Моих бойцов тоже можно понять. Выжившие в бойнях Кеура и Кернатума, потерявшие десятки товарищей, уже несколько месяцев сражающиеся на землях Зелона, они сейчас стояли напротив только недавно прибывших из Гардара солдат, ни разу не стоявших у навала из химер. Против солдат, которые позволили себе лишнее, а на них и их командира орал какой-то незнакомый майор в едва обмятой форме, пока его подчиненный хватал за руки ту, которую они уже считали своей. Здесь легко было поддаться искушению и разделить всех на своих и чужих. На тех, кто умирал, и тех, кто пришёл на всё готовое.

Только это было неправильно, и я заорал:

– Сталь в ножны! – а мигом позже, услышав хруст камня под ногами пришедших в движение големов, дополнил команду: – Стоять всем!

С натугой вытащил из-под брони связку амулетов, выставив их на всеобщее обозрение, и прорычал:

– Глядите! Никакого поводка нет. Всем стоять! Майор, это вы не в своем уме, провоцируя неуставными отношениями бойцов чужого подразделения! Хотя бы выучили уставы, раз надели форму.

– Что?!

Майор опомнился от неожиданности, его аура развернулась, коснулась моей и замерла, словно он готовился к дуэли, а не к схватке. Я оскалился, ощущая, как от ярости кружится голова:

– Применение магии в небоевой обстановке, против своих, только чтобы доказать силу? Хотите пойти под трибунал, тонму майор?

Чужая рука замерла, не завершив жеста активации.

– А вы, тонму капитан?

– За что?

– Ваша подчиненная напала на офицера.

– Только после того, как младший по званию влез в чужую палатку и распустил руки в процессе неуставных отношений.

Майор вылупился мне за спину. Да, Катирия без доспеха и знаков различия, а хватал за руки он не её. И что? До него тоже дошло:

– Да вы совсем с ума тут посходили! – майор принялся указывать пальцем на моих бойцов. – Вы подняли оружие на своих же! И где? В сердце зелонской лаборатории! Первое, что я должен сделать, увидев такое, – заставить вас сложить оружие! В моей роте больше големов и магов, и ничем хорошим это для вас не закончится.

Опередив меня, из-за спины своих големов ответил Ито:

– Как и для вас.

Майор вскинул руку:

– Солдаты!

Женский крик перекрыл лязгнувшую сталь:

– Стойте!

Между мной и майором стояла Маро. Обернувшись, виновато мне улыбнулась:

– Я пойду с ними.

Но я покачал головой:

– Ни за что.

Словно по команде, вперёд шагнули големы, и теперь уже я закричал:

– Стоять всем!

Мне удалось остановить эту схватку своих против своих в последний момент. По сути – за свой счёт, огрызаясь, но идя на уступки. Ведь это мне пришлось расстаться с Маро, оторвать её от сердца с кровью. А ей пришлось в два раза хуже, невзирая на ту решительность, с которой она шагнула между нашими ротами. Теперь каждый день мы жили так, словно он был для нас последним. Ведь никто не мог сказать точно, когда придёт конвой. Конвой нашей фемы, вызванный эфирной связью из Кердитара. Только ему я согласился передать Маро, действуя строго по уставу.

Мне пришлось угрожать лейтенанту конвойного отряда, вдалбливая, что Маро – одна из тех, кто выжил возле Пеленора, и не должна услышать даже грубого слова во время пути. Я был не прав, грубя ему, но тогда не мог иначе. Тогда я боялся даже коснуться Саха, чтобы привести мысли в порядок. Ведь знал – транс растянет их на сотни часов мучительных переживаний.

А Маро пришлось выйти из палатки, подняться на повозку. И всё это с легкой улыбкой, на глазах у майора Зиртоя и его големов. И только я, помогавший ей идти, знал, как холодны её пальцы, чувствовал, как бьёт её дрожь. Но ничего не мог сделать. Я не мог бросить роту. Не мог сорвать её с места прямо сейчас.

Мне пришлось пережить ещё шесть бессонных ночей, пока нашу роту не сменила в охране у лаборатории другая, шестая рота нашей фемы. Одна из тех, что прорубались вместе с нами сквозь химер к Илизу в Кернатуме. Так что легко понять, на чьей стороне были их симпатии, когда они узнали подробности о тех, кто возился в самой лаборатории. Я ожидал, что капитан шестой роты доставит приказ о переходе роты в Кердитар, к штабу фемы или хотя бы о снятии меня с должности. Даже надеялся на это. Но нет, его рота была переведена с побережья приказом эфирной связи. По ней же Ларии пришёл обычный маршрут с перечнем мест, подлежащих проверке, точь-в-точь повторяющий тот, что не выполнила до конца сменившая нас шестая. И следующий месяц мне пришлось следовать этому приказу. Даже мой отдельный, приложенный к обстоятельствам дела рапорт, в котором я просил срочного перевода во временный лагерь переселенцев-зелонцев, не получил ответа.

