Давай останемся врагами

Лана Вейден

Глава 1

За несколько лет до основных событий

Учебный год только начался. Теперь мы – шестиклассники – учились во вторую смену. В тот день первым уроком была физкультура, а вторым – английский. Но из-за того, что учительница английского еще не вышла на работу, вторым уроком тоже была физкультура.

Мальчишки из нашего класса играли в футбол, а я и моя лучшая подруга Василиса забрались на невысокую разрисованную каракулями краски из баллончиков трибуну школьного стадиона.

Деревянные лавочки трибуны были усеяны вырезанными, выдавленными, выцарапанными и даже выжженными признаниями разных поколений школьников в любви и ненависти друг к другу. Настоящий музей разбитых и полуразбитых сердец под открытым небом.

Интересно, были ли среди них истории любви со счастливым концом?

Васька, смахнув рукой немногочисленные сухие листья, растянулась во весь рост на лавочке и положила голову мне на колени.

– Все-таки хорошо, что англичанка застряла в отпуске за границей, иначе сидели бы сейчас в душном классе и зубрили всякие фьючер-ин-зэ-пэст, – закрыв глаза и подставляя лицо теплому сентябрьскому солнцу, разглагольствовала Васька. – А тут лежишь себе в презент континиум, греешься на солнышке и дышишь свежим воздухом. Ну разве не бьютифул?

– Угу, – согласилась я.

– Угу? – приоткрыла один глаз Васька и закатила его, поглядывая на меня. – Да это же О-ГО-ГО!

Рядом с нами о скамейку с силой ударился мяч. Васька приподнялась на локтях и гневно посмотрела в сторону мальчишек, пытаясь вычислить нарушителя ее идиллии.

За мячом подбежал ее заклятый враг Миронов, с которым они просидели за одной партой первые четыре класса и половину пятого. За это время они докатились до того, что в буквальном смысле делили парту, заключив своего рода пакт о делимитации границы¹.

Посередине парты проходила линия разграничения, и если Миронов нарочно или случайно пересекал ее (даже в воздухе), Васька ему тут же давала отпор (когда словами, а когда и локтем в бок) за что часто получала сдачи.

Из-за нараставших ссор и стычек, не утихавших даже во время уроков, классуха решила раз и навсегда их рассадить. Однако Миронова это не спасло от Васькиной мстительности и при любом подходящем случае она готова была припомнить ему старые обиды.

– Миронов, ты все никак не угомонишься?! – набросилась на него Васька.

– А я тут причем?! – защищался Миронов. – Это Костян косячит.

– Ну ладно тогда, живи пока, – смилостивилась Васька. – И передай Костяну… – тут Васька почему-то замялась.

– Чего передать-то? – спросил Миронов.

– Ничего, вали давай! – огрызнулась Васька.

– Как была шизой, так и осталась, – схватив мяч, пробормотал недовольно Миронов и покрутил пальцем у виска.

– Миронов, не зли меня! – закипала Васька. Но Миронов, под смех мальчишек, уже вводил мяч в игру.

– И чего вас никак мир не берет? – спросила я.

– Мне кажется, – заговорческим тоном начала Васька, – что Миронов в меня втюрился и никак не может пережить нашу вынужденную разлуку, – закончила она и закатилась звонким смехом.

В ответ я тоже рассмеялась. Мальчишки вдруг как по команде замерли и уставились в нашу сторону.

– Вон, видишь, – указывая головой в сторону мальчишек и захлебываясь смехом, чуть ли не визжала Васька, – какими влюбленными глазами на меня смотрит?!

Мне показалось, что Миронов даже немного покраснел, наблюдая за Васькиной истерикой. Но Васька и не думала останавливаться на этом. Она послала Миронову воздушный поцелуй и игриво помахала пальчиками.

– Что это с ней? – спросил у Миронова Банников.

– Да ну её нафиг, – махнул рукой Миронов. – Давайте играть!

Вдоволь насмеявшись, Васька вдруг села, сделала серьезное лицо и глубоко вздохнула. Это предвещало только одно – она собирается мне в чем-то признаться.

Трянув кудряшками и смахнув паутинку с носа, Василиса, наконец, решилась:

– Ася, – сказала она. – Я хочу открыть тебе тайну. Только обещай, что никому и ни-ког-да об этом не расскажешь.

