Читать онлайн «Серебряный блик. История русалки с серебряной звездой»

Natalie Lloyd

SILVERSWIFT

audible ©2020 Natalie Lloyd (P)2020 Audible Originals, LLC

© Тинина И., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Местные моряки рассказывают истории о ветре.

О том, как он зовёт неприкаянные души.

«Сделай шаг», – выдохом на стекле.

«Будь диким. Будь свободным!» – дрожью в снегопад.

«Следуй за своим сердцем», – росчерком морского течения.

«Сейчас, – шепчет грозовое облако, – начинается история. Жили-были…»

Закрой дверь, устраивайся поудобнее.

Слушай внимательно, друг мой.

Сегодня ночью ветер зовёт тебя.

Часть первая. Элиза

Глава 1

Ветер искал историю, которую можно было бы рассказать. И началась она здесь, среди блеклых снеговых облаков, которые вьются высоко над городом. Здесь происходили тысячи событий, сотни «и жили они долго счастливо» и «ещё пока не долго и не счастливо», на которые можно было нарваться, рассекая улицы города на скутере. У каждого прохожего была своя история, и каждая достойна того, чтобы её рассказали. Но зимние вечера созданы для бесед у камина и сказок на ночь о зове сердца и героях.

Герой… Вот кого искал ветер.

Шаловливый порыв пронёсся по центру города и свернул на оживлённую Персиковую улицу. Снег не часто наведывался в этот город, поэтому жители были воодушевлены как никогда. Машины гудели и мигали огнями, сновали туда, сюда и обратно. Дети в полосатых шарфах оставляли свежие следы на тротуаре, припорошённом только что выпавшим снегом. Лавочник взобрался на хлипкую лестницу, чтобы повесить фонарики на витрину своего канцелярского магазина. Он поморщился, когда проказник-ветер бросил пригоршню снега ему в лицо.

«Не о нём, – решил ветер. – Не сегодня».

Ветер бросился на другую сторону улицы, взъерошив голубые пряди на голове молодого человека, который стоял на углу и перебирал струны своей старой гитары. Снежинки застревали в его ресницах. Он, как обычно, исполнял свою грустную песню о птицах-тенях и разбитых сердцах:

Я буду прижимать тебя к груди, пока могу,
Но скоро, любовь моя,
Ты упорхнёшь,
Ты так живёшь…

Ветер зашептал меж струн: «Тсс, не ты, не сегодня, пока не ты».

Затем он резко свернул и начал подниматься выше, и выше, и выше, и… «Вот ты где!»

На другой стороне улицы, на двенадцать этажей выше всей этой суеты, в своей родной квартире, удобно устроившись на подоконнике, сидела одиннадцатилетняя девочка в очках, съехавших на кончик носа. Во рту она держала леденец на палочке, на коленях лежала раскрытая книга, глаза её блестели.

«Ты! – мягко прошептал ветер. – Пришёл твой час». Ветру хорошо известно то, о чём часто забывают все остальные: одиннадцатилетние девочки – самые могущественные из героев.

Друзья звали эту девочку Лиззи. Мама звала её Элиза. А у бабушки, бабули Моры, было особое прозвище для девочки. Она звала внучку Фениксом.

– Ты моя смелая яркая звёздочка, – говорила Элизе бабуля. – Твоё сердце бесстрашно, а кудри как огонь.

Элиза считала, что её волосы больше похожи на ярко-оранжевое облако, а не на багровое пламя. Хотя неважно. Ей нравилось всё, что говорит бабуля Мора.

Элиза напевала себе под нос песенку, наблюдая, как кружится и падает на землю снег. С высоты двенадцатого этажа машины, сновавшие по дорогое туда-сюда, больше походили на разноцветных жуков, а детские шарфы – на леденцы. Мигающие фонарики, развешанные на витрине мистера Чана, напоминали паутину из радостных, дрожащих звёзд, а голубоволосый гитарист – чернильное пятно.

Элиза вынула вишнёвый леденец изо рта и с удовольствием причмокнула. Потом прокашлялась и взялась за леденец как за микрофон, чтобы подпеть гитаристу. Музыка сюда не доносилась, но слова девочка знала, потому что слышала эту песню каждый день по дороге в школу.

– «Но скоро, любовь моя, ты упорхнёшь, – пела Элиза. – Ты так живёшь…» – На этих словах она засмеялась. – Думаешь, летать весело, Диггори?

Диггори, кот Элизы, повернул свою пушистую рыжую мордочку в её сторону и вопросительно уставился на хозяйку.

– И я не знаю, – призналась Элиза, протянув руку, чтобы пощекотать ему шейку. – Хотя это здорово упростило бы жизнь. Я бы проводила одну неделю в одном месте. А в другом – другую. В Атланте бывала б по праздникам. В Чаттануге – на осенних каникулах. – Элиза отправила леденец обратно в рот. – Летом – у моря. Будь я птицей, летала бы в любое из этих мест, когда захочу. Особенно на море.

Одна лишь мысль об этом славном месте, о море и лете заставила Элизу улыбнуться.

