько впечатлял этот материал. По коже пробежала дрожь, но практикантка старалась внешне не демонстрировать испуг, потому что понимала, Гуров может наблюдать за ней, он-то точно знает, какой должен быть эффект от увиденного.

– Я могу отформатировать карту памяти? – обратилась Аня к Гурову.

– Формировать чего? – недоумевая, переспросил Лев Иванович.

– Ну, удалить все записи с флешки могу? Совсем нет места, фотосессия может не состояться.

– А, это… Можешь, конечно. Все давно скопировано, даже распечатано и приобщено к материалам дел. Так что вперед, с чистого листа, так сказать, за новыми героями для «журналов».

– Готово.

– Вот и славно. Первая локация – двери подъезда с номером, вторая – угол дома с номером, третья – урна с мусором. Ничего не упускаем из виду, все фиксируем.

– А мусор зачем? Там все-таки что-то есть?

– Об этом история умалчивает. Твоя задача: максимум полезных действий и минимум вопросов. Идет? – оборвал Гуров Аню.

– Идет, – виновато согласилась практикантка.

– Стас, будь добр, прихвати мусор из урны и давай за нами на четвертый, уже и так задержались здесь.

– Будет сделано, Лев Иванович, мы не гордые, можем и в мусорках поковыряться. Шучу, все будет в лучшем виде, – не скрывая хорошего настроения, подыгрывал товарищу Стас.

Глава 3

Поднимаясь по лестнице, Гуров не упустил возможности проверить уровень подготовки своей подопечной. Определение «хорошая девочка» даже из уст Орлова для него ровным счетом ничего не означало. Лев Иванович страсть как не любил растрачиваться на глупых людей, потому что время и собственные нервы и силы всегда были главными ресурсами в его жизни.

– Ну что, Аннушка, с чего начинать-то будем, как думаешь? Как вас там в ваших институтах сейчас учат? Может, уже мне переучиваться нужно?

– Мы учили теорию, а она, как известно, не всегда применима на практике или может отличаться, поэтому я буду руководствоваться здравым смыслом и брать пример с вас.

– О как! Мудрый ответ, а главное, и придраться не к чему, и даже лестью попахивает. Представь, меня рядом нет, и ты руководишь сейчас всем процессом расследования самостоятельно. Что бы ты сделала в первую очередь, прежде чем войти в квартиру? – поднимаясь по ступенькам, спросил Гуров.

Анна остановилась на лестничной площадке и задумалась.

– Думаю, прежде всего нужно найти понятых, чтобы вместе с ними проследовать на место происшествия. Правильно?

– Ну, уже что-то, но не совсем верно.

Анна ожидала, что сразу последует правильный ответ, но тут Гуров остановился на середине лестничного пролета и стал рассматривать стену. Ничего примечательного на ней не было. Типичный подъезд жилого дома со скромным ремонтом от управляющей компании, которая зажимает в своих карманах каждую копейку: краска и побелка. В этом доме УК даже жаднее, чем в остальных: чтобы уменьшить расход краски, она сделала площадь покрытия ниже метра от пола, так что подъезд стал больше походить на меловые пещеры, нежели на многоэтажку на Патриарших.

Гуров провел рукой по побелке, оценил свой измазанный палец и продолжил:

– Так что там, не придумала других вариантов?

– Жду ваш.

– Слушай и мотай на ус: ты должна первым делом изучить обстановку на месте, выявить вероятные пути отхода преступника и объекты, к которым он мог прикасаться, а потом уже приступать к поиску понятых, чтобы при них зафиксировать выявленное, а не ломиться сразу напрямую к трупу. Уяснила?

– Угу.

– Вот и проверим на практике, как ты усвоила материал, – заключил Гуров, остановившись у двери квартиры, в которой произошло убийство.

Аня растерялась, но не позволяла себе спешить выдавать первое, что пришло на ум. Она подумала и решительно сообщила:

– Нужен криминалист, чтобы проверить наличие следов ног на полу и рук – на входной двери, и не только.

– Здравая мысль. Будет тебе специалист-криминалист. Уже вызвал.