Только спустя месяц всю роту отозвали в Кердитар. Причём в приказе значилось – вывод на отдых и пополнение. По большей части так оно и было, разве что меня, Катирию и Каира принялись таскать в штаб, где я столкнулся с улыбающимся майором Зиртоем. Насколько я мог судить, не особо разбираясь в сложностях бюрократии, легат Хтарон всячески пытался замять это дело. Но вот майор оказался мелочным и неприятным типом, затаив обиду и сумев так повернуть свой рассказ в нужных ушах, что разбирательство последовало по линии пятого министерства.

Обычно я все моменты своего неподчинения приказам сваливал на своё двойное подчинение, не раз портя нервы бедным Виду и Ларигу. Теперь же это впервые играло против меня. Хуже всего то, что я не нашёл в Кердитаре и следа Маро. Она уже три недели как была отправлена отсюда в Растай. К счастью, я, вспомнив все советы Диниса Таргана и ещё следуя с ротой вдоль побережья, отправил пять рапортов в пять разных мест. В них я не стеснялся сгущать краски, описывая ситуацию со своей стороны и со стороны выжившего в бойне Пеленора гражданина Гардара, который зарабатывал себе полное гражданство службой в госпитале приграничной крепости, а теперь испытывал на себе произвол армейских частей в Зелоне.

Это меня бесило больше всего. Почему Маро, единственная уцелевшая, пережившая плен и опыты зелонского архимага, должна была пройти тот же распределительный лагерь, что и местные, с ментально промытыми мозгами? Даже если и есть подозрения на ментальные закладки, то они легко обнаруживаются специалистами-эфирниками. Да одного меня достаточно для того, чтобы обеспечить безопасность окружающих от обычного человека, который даже не адепт.

Ещё почти три недели шли слушания наших претензий. И я с каждым днем понимал, что основной причиной всего конфликта послужила не мелочность майора, а его безграничная наглость. Похоже, что он увидел в Маро свой шанс на получение уникального материала для исследования. Тварь. Но я мог считать себя победителем. И я, и майор Зиртой получили выговоры с занесением в личное дело фактов превышения полномочий. Мелочь. Особенно для меня. Главной победой я считал то, что дискриминация прав Маро была признана незаконной, и моё требование о её личном сопровождении удовлетворили.

Основной причиной такого решения послужило приложенное к делу свидетельство о браке между Аором и Маро в Пеленорском храме Создательницы. Дополнительной – то, что среди участвовавших в слушании дела, так тесно связавшего взаимными претензиями второе и пятое управление, были легат Хтарон, архимаг Аувид, майор Стирой. Легата я встретил позже в коридоре и молча отдал приветствие, ударив кулаком в грудь. Никто иной просто не мог задним числом оформить наш с Маро брак – только тот, кто, по сути, являлся вторым человеком после губернатора в провинции Пеленор – её легат, армейский управитель.

Когда-то я видел в глазах Аори обиду, потому что ставил долг выше любви. А ведь я считал, что люблю её, чувствовал за спиной крылья, которые несли меня над землей. Теперь понял, что всё познается в сравнении. Выходило, что тогда моя любовь не была настоящей. Она обжигала страстью, но не была яркой настолько, чтобы заставить померкнуть долг. Любовь к Маро уже в который раз оказывалась сильнее и разума, и долга.

Можно считать, что после того суда-разбирательства моя служба в феме закончилась. Я, понимая, что это – мой шанс, уже через час подал рапорт о досрочном разрыве контракта в связи с семейными обстоятельствами, который удовлетворили в тот же день. Короткая речь перед бойцами, сдача дел Каиру, передача Гвардейца Ито, бокалы с тёмным «Бархатом», непонятно как найденным в этой дыре старшиной Минаром. И ранним утром я на химере Вида, которую он назвал Ветерок, уже выехал из Кердитара.

Маги выносливее и крепче обычных людей, а ездовые химеры выносливее обычных лошадей. Пусть я и не смог выполнить норму фельдъегерей, но путь от Кердитара до Растая, где был перевалочный лагерь для жителей Зелона, преодолел за пять дней.

И конечно, не нашёл там Маро. Два месяца – слишком большой срок. Единственное, что узнал, так это то, что её, как и всех, кто носил неснимаемые амулеты, отправили отдельным дилижансом в Крайт. Мне это название ничего не говорило, кроме того, что именно оттуда в наши фемы поставляли Истоки. Но главное, что этот городок был обозначен на моей карте.

Сначала я в шестой раз повторил путь от приграничных зелонских городков к Пеленору. В нём самом я лишь забрал памятные вещи из казармы: бокалы, гребень и кристалл, жезл зелонского магистра, который отдал мне когда-то Пламит.

---