Если честно, то я ждала, что девчонки меня поддержат, особенно Милдред, самая начитанная среди нас. Но этого не произошло, наоборот, они с потрясающим рвением взялись за подготовку. Им бы на лекциях обладать такой усидчивостью и дотошностью. Не знаю точно, как они учились, мы были на разных факультетах, но сомневаюсь, что шли на золотой диплом. А тут вдруг такое рвение.

Лет пять назад в Высшей Академии ввели новые правила обучения. Это было связано с целой серией государственных переворотов, которые едва не уничтожили Империю. Долгая эта история и сложная, которая едва не привела ко второй волне вражды между магами и перевёртышами.

Теперь, начиная с третьего курса, каждую весну всех студентов делили на группы и отправляли проходить практику в самые отдалённые уголки нашей необъятной родины. Причём делёжка происходила по совершенно невероятному и непонятному принципу, который никто не мог угадать. Например, наша восьмёрка (четыре парня и четыре девушки) состояла из самых разных слоёв общества.

Плебеи, так обычно называла простолюдинов Адриэтт, считали, что если родиться в знатной семье, то все твои проблемы решены и впереди только светлое будущее. А вот и неправда.

Мы все были представителями знати и… В обычной жизни совершенно не общались. Знали о существовании друг друга. Видели издалека, но на этом всё. Таких разных Магов еще надо было поискать. Но именно этого преподаватели и добивались.

– Если вы сможете сработаться в таком коллективе, то любые беды вам будут не страшны. Настоящий Маг должен уметь контактировать и находить компромисс, – утверждал проректор в своей речи перед тем, как отправить нас в эту богами забытую деревеньку у дальних топей.

Ну-ну… Он вообще пробовал найти компромисс с избалованной девчонкой, которая рыдала над сломанным ногтем и отказывалась дежурить по комнате, взвалив всю работу на других, а потом и вовсе наняв служанку среди местных?

Но выбора не было. Раз указ поступил, мы должны были подчиниться.

И вот теперь эта троица ненормальных девиц собиралась у нас в домике гадать на суженого. А я должна была на это смотреть и по возможности не комментировать. Мне же с ними еще месяц жить под одной крышей. Уйти было некуда. Несмотря на то, что была середина весны, зацвели яблони в садах и пели птицы, ночью было всё ещё прохладно.

– Лика, нагрей воды, – сунув мне в руки грязный котелок, скомандовала Адриэтт.

Именно она, наша леди Гранатовая, меня больше всех и раздражала. Я обычно совершенно спокойно относилась к выкрутасам богатеньких девочек, и не таких видела за три года учёбы, но Адри переплюнула их всех. Эта солнечная девочка происходила из очень древнего, знатного, но обедневшего рода. Деньги кончились, а гонор остался, и доставалось нам всем.

– С чего вдруг? Я в этом участие принимать не буду, – мило улыбнулась в ответ и впихнула котелок назад, испачкав при этом сажей красивое платье блондинки.

Ну вот и кто надевает бархатное платье в деревне? Перед кем ей здесь показы устраивать? Перед коровами или петухами? Лично я себя отлично чувствовала в обычных холщовых брюках и рубашке. Не представляю, как раньше, лет пятьдесят назад, Ведьмы могли колдовать только в платьях. Это же так неудобно.

А как представлю, что лет сто назад ведьмам вообще запрещалось учиться магии в Академии, так становится дурно. Нас, ведьм, вообще за специалистов не воспринимали, считая, что единственное, на что мы годны – детей рожать и травки собирать.

– Ну, конечно, – тем временем противно улыбнулась Адриэтт, совершенно не расстроившись грязному пятну. А что горевать, если все вещи ей стирает Молли из деревни, за что получает еженедельно звонкую монетку. – Рассчитываешь на то, что Тайфун ответит тебе взаимностью?

– Ты просто бесишься оттого, что ему хватило ума отшить тебя в первый же день нашей практики, – совершенно спокойно ответила ей и подошла к тазу, чтобы вымыть руки.

– Так и ты не слишком рассчитывай на успех, Серая, – донеслось мне в спину. – Кто Тайфун и кто ты?

– В данный момент он – студент, а я – студентка. И всё, – монотонно и очень тщательно вытерла руки и только потом обернулась, умудряясь при этом сохранить спокойное выражение лица.

– Ой, да брось, будто я не знаю, к кому ты на рассвете бегаешь.

– Тебе-то откуда знать, что я делаю на рассвете, если ты раньше двенадцати не встаёшь? – насмешливо поинтересовалась я.

– Девочки, может, не надо? – неуверенно произнесла пухленькая Диана, становясь рядом с золотоволосой блондинкой.

– Адриэтт, пора готовиться к ритуалу. Время, – нервно вставила Милдрет.

– Был бы у нас нормальный наставник, мы бы все вставали на рассвете и занимались тренировками, а не только я с Дареном, – вставила я.

Это была правда.