Глава 4

Импровизированный экзамен прервал скрип медленно открывающейся двери. В образовавшуюся узкую щель выглянула старушка и с любопытством осмотрела по очереди Гурова и Анну. Она чем-то напоминала улитку, которая осторожно изучает окружающую среду рожками и, если ей что-то не нравится, тут же ныряет в свою раковину. Обстановка, по-видимому, располагала к тому, чтобы старушка вышла из своего панциря, вернее, квартиры. На площадке появилась женщина лет восьмидесяти, невысокого роста, сутулая, в длинном плюшевом халате с арабским узором и махровых тапочках, больше походивших на мюли. Ее домашний наряд был пестрый, яркий, что, пожалуй, не сочеталось с ее кротким видом.

– Здравствуйте! Вы, по всей вероятности, по поводу случившегося? – начала женщина разговор. – Меня зовут Зинаида Филипповна Новикова, я – соседка Татьяны Николаевны.

Полковник, сделав паузу на несколько секунд, нескромно осмотрел явившееся «чудо» в фильдеперсовом одеянии и начал издалека:

– День добрый, Зинаида Филипповна, а что, собственно, у вас тут произошло?

– Беда, беда у нас случилась, – прошептала старушка, – убили…

– Что вы говорите?! – удивленно в ответ прошептал Гуров. – И сыщики приезжали?

Старушка замолчала, от удивления приоткрыла рот и через мгновение пропищала:

– А разве вы не из уголовного розыска?

Гуров сжалился и успокоил женщину:

– Из него самого, только вот впредь будьте аккуратны и секреты незнакомым людям не выдавайте, мало ли чего, – подмигнул полковник Зинаиде Филипповне. – А теперь расскажите мне, чего тут стряслось?

Бабулька понимающе кивнула, будто теперь она была принята на работу тайным агентом сыскного отдела, миссия которого – всесторонняя помощь в раскрытии преступления, и начала свой рассказ, все так же стараясь говорить шепотом, чтобы никто ее не услышал:

– Мы с Танечкой всегда очень дружили, всю жизнь прожили бок о бок. Бывало, что ссорились, но так, чтобы серьезно и надолго, – никогда. Представьте, я ее больше пятидесяти лет знаю… Знала… Ой… – всхлипнула Зинаида Филипповна и начала вытирать слезы.

– Успокойтесь, не волнуйтесь, постарайтесь вспомнить самое важное, как дело было, слезами горю не поможешь, – подбодрил старушку Гуров.

– Да-да, верно, не поможешь. Так вот, Танюшу я знаю еще с тех пор, как нам с моим покойным мужем дали квартиру в этом доме. Мы работали преподавателями в педагогическом университете, занимались наукой, долго жили в общежитии, а потом подошла наша очередь на квартиру. Не без стороннего содействия нам выделили именно эту жилплощадь, чему мы с мужем были безмерно рады. Татьяна Николаевна с супругом на тот момент уже жила здесь. О том, как они получили квартиру на Патриарших, мне неведомо, знаю только, что отец Тани был высококлассным ювелиром, – совсем тихо произнесла последнее слово Зинаида Филипповна.

– Вот оно как, – поддерживая беседу, протянул Гуров. – А что, и вам доводилось видеть на соседке драгоценные украшения?

– Хех, само собой! – ухмыльнулась женщина. – Таких украшений, как у Татьяны, я ни у кого не видала. Вот уж действительно, в Советском Союзе все делалось на совесть, а тут – не просто качественно, а виртуозно, можно сказать. Знаю, что отец Тани – Николай Аронович – сперва окончил художественную школу, а потом перенимал опыт у ювелира, который был знаком с самим Фаберже. Этот учитель стал одним из основателей артели, которая позже переросла в ювелирную фабрику в Москве, а Николай Аронович делал уникальные вещицы в частном порядке. Талантливый был человек, такие чудесные украшения создавал. Таня любила вспоминать отца, она очень гордилась им, а бриллианты свои обожала так, что готова была нацепить на себя все самое лучшее и в таком виде отправиться в булочную. Я всегда ее остерегала, ведь вокруг столько подонков, готовых на все ради наживы, а она не слушала.

– А что за украшения, помните? – полюбопытствовал Гуров.

---