Олег удивился. Барышня явно приняла его за кавказца. В Алькиных чертах – широкий овал, крупный, как говорят – «корабельный», нос, усики над губой – если и угадывался кавказец, то скорее потомок старинного армянского рода Тер-Таманянцев. Но угадывался очень отдалённо и больше намёком. За горца его ещё никто не принимал.
– В горах наверняка не носят, – подтвердил Бероев. – Если только на Ленинских горах. Но и там, по-моему, на каблучках по сугробам не рассекают.
– Скажи пожалуйста, какие мы места знаем! – Девица прыснула.
Бероев утёрся.
– Слюна, надеюсь, не ядовитая? – Он принялся злиться. – Вообще-то прикрываться надо бы.
– Может, и паранджу прикажешь надеть?! Дай вам, абрекам, волю!..
– Достаточно всунуть кляп. – Запас добросердечия в Бероеве иссяк. Избегая склоки, он поспешил выйти из очереди.
Вслед донеслось победное хмыканье.
Определённо ей нравилось безнаказанно подтрунивать над мужчинами.
Веселье продолжилось в салоне. Когда Олег, с упакованной аппаратурой и карабином в чехле, подошёл к своему месту, в кресле у иллюминатора сидела кареглазка. С увесистым рюкзаком в ногах.
При виде соседа по буфетной очереди лицо её исказилось от возмущения. Она вскочила.
– Слышала, что кавказцы слов не понимают. Но нельзя ж быть настолько назойливым! – процедила она. – Кадриться он затеял!.. А ну выпустите! И впредь попрошу забыть…
Оглашенная девица оттолкнула Олега. Перебралась на свободное кресло через пару рядов.
Уложив оборудование, Бероев прикорнул с намерением поспать. Из опыта знал, что в экспедиции сон про запас лишним не бывает.
Через час полёта объявили, что Ил-18 к месту назначения не прилетит. В Хатанге ремонтируется посадочная полоса.
Кругом зашумели.
Олег придержал за руку стюардессу.
– Девушка! А что, к ремонту приступили сразу после нашего взлёта?
Смешливая девчушка хихикнула.
– Да нет, по метеоусловиям закрыли. В ясную-то погоду на короткую полосу садимся.
Олег подманил её поближе.
– Просительная просьба. Как только узнаете, куда посадят, тут же конфиденциально… Как путешественник путешественнику…
– Как раз сейчас согласовывают. Скорее всего, в Амдерме сядем, – доверительно шепнула стюардесса и отправилась дальше по рядам.
– Он шёл на Одессу, а вышел к Херсону, – промурлыкал Олег – в полной растерянности. В самом деле, угодить вместо Тикси на море Лаптевых на побережье Карского моря совсем не то же самое, что вместо Москвы приземлиться в Ленинграде.
Бероев пригорюнился.
Похоже, срывается задание. Формально его вины нет. Но кто говорит о вине, когда получено задание. Оно либо выполнено, либо нет. Невозможность выполнить – всего лишь смягчающее обстоятельство, относящее тебя в ранг неудачников и недотёп.
Кто-то опустился на соседнее кресло. Олег скосился. С удивлением обнаружил, что вернулась бешеная кареглазка. Опасливо отодвинулся.
– Только сейчас дошло – вы же кинооператор! – поделилась она откровением.
Ткнула пальцем на упакованную аппаратуру.
– Тот самый, конечно! Мне говорили, что лечу с каким-то киношником. Крутила, крутила башкой…
Олег промолчал, выжидая. Он, в свою очередь, сообразил, что перед ним геолог.
– А я-то с какого-то перепугу решила – нацмен! – Она заискивающе хихикнула. – Такие приставучие! Вообще без комплексов. Дети гор!
– Бероевы мы! – гортанно представился Олег. Девушка, поняв, что опять брякнула невпопад, осеклась.
– Чёрт! Что за день – всё лажаюсь и лажаюсь, – пожаловалась она. – Меня Виталина зовут. Виталина Ташевич. Родители мальчишку хотели. Даже имя приготовили. На меня и налепили. Вообще-то геолог я ещё тот. Только что «Губку» закончила. Лечу к мужу в экспедицию… – Теперь, стараясь загладить буфетное хамство, она затараторила без умолку: – Он доцент, у меня курсовую вёл. И тут мульку бросили, что в дельте Лены вроде нефть может быть. А он один из первых предсказал. Ещё за пять лет. В лекциях даже нам про это читал. Первым и сорвался. Теперь меня следом вызвал. Представляете, найти нефть в Якутии?! Это ж на всю жизнь – первопроходец! Как орден! – Она требовательно скосилась. Бероев продолжал отмалчиваться.
Тупое равнодушие попутчика наполнило Виталину новым раздражением.
– Да вы напрягитесь! Нефть в Якутии!.. Неужели не доходит? Просто убожество какое-то! – констатировала она, разочарованная. – Как вы вообще с такой узколобостью ВГИК закончили?
– А я и не закончил, – обрадовал её Бероев.
Виталина удовлетворенно фыркнула – дескать, ничего другого не ожидала.
Отругиваться Бероев не стал. И без того увидел, что девчонка смертельно напугана.