– Обещаю, – не задумываясь, подтвердила я.

– Дело в том, что мне… э-э-э… ну, то есть… в общем… – Василиса запнулась, но потом, набравшись смелости, продолжила: – А вот скажи, кто тебе в нашем классе из мальчиков нравится?

Вопрос оказался неожиданным и поставил меня в тупик.

– Не знаю, – промямлила я. – Наверное, никто.

– А мне вот нравится Костя Васин, – заявила Василиса. И зачем-то уточнила: – С которым ты сидишь.

Уловив в ее голосе угрожающие нотки, я на всякий случай решила промолчать и стала внимательно рассматривать свои туфли.

– Ась, он тебе точно не нравится? – не унималась Василиса. – Честно?

– Да не нравится он мне! Честно-пречестно!

– Ну ладно тогда, – Васька облегченно выдохнула. – А как думаешь, я ему нравлюсь? Стоит его на днюху пригласить?

Я пожала плечами:

– Не знаю. Как хочешь. Днюха же у тебя.

– Ладно, насчет днюхи еще подумаю, – после этих слов подруга наклонилась в моему уху и заговорчески зашептала: – в принципе, он и без того в меня влюбится, если еще не… Ведь какая у него фамилия? Васин! Ва-син! Это знак, Ася, точно тебе говорю!

Уже тогда Василиса безоговорочно верила в Знаки. Настолько безоговорочно, что даже забыла, как сильно ненавидит, когда ее называют Васей.

Василиса требовала от окружающих называть себя Лиссой, и никак иначе. Никто, понятное дело, это требование не выполнял, но всё же презрение Васьки к своему имени немного портило теорию о предназначении ничего не подозревающего Константина в суженные моей подруги. Однако стоило мне открыть рот, чтобы честно напомнить об этом досадном факте, как футбольный мяч, вылетев с поля, в этот раз больно стукнул Ваську по ноге.

– А-а-а-а! – завопила она, и, сходу вычислив виновного, тут же на него накинулась: – Миронов, ну куда ты лупишь со всей дури! Не видишь – люди сидят! Или снова скажешь, что это не ты?

– Я же не специально, – начал было оправдываться Миронов. (Но я подумала, что он все-таки сделал это специально.)

– Не хватало ещё, чтобы ты это сделал специально, дебил! – не унималась Василиса.

– Сама дебилка! – парировал Миронов. – Чего развалилась тут, места, что ли, больше не нашлось?

– Так я же не в воротах развалилась, а на трибуне, Месси ты недоделанный! – закипала Василиса. Тут следует пояснить, что на Миронове была надета его гордость – сине-гранатовая футболка «Барселоны» с номером десять и фамилией «Месси» на спине. По его рассказам он купил её ни где-нибудь, а на «Камп Ноу» – домашней арене каталонского клуба. Поскольку футболка была на несколько размеров больше, Миронов в ней выглядел почти как его кумир, получивший в своё время прозвище «Блоха».

Миронов в ответ на Васькину гневную тираду промолчал, подобрал в одну руку мяч, а другую поднял высоко над головой и показал неприличный жест. Мальчишки громко засмеялись.

Васька скривилась:

– Не, ну точно дебил!

Конечно, после такого происшествия ни о каком продолжении тайного разговора речи быть не могло и мы с Васькой ушли в раздевалку: Васька, бурча и прихрамывая, а я – испытывая чувство неполноценности. Ну как так вышло, что лучшая подруга влюблена, а я – нет? Чем я хуже?

Надо было срочно влюбляться. Только вот в кого?

Придя домой, я стала перебирать в голове фамилии одноклассников, словно читая классный журнал: Азаренко. Андреев. Багуров. Банников. Вельмицкий. Гетманов…

Так, стоп. Банников… Борис Банников?

У меня вдруг открылись глаза.

Да, я была примерной девочкой, а он – хулиганом, я блондинкой, он – брюнетом, я сидела за первой партой, он – за последней. Но какое это имело значение? Банников очень даже ничего, симпатичный. И единственный, кто не засмеялся над выходкой Миронова, когда все вокруг ржали.

Так что буду любить Борю, решено. Можно теперь со спокойной совестью показываться Ваське на глаза, да и в школу ходить наверняка станет веселее, – решила я тогда. И в чем-то даже не ошиблась.