Когда Джулия – мама Джексона – сказала мне, что ее сын не ест ничего, кроме упаковок смесей детского питания, я решила, что она преувеличивает. Затем она поделилась дневником питания Джексона – записями потребляемой им пищи в течение трех дней. Она перечислила всего один вариант меню.

ЗАВТРАК: «Груша, фиолетовая морковь и черника» от Plum Organics, 113 г + «Яблоко и персик» от Peter Rabbit Organics, 113 г.

ЛАНЧ: «Яблоко, морковь, тыква» от Peter Rabbit Organics, 113 г + «Яблоко, сладкий картофель и кукуруза» от Peter Rabbit Organics, 113 г.

УЖИН: «Груша, шпинат и горох» от Plum Organics, 113 г × 2.

ПЕРЕКУС: «Только манго» от Plum Organics, 113 г.

– В каждый прием пищи и некоторые перекусы он также съедает около двух чашек одного из следующих продуктов, – добавила она и перечислила шесть разновидностей готовых к употреблению хрустящих снеков, все из которых являются вариациями чизкейков или крекеров.

Я узнала, что Джексон также пьет двухпроцентное молоко с каждым приемом пищи (единственный источник белка) и иногда может полакомиться ванильным мороженым, ванильными молочными коктейлями – только из ванили, не из ванильных стручков – и белой глазурью для торта.

Это все. Почти все девять лет своей жизни Джексон питался только жидкими фруктовыми и овощными смесями и молоком.

Джулия обратилась ко мне не потому, что ее беспокоило физическое здоровье Джексона. Его развитие было нормальным. Уровень витаминов и минералов был в норме. Он болел не чаще, чем среднестатистический четвероклассник. Джулия хотела, чтобы Джексон перешел на тот этап, когда он сможет заказывать в ресторане хотя бы одно блюдо. Она понимала, что ограниченный рацион Джексона в конечном итоге скажется на его социальной жизни, и не хотела, чтобы он упускал свои возможности или чувствовал себя не таким, как его сверстники. На тот момент Джексона устраивало то, как он питался, несмотря на то, что все его друзья и одноклассники ели самую разную пищу. Он продолжал питаться из своих пакетиков даже тогда, когда его друзья ели пиццу и картофель фри в аквапарке тем летом… Джулию не могла не беспокоить эта ситуация.

Джулия не знала, как они оказались в такой ситуации, и еще больше волновалась о том, как из нее выбраться. Джексон – умный, общительный ребенок, очень энергичный. По словам Джулии, он любит находиться в движении, а не сидеть на месте. Отлично справляется с учебой в школе с двуязычным обучением и прекрасно ладит с друзьями, нянями, бабушкой и дедушкой, которые живут неподалеку. Помимо его рациона, самой примечательной частью жизни Джексона является то, что он единственный ребенок. Его мать и отец прекратили свои отношения примерно в то время, когда ребенок отказался от нарезанных яблок. И сколько Джексон себя помнил, они были с Джулией все время только вдвоем.

Джексон рос здоровым ребенком. У него не было серьезных проблем со здоровьем, и его развитие протекало в пределах нормы. Джулия говорила, что в младенчестве он был очень прожорливый, и ей с трудом удавалось удовлетворять его аппетит одним лишь грудным молоком. Он был беспокойным, но с питанием все было в порядке. У него не наблюдалось рефлюкса^[1], запоров, каких-либо явных пищевых аллергий или непереносимости. Джексон без проблем перешел на твердую пищу, легко принимая новые вкусы и текстуры.

После первых вкусовых открытий ребенка, которые происходят в дородовой период и в период раннего кормления, прикорм (введение твердых продуктов наряду с грудным молоком или смесью) является важным этапом кормления. Именно в это время дети приобретают навыки и поведение, которые в конечном итоге определяют их рацион во взрослой жизни 1 (Здесь и далее смотреть Примечания). Прием пищи – это приобретаемый навык. С самого рождения и до раннего детства дети используют свои органы чувств, чтобы воспринимать окружающий мир. Если вы когда-нибудь наблюдали, как маленький ребенок кушает самостоятельно, вы наверняка заметили, что сенсорное изучение является основным элементом того, как он учится есть.

Первые попытки самостоятельного приема пищи выглядят неаккуратно, но они очень важны. Дети получают удовольствие, а также важную информацию, познавая новые вкусы и текстуры с помощью каждого из своих органов чувств. Трогая, рассматривая, нюхая, пробуя и даже слушая, дети развивают доверие и понимание в отношении новых продуктов питания, с которыми они сталкиваются (см. Примечание). Непосредственный контакт с пищей помогает детям сформировать в мозгу позитивные связи, которые дают им понять, что взаимодействие с пищей безопасно, тем самым формируя текущий и будущий выбор, который они сделают в отношении того, что они едят. Такой практический и неаккуратный опыт питания также способствует развитию навыков самостоятельного приема пищи и связан с уменьшением пищевой неофобии^[2].

