Лесовик. Детский дом

Евгений Старухин

© Старухин Евгений

© ИДДК

Книга 1. Детский дом

Книга 2. Рудники

Книга 3. Вор поневоле

Книга 4. В гостях у спящих

Книга 5. Хранилище

Книга 6. Хаос повсюду

Книга 7. Пророчество

Книга 8. Отверженный

День первый

Вот и закончилось моё счастливое детство. Умер дед. Он просто не проснулся. Ему было семьдесят восемь лет. Дед мне всегда казался вечным: крепкий, суровый сибиряк, кузнец. Странно было оказаться вдруг одному, не услышать привычной фразы: «Вставай, лежебока, всю жизнь проспишь!»

Он воспитывал меня, сколько я себя помню. Родители погибли, когда я был совсем маленьким, и меня взял к себе на воспитание дед. Он знал лес, а лес знал его. Дед познакомил с лесом и меня, научил всему, что знал. А теперь его не стало. Скоро прилетят ювеналы и отвезут в детский дом. После всеобщей чипизации в две тысячи тридцатом надеяться на отсрочку их прилёта не приходится. У них уже прозвучал звоночек о сироте. Надо собираться, ведь заберут сразу, как прилетят. Собрал одежду, бельё, любимую кружку, пару ложек, подаренный дедом нож из булата и его собственный – охотничий, в ножнах. Забросил в середину армейского «сидора» ножи, предварительно перемотав их бельём, чтобы даже случайно не звякнули. Прицепил к рюкзаку сапёрную лопатку, небольшой топорик и взял дедово ружье. Старый дедов комп брать не стал. Детские дома нынче оборудованы виртуальными капсулами. Так что этот древний комп мне там без надобности, его, наверное, даже подключить будет негде.

Снаружи уже слышался шум. К заимке приближался вертолёт ювеналов.

Вышел из избушки с рюкзаком за плечами и дедовым ружьем, присел на завалинку и смотрел на приближающуюся судьбу в виде маленького вертолёта.

Вертолёту здесь сесть негде, придётся им спускаться по лестнице, что поделать – кругом тайга. Заимка наша невелика – избушка-землянка, колодец да небольшая кузня. Все в двух шагах друг от друга.

Очень хотелось похоронить деда здесь, но ювеналы не дадут. У меня, как у несовершеннолетнего, прав на захоронение родственников по выбору нет, а дед письменного завещания на этот случай не оставил. Потому увезут тело деда в город и кремируют. А меня – в детский дом, и запихают в кокон виртуального мира. Последние семнадцать лет, как раз с года моего рождения, виртуальная реальность применяется чуть ли не везде. Люди там живут, там работают, там отдыхают, даже женятся и детей заводят там. Последнего вообще ни дед, ни я не понимали – какой прок от виртуального ребёнка? Но чужая душа – потёмки, если кому-то что-то нравится, то это появится на рынке.

Тюрьмы теперь все в виртуале – копают заключённые ресурсы на благо родины, выпускают только по окончании срока. Зато нет затрат на охрану. Сироты тоже почти всё время в виртуале – там и обучение проходит, и досуг – воспитателей не нужно. Но детей из капсулы хоть выпускают, насколько мне известно.

Вертолёт завис над колодцем, грохот от него стоял такой, что все звери на десять километров в округе разбежались. Сверху на тросе спускался мужик в оранжевом жилете и спецовке. Как-то иначе я представлял себе ювеналов, в костюмах, что ли, очках и непременно с портфелем. А этот больше на рабочего похож.

Мужик, только коснувшись земли, подбежал, просунул трос под мышками, обернул вокруг себя и меня, зацепил карабином, и нас понесло вверх. Ну вот – ни здрасьте тебе, ни до свиданья, хоть бы слово сказал. Немой, что ли? Нас подтянули к люку вертолёта.

– Там снизу труп надо забрать, – проорала справа какая-то тётка с портфелем и в очках (как я и думал).

Мужик освободил меня от троса, взял что-то вроде носилок и поехал на тросе вниз. Через некоторое время на носилках поднялось тело моего деда. Другой мужик в таком же жилете и похожий на первого, как брат-близнец, отцепил носилки от троса и бросил его вниз. Первый поднялся, и вертолёт полетел в город. Сам перелет запомнился слабо. Со мной никто не разговаривал в этом шуме, да и я не горел желанием. Внизу мелькала зелёным ковром тайга. Высадили нас на небольшой площади, у дома серого цвета. Мужики в оранжевых жилетах понесли носилки с дедом внутрь.

– Пойдём, – сказала тётка каким-то противным тоном, будто я у нее что-то украл или плюнул ей на туфли.