Господин Сифир Вьюн, худосочный пожилой мужчина с совершенно лысой и гладкой головой, которая сверкала на солнце как начищенный пятак, и курчавой седой бородой, был неопределённого возраста. Что-то между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Для Мага это не возраст, мы остаёмся в строю до глубокой старости. Если, конечно, не пить с утра до вечера. А вот у господина Вьюна с этим были большие проблемы.

За тот месяц, что мы жили в деревне, я еще ни разу не видела его трезвым. При всём этом он оставался удивительно милым и добрым человеком. Правда, совершенно паршивым куратором, которому было всё равно, чем именно занимаются его студенты целыми днями.

А мы безбожно пользовались этим и бездельничали, наслаждаясь солнечными деньками. Единственными, кто вспоминал о тренировках, были мы с Дареном. Что бы ни думала Адриэтт и какие бы слухи ни распускала по деревне, мы с боевиком действительно тренировались, и ничего больше.

Это совершенно не мешало мне считать парня умным, сильным и очень симпатичным Магом. Дарен был тем редким исключением, когда в довесок к роду, имени и смазливому личику еще прилагался цепкий ум, доброта и недюжинные способности.

Первое время я долго к нему присматривалась, пытаясь найти хоть один недостаток, и не находила.

Он был идеальным. Правда, эта идеальность и исключительность была именно в тех пропорциях и качествах, которые не вызывали отторжения и сиропности. Наоборот, с ним хотелось общаться, чем я и занималась.

– Ну да, и вся лохматая и уставшая ты приходишь именно после тренировок?

Вот и как ей объяснить, что именно так и возвращаются. Ведь не поверит же. Адриэтт училась у нас на факультете управления, и подобного рода издевательства над организмом ей были в новинку.

– Время упустишь и не погадаешь, – решив не тратить нервы, заметила я и пошла к своей лавке, на которой лежала перина. Это было моё импровизированное ложе.

Гранатовая фыркнула и уже открыла было рот, чтобы еще сказать какую-то колкость, но передумала. Снова фыркнула, бросила на меня пренебрежительный взгляд и отвернулась.

Я пожала плечами, сняла брюки и рубашку, оставаясь в плотной нательной сорочке, и залезла под одеяло. Этикет требовал поменять сорочку на ночную, но это была пустая трата времени, как и мечты о ванной. Здесь баня топилась два раза в неделю, и ждать надо было до завтра.

После вечерней разминки всё тело ныло, но уснуть я не могла. Любопытство оказалось сильнее. Мне не терпелось посмотреть, как девчонки будут гадать и что из этого получится.

А точнее, как они сядут в лужу.

Обычно я не вредная и достаточно нейтрально отношусь к чужим ошибкам, каждый сам выбирает свою жизнь. Но тут уже просто не могла удержаться. Ведь знают же, что это бесполезно, а всё равно пытаются что-то доказать и заглянуть в будущее.

Даже если бы это было возможно, я бы никогда на подобное не решилась. Страшно знать, что ждёт тебя дальше, и не иметь возможности это исправить. Не знаю, почему девчонки этого не понимали. Наверное, считали, что ничего плохого с ними случиться просто не может. Богатенькие девочки, которые привыкли, что всё всегда хорошо, а что плохо – папа исправит или купит.

Домик, который нам выделил староста, был самым обычным – глиняные стены, соломенная крыша и неровный земляной пол. Размером он был небольшим, но здесь вполне умещались четыре лавки для лежанки, стол и пара табуреток, а также большая печь, которая грела нас холодными ночами.

Вот на этом земляном полу девушки и развели костёр.

Почему не в печи?

А потому что, по словам Адриэтт, нужен был именно живой костёр. По старинному рецепту её бабушки.

Так вот, развели они на полу костёр из веток орешника, обложили его небольшими булыжниками и повесили котелок с водой. Как только вода закипела, девчонки стащили платья, оставшись в одних сорочках, распустили волосы и начали танцевать, издавая при этом какие-то жуткие завывания. Наверное, они думали, что поют, но выходило именно завывание.

Я сдавленно хрюкнула, вовремя прикусив уголок пледа и задержала дыхание, чтобы не расхохотаться во весь голос. Нельзя себя выдавать, не то пропущу самое интересное.

Они кружились, пели и бросали травки в кипящую воду. В доме резко запахло травами и благовониями. Нос защекотало, и я едва не чихнула от резких запахов. Даже спрашивать было страшно, чего они туда намешали.

Вода закипала всё сильнее, пузырьки лопались и дрова шипели, когда на них попадала влага. Пар стал всё гуще, и от влажности стало трудно дышать.

– Открой свои двери, яви нам все грани будущего! – торжественно прокричала Адриэтта, застывая прямо перед котлом и поднимая руки вверх.

Красные блики костра исказили её миловидное личико.

– Яви! Яви! Яви! – хором закричали Диана и Милдрет, вставая по разные стороны от девушки.

---