Когда Джексону начали давать твердую пищу, он ел охотно, но сопротивлялся тактильному взаимодействию с едой. Он никогда не размазывал еду по лицу, волосам, рукам и ладоням, как это делают многие дети. У Джулии нет фотографии, где он весь вымазан тортом в свой первый день рождения. Он швырялся едой, что было явным признаком того, что он не хотел есть или даже находиться рядом с едой, но он никогда не пачкался. Даже сейчас, в девять лет, он любит, чтобы все было чисто (причем так же, как и Джулия). Поэтому, когда ребенок перешел на питание, состоящее только из пакетированного пюре, Джулия не была встревожена или удивлена. Пакетики обеспечивали чистый и быстрый прием пищи, и было проще не спорить с Джексоном о том, что он ест. «Многим малышам нравятся эти пакетики с овощами и фруктами, – рассуждала она. – Вероятно, это просто такой период».

Джексон – упрямый. В возрасте пяти лет он проходил курс терапии по коррекции питания, но долгосрочного прогресса не было. Терапевт предложила ему и Джулии перекладывать его пюре в тарелку, чтобы обеспечить больше сенсорного взаимодействия с едой и помочь ему привыкнуть к еде не из пакетиков. Какое-то время Джулия и Джексон делали так, как она рекомендовала, пока мальчик не решил, что это слишком хлопотно. Зачем ему нужна тарелка, если его еда поставляется в своем собственном контейнере? Джулия просто не смогла опровергнуть его доводы. Как только он пришел к этому заключению, все и закончилось. Джексон не из тех детей, которых можно мотивировать делать то, что они не хотят, только для того, чтобы угодить другим. Он не считал нужным добавлять новые продукты или менять свой рацион только потому, что кто-то предложил это сделать.

– Он такой упрямый, – сказала Джулия, когда рассказывала мне о терапии по коррекции питания.

Тем не менее она ощущала, что в том, что ест Джексон, в какой-то степени виновата она. По ее же словам, она разбаловала его: никогда не давила на него, поддерживала и даже поощряла его пищевые привычки, потому что в конечном итоге они стали удобными для нее. Теперь Джексон не только абсолютно спокойно относится к тому, как он ест, но и не желает пробовать новые продукты.

«Упрямый» – это слово, которое многие родители используют для описания своих привередливых едоков. Хотя такая тенденция слишком распространена, чтобы быть совпадением, личность зачастую не является основной причиной крайне придирчивого отношения к еде. Обычно в этом случае все намного сложнее.

Поскольку развод Джулии совпал с изменением пищевых привычек Джексона, я задалась вопросом, не повлияли ли на Джексона волнение, неурядицы и напряжение, которые часто сопровождают конец отношений, что привело к регрессу в пищевых привычках и застою в дальнейшем развитии. Но Джулия сказала мне, что Джексон не обратил внимания на ее отношения с его отцом. Они всегда старались оградить ребенка от конфронтаций в семье. К тому же у Джексона не было никаких признаков травмы, полученной в тот период: казалось, он даже не помнил об этом.

Для меня был особенно важен его ранний опыт с твердыми продуктами. Избегание неизбежно неряшливого процесса приема пищи часто является одним из первых признаков чувствительной сенсорной системы. Но это был единственный подобный признак у Джексона. У него не было проблем с другими триггерами, такими как ношение раздражающих кожу тканей, игра в песочнице или с тремя его собаками. Он по-прежнему любил, чтобы все было чисто. Если во время наших терапевтических сеансов на пол падал кусочек еды, он быстро подбирал его и тут же вытирал руки. Однако пристрастие к чистоте не объясняло приобретенного избегания пищи.

В одной из наших последующих бесед Джулия почти вскользь рассказала, что в детстве Джексон страдал от фарингита и ряда синусовых инфекций. Однажды ему восемь раз за четыре месяца давали антибиотики, а в пять лет ему удалили аденоиды. Она не помнит, когда именно начались эти болезни. Было ли это примерно в то время, когда он учился есть? Джулия не могла сказать с уверенностью. Она знала только то, что наконец-то готова к тому, чтобы изменить режим питания сына. Что касается Джексона, она полагала, что со временем он тоже будет к этому готов.