Мы вошли в большой зал. У стены зала был помост, носильщики на него положили тело деда и вышли из зала. Напротив стояли стулья в четыре ряда, по десять стульев. Я сел поближе к телу деда. Не знаю, что сказать, дед для меня был всем, что я знал о жизни. Мыслей нет, эмоций нет, будто что-то перегорело или угасло. Хотя почему что-то? Кто-то! Прощай…

– Прощай, дед!

– Запускайте! – взвизгнула тётка.

Поднялась решётка в стене, тело деда двинулось по помосту в сторону открывшегося отверстия печи крематория. Решётка опустилась, обрывая мою старую жизнь.

– Пойдём. – Словарный запас тетки не отличался разнообразием.

Мы вышли из здания, вертолёт уже улетел. Миновав площадь, подошли к жёлтому двухэтажному зданию. Поднялись на второй этаж в кабинет с табличкой «Директор». В кабинете стоял красивый, но какой-то странный стол – казалось, что на него подуешь, и он развалится. Кресло, в которое уселась тётка, выглядело значительно мощнее этого стола. Она посмотрела на монитор компьютера, постучала пальцами по столу и наконец начала разговор:

– Евгений Георгиевич Евпак семнадцати лет от роду, – тётка с какой-то усмешкой хмыкнула. – Добро пожаловать! Это твой новый дом. – Сарказм в её голосе ни о каком радушии не говорил, а голос, казалось, стал ещё противнее. – Ты здесь будешь жить до восемнадцатилетия. То есть ещё примерно десять месяцев. После этого государственная программа предоставит тебе жилищный сертификат на покупку квартиры. С учётом того, что нормального школьного образования у тебя не было из-за твоего ненормального деда, утащившего тебя в тайгу, то и высшее образование тебе не грозит. – Спорить с ней и ругаться я не видел смысла, пусть себе мелет что хочет. Уж всяко мой дед был не глупее нее. Небось школьную программу мы с дедом-то осилили. И дед меня старательно натаскивал на поступление в ВУЗ. – Значит, будешь работать в виртуале, так что можешь уже привыкать с сегодняшнего дня. Твой график составит пятнадцать часов в виртуале, девять в реале, без выходных. На почту твоего чипа отправила файлы с правилами нашего детского дома, техникой безопасности, а также твоими правами, – ещё одна саркастическая усмешка. – Поставь здесь свою электронную подпись.

Я протянул руку с чипом к датчику.

– А здесь, – директриса достала какую-то громадную книгу, – обычную.

Я удивлённо поднял глаза.

– Да-да. Нечего так пялиться! У нас есть ещё бумажный архив. Так что рисуй свою закорючку.

Я поставил. Тётка посмотрела на нее и взвизгнула:

– Ты совсем больной? Ты чего мне тут перечёркнутую бабочку нарисовал? Тебя что, дед даже писать не научил?

– Это не бабочка, это две заглавных буквы Е, правда, одна зеркально повёрнутая. А между ними не крест, а заглавная буква Г.

– Понавылезают из леса всякие и умничают тут! Сейчас идешь в зал коконов и находишь техника, он настроит тебе капсулу. Зал на первом этаже. Да! И оставь здесь ружье, топор и лопату, они тебе не понадобятся. Рюкзак с вещами можешь забрать. Свободен!

Да кто она такая, чтобы я ей за здорово живёшь отдал дедово ружье? Я непроизвольно прижал его к груди.

– Вижу, добровольно отдавать ты не намерен. Что ж, тогда придётся вызывать полицию, ведь разрешения на ношение оружия у тебя нет? – Дождавшись моего кивка, она удовлетворённо продолжила: – И будем переводить тебя в приют для неуправляемых подростков. А там не будет такой благодатной атмосферы. Всюду стоят камеры, всё под наблюдением, даже туалет. И уж тем более никаких отлучек в город, не то что у нас! Ну как, отдашь ружье или нет?

Деваться некуда. Положил на стул рядом с собой и ушёл. Дедово ружье жалко было до жути, но выбора не оставалось. Интересно, дождется ли оно до выхода из детдома? Скорее всего, вряд ли!

Да, директор здесь просто супер! Будем надеяться, хоть техник нормальный человек. Я спустился на первый этаж, нашёл зал коконов (сложно не найти, во всем коридоре первого этажа только четыре двери: на улицу, во двор, на второй этаж и последняя – нужная мне).

Я стоял и смотрел на зал коконов: их тут было много – штук пятьсот, не меньше. И никого. Где техника-то искать?

– Кхе-кхе, – раздалось из-за спины вежливое покашливание хилого паренька, на вид ему можно было дать как двадцать, так и сорок, удивительно безвозрастное лицо. – Ищешь чего?

– Техника. Мне сказали, что под меня настроят капсулу.

– Нашёл ты техника. Какую хочешь?

– В смысле какую? Для виртуала…

– Темнота! Ой, темнота! Ты чем в капсуле планируешь заниматься?

– Работать, в смысле, мне бы денег подзаработать до выхода из детдома, чтобы в ВУЗ поступить.

---