Когда после нескольких дней упрямой молчанки к нему привели подругу, и Жарфас откусил ей мизинец, Рюк сразу сдался. Куда ему такое терпеть? Тут и взрослый охотник не выдержал бы. Смотреть на хлынувшую из обрубка кровь, слушать рев боли и ужаса девочки, представлять, что ее ожидает, реши он и дальше противиться – это было выше его сил. И одно дело – просто убили бы. Но так ведь съедят заживо у него на глазах. Жарфас откушенный палец жевал долго, смачно. Глотал громко. Еще и облизнулся своим раздвоенным языком – тварь проклятая!

Когда-нибудь он урода точно убьет. Надо только ждать и терпеть. Благо у людей еще есть шанс отбиться – пару недель назад чуфыр зло сообщил, что войска земли Ши возвращаются. Слишком холодно для них стало на севере, не по силам им людская зима.

Рюк ликовал. Вот ведь помощь внезапная – пришла откуда не ждали! Теперь у людей три-четыре месяца есть. Глядишь, и придумают, как с черной напастью бороться. В древности, вон, били ящеров как-то. Значит и сейчас можно.

В общем проходе раздались шаги, и Рюк отлип от окошка. Еду принесли. Круглая плита застучала ребром по желобу. За дверью стоял сторож-джарх и филиса с деревянными плошками: в высокой вода, в низкой каша – толченый джагаз с пластом рыбьего мяса. Парень привычно прижался к дальней от входа стене, как его приучили, и самка юркнула в комнату. Поставила посуду с едой и сразу поспешила назад. Пустую потом заберет, когда ученики явятся.

– Рраж, – рыкнул джарх. Ешь – по-ихнему.

– Рахараж, – поблагодарил Рюк и присел возле плошек на корточки.

Рыкнув что-то похожее на «грязный мхарса», чернюк отвел взгляд. Пара мгновений – и плита, протарахтев в обратную сторону, встала на место. Можно было приступать к завтраку. Паренек сглотнул слюнки. Сладковатый джагаз он любил, к сырой рыбе привык, вода чистая, не из реки – пить можно смело. Порции – и взрослому хватит. Рюк зачерпнул каши пальцами, и во рту сразу же стало тесно. Лучше поторопиться – Жарфас скоро явится.

И действительно, стоило ему запить последний кусок рыбехи, как снаружи опять затопали. В этот раз много ног. За откатившейся дверью стояло пятеро чернюков, еще шесть пошли дальше, к комнате Тиски. Для непривычного взгляда одинаковые, как единоутробные братья. Только у Жарфаса побольше браслетов, ожерелье длиннее и юбка желтого цвета. Но Рюк-то на острове уже старожил – для него каждый джарх давно свою рожу имеет. И характеры у всех разные.

Вон тот, с узковатым для ящера лбом – Ярхаж. Он до шуток охочий. Чужих. В основном жарфасовых. Постоянно присвистывать начинает, скажи кто, в его понимании, что смешное. Трясет башкой, и «свить», «свить», «свить» носом – типа, хохочет. А с ним рядом чернюк, что на две пяди ниже, но шире чуток – это Зорх. Самый злой и серьезный. Не по делу слова не скажет. По ту сторону от чуфыра – Хархар и Нехрес. Первый болтливый, второй не способен долго сидеть на месте, постоянно вертится. Была бы воля и силы, убил бы всех, не задумываясь. Но, ни того, ни другого нет.

– Пхойдем, – коротко бросил чуфыр. Приветствия мхарса не заслуживал.

Наученный горьким опытом Рюк поспешно выскочил в проход и зашагал следом за джархами к пещере, где проходили занятия. Слабо освещенный проход уже через сотню шагов привел их в зал ранхи. Сейчас здесь было пусто. Старейшины собирались только ближе к полудню, когда солнце стояло прямо над дырой в потолке. На обратном пути в любом случае придется полюбоваться на высохших ящеров – не самое приятное зрелище. Теперь во второе ответвление справа – и почти до упора. Там большая пещера с окном, выходящим на реку. Не на скальные стены ближнего берега, а на простор основного русла. Жарфас любил, чтобы было светло и дул ветер, как сам он когда-то сказал, а так, как чуфыр попал в ученики к Рюку, то именно его группе досталось лучшее место. Тисины чернюки теснятся вместе с ней в комнате вдвое меньших размеров, несмотря на то, что держат девчонку здесь рядом.

Вон и она сама, кстати – топает среди джархов, что выше ее чуть ли не втрое. Идущие им навстречу нелюди прижались к стене прохода, пропуская группу чуфыра. Никаких приветствий – вместе же из поселка приплыли. Обменялись парой ничего не значащих слов и разошлись. Только Тиска и успела шепнуть:

– Привет, Рюша.

– Привет, – бросил он, опасливо покосившись на ближнего нелюдя. Тот или не заметил, или решил на этот раз простить наглость мхарсе. Пленником не разрешалось разговаривать по сей день. По большому счету Рюк знал о делах подруги только то, что ему сообщал Жарфас – тот иногда упоминал Тису, мол, та поумнее будет: не переспрашивает по три раза и говорит на языке джархов лучше.

Что удивительно, в Бездне у нелюдей существовало сразу несколько языков. В каждой земле чернюки по-своему говорили. Наверное, потому и обучаются теперь запросто – не впервой им. Жарфас рассказывал, что за большой водой на восходе есть джархи, которые и вовсе без слов обходятся. Только жархан – передача мыслей – и жесты. Бездна огромна и загадок в ней тьма. Хоть бы малую часть разгадать.

