Его маленькое (не) счастье

Наталья Шагаева

Глава 1

Платон

– Потому что я люблю тебя! – заявляет Алиса.

Ей всего восемнадцать…

Девочка еще.

По крайней мере, до этого дня я воспринимал ее ребенком…

Забавная, непосредственная, хитрая, шкодная, с характером. Она для меня как младшая сестрёнка или подруга. Просто милый ребенок, который нуждался в заботе старшего мужчины.

Все.

Никаких других мыслей и быть не могло. Я старше ее на восемнадцать лет, она сестрёнка жены моего брата и просто милая девочка.

Была просто милой девочкой…

Еще три года назад, до того, как уехала учиться заграницу. А вернулась взрослой, привлекательной девушкой. Во мне будто что-то щёлкнуло. Словно эта девочка меня приворожила. Пытаюсь бороться с собой, гнать крамольные мысли, выдохнуть, но внутри все переворачивается только от ее горящего взгляда, от длинных волос цвета молочного шоколада, от фигуры, он звонкого голоса, от запаха…

Сжимаю переносицу, дышу. Нет, глотаю холодный осенний воздух и не могу надышаться.

Я рехнулся.

Откуда эта тяга к девочке?

А она смотрит на меня огромными карими глазами и не моргает. Такая решительная, смелая и даже дерзкая.

– Я никогда не воспринимала тебя как друга! – заявляет Алиса и делает шаг ко мне. И хочется схватить ее, встряхнуть, чтобы пришла в себя. – Я полюбила тебя с первого взгляда.

– Что ты несешь? – горько усмехаюсь. – Когда мы познакомились, тебе было всего семь лет.

Черт.

Тру лицо руками, пытаясь прийти в себя. Хочется удариться головой о стену, потому что внутри есть отзыв на ее слова о симпатии. По телу льется волна тепла из легкой дрожи.

А так не должно быть.

Это неправильно.

Это выходит за рамки. Это… Черт…

Девочка, что ты творишь?

– И что? Сейчас мне восемнадцать! – так гордо заявляет она, вздергивая подбородок, словно готовила эту фразу.

– Ты всегда будешь для меня ребенком.

– Нет, я сделаю так, что ты посмотришь на меня, как на женщину.

Хочется рассмеяться, но не над Алисой, а над собой, я противоречу ей, а сам смотрю на девочку, как на женщину. На очень привлекательную женщину, которую хочу…

Хватаю Алису за подбородок, немного сжимаю, чтобы пришла в себя и меня отрезвила.

– Там, в доме, – указываю глазами на особняк брата, где мы собрались по поводу дня рожденья Алисы, – моя жена и дочь. Ничего не смущает?

– Ты не любишь свою жену, а с Лерой я дружу.

– Откуда такие выводы, крошка? – усмехаюсь ее наивности и простоте. Такая отчаянная девочка на мою голову.

– Я знаю, я чувствую, – кусает губы, смотря на меня во все свои красивые глаза. Действительно, отчаянная. Вздыхаю, глотая воздух.

– Алиска, дурочка ты маленькая, – усмехаюсь и целую ее в нос. Отпускаю ее подбородок, беру за руку, сжимая ладонь. А она дрожит и далеко не от холода.

От нашей близости.

Ведь правда любит.

Но что она может знать о любви в этом возрасте? Ей сейчас каждая привязанность кажется чем-то очень глубоким. Максималистка. Она, скорее, защиту ищет, пытаясь восполнить отсутствие нормального отца или брата. И мою заботу восприняла неправильно.

– Нет, я не маленькая, – голос начинает дрожать, вся ее решительность куда-то пропадает, сжимает мои ладони в ответ. – Ты ведь не по любви женился на этой… – сглатывает.

Отпускаю девочку. Меня трясет вместе с ней, только я не волнуюсь, это нечто другое… горячее, пошлое и неправильное в нашей ситуации.

– «Эта» – моя жена. Найди себе хорошего парня, Алиса. Ты нафантазировала то, что между нами нет и не будет.

На самом деле эта еще неопытная девочка чертовски права. Я никогда не любил Марьяну. Был момент, когда пытался себя обмануть и придумывал чувства, но с возрастом и опытом понял, что испытываю к жене все что угодно, только не любовь…

Ответственность за дочь, сексуальное влечение, привязанность – много чего, только не любовь. Нет в нашей семейной жизни чего-то глубокого и настоящего, отчего больно сжимает в груди, и дух захватывает. Не прониклись мы друг другом, как, например, Арон с Сашей или Мирон с Миланой. Между ними искрит, а между нами – просто брак. Какое подходящее слово «брак», трепета не вызывает. Но мне комфортно, и ничего менять я не собираюсь, уж тем более пользоваться детской влюбленностью маленькой дурочки.

– Платон! – отчаянно выкрикивает она и зло топает ножкой, вызывая мою усмешку. – Не нужен мне никто! Понимаешь? – решительно подходит очень близко, впритык, заглядывает в мои глаза и опускает холодные руки на мою грудь. От нее пахнет чем-то очень тонким и нежным, какими-то дурманящими цветами, свежестью, молодостью, невинностью – голову кружит. На мгновение теряю разум и представляю, как беру ее холодные ладошки, растираю, согревая малышку.