– Куда ж нас теперь привезут? – заискивающе спросила она.
– Должно быть, в бухту Диксон. – Удержаться от подкола Олег не смог.
Виталина сглотнула.
– А это далеко?
Олег скрыл усмешку: могучие геологи пошли. Всесторонние. На шпильке.
– В общем, не так чтоб очень. Диксон – Карское море, Тикси – море Лаптевых. Соседи по коммуналке! Если достать упряжку, за месяц-другой, глядишь, доберёмся.
– Хватит ваньку валять, умник! – рассердилась Виталина. – Не знаешь сам, так и катись!
В Амдерме выяснилось, что дальше везти пассажиров никто не собирается. Сгрузили – и с глаз долой, из сердца вон. Но к этому Олег оказался готов. Заветный блокнот с рукописной надписью на обложке – «Блатовод» – уже лежал в запасном кармане.
К 27 годам Бероев был достаточно опытен. И знал, что главная сила любого документалиста не в умении выставить фокус, установить ракурс; не в сноровке, с какой преодолеваешь водные и горные препятствия. А в телефонной книжке, которая распухает по мере приобретения связей.
После приземления Бероев прошёл напрямую к начальнику аэропорта и через него созвонился с руководителем главка в Министерстве гражданской авиации, которому пару лет назад случилось помочь. Объяснив ситуацию, попросил об ответной услуге.
– Хороша услуга, – раздалось на том конце провода.
– Если открытие школы в Арктике не пройдет в эфир, начнутся разборки, – деликатно напомнил Бероев. – Не сам же я себя в Амдерму вместо Хатанги забросил.
– Ладно, не дави. Без тебя мозги пухнут.
Связь прервалась.
– Отказал, конечно, – констатировал начальник аэропорта. – Да и немыслимо – самолёт за здорово живёшь найти. К тому же аэропорт наш по метеоусловиям закрываем. Сам видишь. – Он показал на свинцовое небо за стеклом. – Разместим, конечно, в гостинице, чин по чину. А дня через три-четыре, если повезёт…
– Вот что, – перебил Олег. Вытащил из карандашницы листочек для записей. Набросал пару предложений. Вернул на руководящий стол. – Со мной девушка, геолог. Когда подтвердят насчёт самолёта, пусть нам передадут так, как здесь написано, – по тексту. Сделаешь?
По лицу его скользнул весёлый лучик.
– Блажен, кто верует, – раздалось вслед.
В ожидании ответа из министерства Бероев решил прогуляться к морю. Виталина, боявшаяся оказаться брошенной, вызвалась составить ему компанию.
Прогуливаясь мимо притопленной баржи, они вышли к скалам, о которые где-то внизу, в тумане, билось с рёвом Карское море. Истошно орали невидимые чайки.
– По-моему, нам здорово повезло. Нежданно-негаданно ещё одно море увидели, – порадовался Олег.
– Это называется – повезло? – Виталина шла, вцепившись в спутника. Легкомысленные туфельки она сменила на замшевые сапоги – с каблуком пониже и потолще. Но и он то и дело подворачивался, то попадая меж камней, то застревая во мху.
– Конечно. Садись на скалы да грейся себе на полярном солнышке.
– Солнышко ты где разглядел? – Виталина подрагивала под студёными порывами ветра. В самом деле, они оказались посреди сплошного марева, так что свинцовая кромка меж небом и морем была едва различима. Да и скалы будто парили в промозглом воздухе. – Господи! Как же здесь люди-то живут?
– И здесь живут, и на Тикси живут. А геологи – мало этого – ещё и по тайге шастают.
Девушку перетряхнуло.
– А вот ещё полюбуйся – образчик наскальной надписи. – Бероев подкрутил бинокль, протянул попутчице. – Должно быть, от первобытных предков осталась.
На крутой базальтовой скале вкривь шла выведенная жёлтыми буквищами надпись: «Паскудина ты, Амдерма! Чтоб тебе…» Похабная часть утянулась за поворот скалы.
– Хамьё и быдло! – процедила Виталина. – Скажи ему на скалу просто так залезть – передрейфит. А вот чтоб похабень по себе оставить, чем угодно рискнёт.
Проходивший мимо лесовик-трёхтысячник протяжно прогудел.
– Кому это он? – заинтересовалась Виталина.
– Так отдают гудок по погибшим кораблям.
Виталина поднялась.
– Знобит что-то. Как думаешь, может, хоть в Москву назад отправят… Никак к нам?
В ватнике, наброшенном на китель, к ним спешил взъерошенный начальник аэропорта.
– Кто из вас геолог Ташевич? – вопросил он.
Виталина, переменившись в лице, кивнула.
– Для вас сообщение. Завтра утром прибудет самолёт, чтоб перевести вас на Тикси.
Совершенно ошеломлённая Виталина сглотнула.
– А кто… приказал? – выговорила она.
– Команда из Москвы, – уклонился от ответа начальник аэропорта. Припал к уху Бероева. – А ты силён. Сам замминистра распорядился борт изыскать… Ну, побежал! Попутчиков вам пошукаю.
С озабоченным видом, выдирая микропорки из клейкой грязи, он поспешил вперёд.