– Будь я настоящей птицей, – сказала Элиза, почёсывая Диггори за ушами, – я бы сейчас же улетела на крыльях из этого города прочь прямиком на пляж. – Её грудь наполнилась теплом от одной лишь мысли о дрейфующих серых облаках и холодном песке. – Я бы нашла бабулин синий домик у моря и провела бы с ней все зимние каникулы. А ещё… Мне бы пришлось есть червей, будь я птицей, – она вздрогнула. – Лучше стать такой птицей, которая может по волшебству превращаться в человека. Не могу же я всё время есть червей.

Кот свернулся клубком на коленях Элизы, погрузившись в четырнадцатый по счёту дневной сон под убаюкивающий голос девочки.

– У бабули Моры я больше чувствую себя дома, чем в этой квартире, хотя на самом деле это и есть мой настоящий дом, – сказала Элиза, поглаживая Диггори по спине. – Это странно?

Диггори начал мурлыкать. Или храпеть. Элиза не всегда понимала разницу.

– Быть может, всё дело в том, что тот дом настоящий, с фундаментом, – сказала она. – У него старые трубы, которые рычат и булькают, стоит только включить душ. А ещё в нём всегда пахнет печеньем, можно услышать шум океана, открыв окно, а не гудки и злобных голубей, как здесь. Всамделишный океан – это сила!

Услышав это, кот открыл глаза.

– А ещё, – продолжила девочка, – у бабули есть настоящий двор c деревьями, красными кардиналами, подсолнухами, почтовым ящиком и прочей всячиной. Разве не круто доставать почту из настоящего почтового ящика, а не из серебристой коробки в лобби? Ты же знаешь, что письма заставляют моё сердце биться чаще, да, Дигс?

Диггори знал. А ещё он знал, что у Элизы Грей в тот момент были три навязчивые идеи: красные леденцы в форме русалок, ламы и письма. Настоящие письма, написанные от руки и запечатанные в конверты. У Диггори была лишь одна навязчивая идея: еда. А ещё сон. Он встал, потянулся и зевнул так, что Лиззи почувствовала запах рыбы из его пасти.

– Фу, – засмеялась она. Потом выглянула в окно и увидела бумажные звёзды-фонари, которые подмигивали ей. – Я, конечно, люблю эту улицу. И город люблю. Но я не чувствую, что… это мой дом. Не всегда. Особенно когда праздники близко.

Элиза пересчитала только те окна на другой стороне улицы, в которых не было фонариков. В одних окнах горели красно-зелёные гирлянды, в других светились семисвечники. Через прозрачные шторы в одном из домов она смогла различить размытое мерцание гирлянды на ёлке.

Вы, наверно, подумали сейчас, что синеволосый музыкант должен был петь рождественские песни. «Может, он очень скучает по кому-то?» – размышляла Элиза. Иногда он пел любимую песню её бабушки «За морем». Она была написана в шестидесятые. В такие дни Элиза останавливалась, чтобы послушать.

– Моё место у моря, – сказала Элиза коту. – Это всё, что мне нужно. Я чувствую это в самой глубине души. Там, где всё имеет смысл. Понимаешь?

Она дотронулась кончиками пальцев до холодного стекла. Ветер перекатывался по внешней стороне окна, заставляя раму дребезжать. Он тоже хотел прикоснуться к Элизе.

– Иногда ветер шумит как океан, – прошептала она, ещё сильнее прижав лицо к стеклу. – Если хорошенько прислушаться, можно услышать, как он зовёт меня по имени.

Дрррр!

Услышав звонок в дверь, Элиза вздрогнула и едва не упала с подоконника. За звонком последовало уверенное «тук-тук». Мама ещё не должна вернуться с работы, должно быть, это…

– Рождественская почта! – раздался приглушённый голос из-за двери.

– О, боже, письмо! – радостно закричала Элиза. Прогнав кота с коленей и запрыгнув в тапочки в виде кроликов, она побежала к двери со всех ног. Посмотрела в глазок.

– Здравствуйте, мистер Ригли!

– Здравствуйте, мисс Грей, – улыбнулся почтальон. От холода у него раскраснелся нос. Толстый шарф почти полностью прикрывал ему рот. – У меня особая посылка для вас. В инструкции было сказано, что я должен вручить её лично.

– Наверное, это от моей бабули Моры, – сказала Элиза, вытянув руку с леденцом вверх. – Она присылает с острова леденцы в коробках. Мистер Ригли, вам доводилось пробовать леденцы в форме русалок? Если попробуете, ваша жизнь поделится на «до» и «после».

Декстер Ригли коротко усмехнулся и протянул Элизе планшет с ручкой:

– Иногда жизнь делится на «до» и «после» из-за одного письма. Поэтому я так люблю почту.

– В этом мы с вами похожи, – вздохнула Элиза. Положив руку на сердце, она продолжила: – Вы же знаете силу написанного от руки письма.

Мистер Ригли кивнул, осмотрев коробку.

– Эта коробка пришла с островов. Через всю Джорджию прямиком в Атланту. Кажется, она пролежала ночь на почте. А ещё она вся покрыта наклейками с ламами.

– Да! – с улыбкой ответила Элиза. – Точно от бабули Моры.

---