Ааа!

Надо это все заканчивать.

– Платон?! – позади нас раздается голос Марьяны. – Что здесь происходит? – немного язвительно спрашивает жена. А маленькая дурочка все равно смотрит мне в глаза, будто ждет чуда. Стук каблуков Марьяны режет уши, она встает позади меня. Закрываю глаза и отрицательно качаю головой. Обхватываю запястья Алисы и отрываю от себя, отступая. – Объяснения будут? Или мне додумать самой? – спрашивает Марьяна и прожигает взглядом Алиску.

Разворачиваюсь.

– Нечего додумывать, мы просто разговаривали, – отрезаю я.

– Нет, не просто! – высовывается Алиска. Ох, хочется отшлёпать эту девочку. Несчастье мое! Что ты исполняешь?

– Ммм, как интересно, – усмехается Марьяна и берет меня под руку, словно метит территорию.

Вот только этого мне не хватало.

– Алиса, иди в дом! – рявкаю я.

Нервы сдают.

– Ну зачем ты ее гонишь, пусть выскажется, – Марьяна небрежно взмахивает рукой в сторону Алисы, – если ума хватит, – пренебрежительно фыркает и смахивает с моего пиджака невидимые пылинки. Нашла кого цеплять. Глупую девочку. Алиса хоть и смелая, но все же маленькая, уязвимая девочка.

– Кто бы говорил… – злится Алиса, сверкая глазами. И вот если Марьяна намеренно цыплят девочку, то Алиса искренняя. Чистые эмоции, никакой фальши. Надрыв.

– Ах ты, малолетняя дрянь!

– Хватит! – одёргиваю Марьяну, прерывая. – Обе замолчали! – Ты, – указываю на Алису, – идешь в дом. А ты, – обращаюсь к жене, – собираешь Леру, и мы едем домой.

– А что… – пытается возразить жена.

– Иди за Лерой, я сказал! – подталкиваю ее. – А ты – домой! – таким же тоном указываю растерянной Алисе.

Марьяна разворачивается и уходит, громко стуча каблуками. Алиса глубоко дышит, сглатывает и, поджимая губы, убегает в сторону дома.

Выдыхаю, тру лицо.

И что мне с этим делать?

Зная Алису, понимаю, что она не успокоится. А я так устал…

Нет, не физически – морально истощён. Кажется, что всю свою жизнь я упускаю что-то главное, значимое. Оно проходит мимо меня, а я не успеваю уловить вкус.

Сажусь в машину, выезжаю со двора и жду.

Лерка бежит впереди с криками: «Я сяду вперед!» Марьяна одергивает ее, запрещая.

– Пусть сядет ко мне, – улыбаюсь дочери и с недовольством смотрю на Марьяну.

– Ты всегда ей потакаешь, – фыркает жена, садясь на заднее сиденье. Лерка устраивается удобнее, пристёгиваясь, а Марьяна продолжает выражать свое недовольство: – Она уже ни во что меня не ставит. Слушает только тебя! – нервно дергает ремень безопасности. – Я – запрещаю, ты – разрешаешь.

– Ты слишком много запрещаешь, – подмигиваю дочери, на что та улыбается мне.

Это же девочка.

Моя маленькая девочка, я не могу ей ни в чем отказать. Порой мне кажется, что за все мои годы по-настоящему и искренне я люблю только дочь.

– Платон! – злится, сжимая губы. Кидаю на нее взгляд в зеркало заднего вида, смотрит на меня с недовольством. Да по-другому и быть не может, последние несколько лет в наших отношениях сплошные претензии друг к другу.

– Мы выясним все дома, сейчас просто помолчи, – отвожу взгляд на дорогу, но через минуту торможу.

Пробка.

И никак не объехать. Я в самом эпицентре. Впереди – авария. Позади – поток машин в три ряда.

Замечательно.

Бью по рулю, откидываясь на сиденье.

– Я хочу писать, – пищит Лерка.

– Сильно? Потереть можешь?

– Немножечко, – сжимает ножки.

– Потерпи, зайка, – достаю из бардачка ее планшет. – Поиграй пока, отвлекись. До дома недалеко.

– Я запретила ей планшет. Она наказана за плохое поведение, и ты это знаешь, но все равно суешь ей этот планшет, – фыркает Марьяна.

– И что ты предлагаешь ей делать в этой пробке?! – резко разворачиваюсь.

Мое терпение небезгранично, а Марьяна словно специально доводит меня. Но не находя ответа, утыкается в свой телефон. Вот эту игрушку она любит больше всего. Живет там, на своей гламурной странице, в своем блоге, в выдуманном идеальном мире. Где у нее идеальный небедный муж, умница-дочь, а она супержена. «Яжемать».

Перевожу взгляд на Лерку – играет в головоломки, резво водя пальчиками по экрану. Морщится, когда я поправляю ей челку, лезущую в глаза. Вот просил же Марьяну подстричь ей челку. Но нет, это портит ее образ, а то, что это портит дочери зрение, жену не волнует.

Открываю окно: шумно, машины гудят. Закрываю: душно. Кондер не включить – Лерку продует.

---