Пришли. Пещера-учильня встретила ярким утренним светом и свежестью. Расселись по обтянутым сверху кожей чуркам хархита – пустотелого дерева, похожего на гигантскую траву, что являлось здесь самым ходовым материалом. Рюк спиной к правой стене, чернюки к левой. То есть друг к другу лицами. Потянулась привычная игра в вопросы-ответы.

Сегодня Жарфас захотел еще раз поговорить о богах. Выспрашивал все подробности – раньше-то только мельком этой темы касались. Больше сам парень на счет Зарбага к чернюку приставал. Так что Рюка сразу насторожил интерес чуфыра. Случилось что важное за горами? Неужто Великие наконец вмешались и наподдали проклятым нелюдям? И ведь серьезен урод, не смеется-свистит, как когда-то, при упоминании Громовержца-Ярада, Вардея – повелителя ветров, или Нахара-охотника. Внимательно слушает, не отвлекается сам и джархам своим не дает. Даже Яржах притих. Рюк уже начал переживать, что сегодня Жарфас не станет рассказывать про творящееся на севере, но чуфыр своим привычкам не изменил.

– Ранкхи дхумать, богхи мхарса фмесшатьсся ф фойна, – с неприкрытым азартом в желтых глазах сообщил чернюк, выспросив все, что Рюк знал про Великих.

– Насше фойсско пхыталиссь не пхусстить обратхно за гхорры. Бхыла феликхая бхитфа. Один мхарса шфыррял ф насс бхольсшими кхамнями. Такх осстхальные мхарса не могхут. Рансшенефидимый сшатерр и огхненный фасш, тепхеррь кхамни летхают. Осстхалоссь ссамим мхарса летхать начщать, и бхудет, кхак ф дрефноссти. Ранкхи дхумать, ф просшлый рразс мы фстхречщать не ссамих мхарса, а фаши богхи. Тхе фыглядели, кхак фы, но мхогли фсе. И их бхыло мало. Мы ссмогли убхить фсего трроих, а тхе убхить мнхогие тысячщи джархоф. Феликхое бхыло фремя.

Рюк сидел, вытаращив глаза и слушал чуфыра, затаив дыхание. Боги! Боги все же вмешались! Он знал! Знал, что Ярад не оставит своих детей. Теперь-то все по-другому пойдет. Но «убили троих»… Неужели такое возможно? Получается, раньше было больше Великих? Не пятеро, как сейчас. А что, если у джархов еще кого из богов одолеть получится? А что, если Зарбаг тоже выйдет на бой? Рюк не знал – радоваться ему новостям или теперь еще сильнее переживать?

– Кхак дхумаесшь, маленькхий Ррюх, пхойдут тхеперрь мхарса ссюда? – довольно оскалившись, спросил черный гад. – Или бхудут дожжидатьсся, насшего фоззфрасщения у ссебя за горрами?

– Не пойдут, – отчаянно затряс головой паренек, почувствовавший вызов в словах чуфыра. – Люди не любят войну, и нам с вами делить нечего.

– Гхлупый детенысш, – засвистел-захохотал Жарфас. – Ты нхисчефо не пхонимаесшь ф фойне. Тхеперрь мхарса тосчно пхрийдут, и тхогда… Тхогда я – чуфыр Жарфас лисчно убхью одного изс фасших богхоф!

– Зачем? – только и смог выдавить из себя напуганный рычанием чернюка Рюк.

– Зсачшем? – снова разразился хохочущим свистом нелюдь. – Пхопафсший ф пхамять пхредкоф джарх жжифет фесчно! Ты не хосчесшь жжить фесчно, маленькхий Ррюх?

– Я хочу просто жить, – прошептал мальчик, и из его глаз потекли слезы.

Глава первая – Навязанный выбор

– Знаете, как это называется? – зло прищурив глаза, спросил Альберт. – Массовое дезертирство! Вы солдаты, имперцы. Вы должны подчиняться приказам. Разве кто-то трубил отступление? У армейских бы сразу развесили по сукам. Думаете, ополчение – это просто толпа мужиков, вышедших погулять? Захотел – дерись, захотел – беги? Кто принял решение?

– Я.

Морлан откликнулся, не раздумывая. Настоящий охотник, кремень. Не зря они его давеча походным вождем выбрали. Валай медленно качнул головой, беззвучно поддерживая мастера лука. Волк тоже считал, что Орел поступил правильно, уведя их тогда с поля боя. Родичи свое дело сделали, сполна расплатились собственной кровью за доброту северян. Чего еще от них этот Монк хочет? Лучше бы про своего братца вспомнил.

– Значит, ты за все и ответишь, – холодно изрек Альберт. – Ты и командиры от каждого рода. За то, что тебя послушали. Рядовые бойцы в этот раз избегут наказания, но и то только в силу вашей темноты и невежества. Очень жаль, что Маргар погиб – светлая память. Вашего вождя я хорошо успел узнать. Он бы такого позора не допустил.

– Казнишь? – смело глядя в глаза баронета, не то спросил, не то предрек свою участь Морлан. – Как Яра тогда собирались? Пусть так. Я о своем решении не жалею. Я родичей спасал – перед ними моя клятва сильней, чем данное Империи слово.

---