Исключительно твой

Юлия Резник

Глава 1

– Мар, ну! – тычет в бок Назар. Два других моих друга – Антон Дубина и Арсений Брагин, топчутся тут же.

– Не могу. Потерпите еще час-полтора.

Отец дает прием в честь моего тридцатилетия. Я обижу родителей, если просто так сдернусь. Мужики синхронно стонут. Здесь им скучно. Не спасает даже знаменитое кавказское гостеприимство, потому что так же сильно оно обязывает. Вести себя сдержанно и достойно. А мужики хотят дурить. И толку, что взрослые дядьки?

– Чего хоть ждем? Я уже обожрался. Обпился… – жалуется Антон.

– Теперь главное – не обоссысь, – ржет Назар.

Смотрю на эту троицу с иронией. Хочется тоже бросить что-нибудь эдакое. Скабрёзное. Чтоб от них не отставать. Но я в доме родителей. Это сдерживает. Я хорошо воспитанный мальчик. Гордость отца.

– Марик…

– Мама…

– Зара Джамильевна, – заискивающе улыбаются мужики. Мама у меня – красавица. Однажды мы чуть не сцепились с Назаром. Он ляпнул в ее адрес что-то недопустимое, не со зла, конечно, но я закусил удила. Все же разница культур иногда дает о себе знать, хотя в большинстве своем мы уже разобрались, что можно, а что – харам. Мужики у меня понятливые. Деликатные даже, пусть порой в это сложно поверить. Кланяются, загребущих лапищ к маме не тянут. Трогать чужую женщину – харам.

– Мальчики, – улыбается мама. Некоторым мальчикам хорошо за тридцать. Но против такого обращения они не возражают. Только в ответ тянут губы. – С тобой отец хочет поговорить.

Оглядываюсь на мужиков. Те вздыхают, понимая, что продолжение праздника теперь откладывается на неопределенный срок. Мама, замечая это, улыбается шире. Мама все про меня понимает. Мама мудрая…

– Иди, потом сразу можешь уехать. – Её улыбка гаснет. Та-а-ак. С чего бы вдруг?

– Я должен к чему-то подготовиться?

– Отец сам все тебе расскажет.

Пропускаю маму в приоткрытые двери.

– Мам?

– Это мужской разговор.

Склоняю голову. Мама целует в лоб. Мужской – так мужской.

– Отец…

– Заходи, Марат. Как ты?

– Все хорошо. – Усаживаюсь напротив в кресло. – Спасибо за вашу речь в начале вечера. Я тронут.

Это правда. Отец был хоть и сдержан, но дал понять, что в самом деле мною гордится. Это важно. Я давно перерос те проекты, которые он мне до этого поручал, и надеюсь, что теперь, когда я проявил себя лучшим образом, мне, наконец, доверят семейный бизнес. Или хотя бы одно из его направлений.

– Заслужил. – Отец настроен добродушно, я чуть расслабляюсь. – Ты хорошо справляешься с делами.

– Спасибо. У меня перед глазами достойный пример. Как там у нас говорят? Лучше сиди там, где нет Аллаха, чем там, где нет старшего?

– Не всякому чужой пример помогает. Я же могу не переживать за дело своей жизни. Это дорогого стоит.

– Я не подведу.

– И тут у меня нет сомнений. Теперь меня в гораздо большей степени волнует другое.

– И что же?

Отец помешивает в хрустальной армуде чай. Аромат наполняет комнату. Моя бабушка говорила, что в доме всегда должно пахнуть уютом, чтобы гость не захотел из него уходить. Я уношусь в детство, в воспоминания. Отец тоже как будто никуда не спешит. Вместо прямого ответа на мой вопрос он заходит издали.

– Зара говорит, что это все слишком на тебя давило.

– Я не жалуюсь.

– И не жаловался никогда, да. Но твоя мать уверена, что из-за слишком большой ответственности, которую на тебя наложило наследие, ты упустил нечто важное.

– И что же? – я пытаюсь не хмуриться, но мышцы так и сводит.

– Тебе тридцать. А ты не женат.

Ну, мам! Блин… Что за подстава?

– Это дело нехитрое.

– И все же. Плохо то наследство, которое некому передать.

Это ж мы теперь и о детях, так? Вот и как я настолько влип?! Все же хорошо было.

– Отец, вы сейчас к чему-то конкретному клоните?

– Тебе надо жениться.

Кому надо? Да какого хрена вообще?!

– Не на ком, – выкручиваюсь.

– Да что ж, мы тебе не найдем невесту? У Алима две дочери. У Фариза. А у нас с ним, кстати, один проект.

– Отец…

– Хорошие чистые девочки.

Да ну что такое-то?! Почему мне кажется, я в ловушке?

– И? Я же ни одну из них даже не знаю.

– Познакомитесь. Я твою мать вообще впервые на свадьбе увидел. И ничего, как видишь, счастлив.

Хочется спросить, не должен ли я быть благодарен за то, что я все-таки увижу невесту до свадьбы, но хамить отцу – последнее дело. Я так не унижу. Ни его, ни себя.

– Вы уже все решили, да?

– Решать это лишь тебе.

Слова-слова…

– Я подумаю.

– Фариз с семьей в скором времени будет здесь. Мы могли бы устроить встречу.

Кто бы сомневался?

– И тогда, полагаю, никто не стал бы возражать, если бы ты возглавил проект в Беляево.

– Вы серьезно?

– Ты же знаешь, что Фариз готов туда вложиться. Он будет только рад доверить руководство своему зятю.

В ушах звенит. Не могу избавиться от ощущения, что с этим звуком захлопывается ловушка, в которую я попал.

– Кстати, ты уже видел, что там происходит?

– Где? – туплю, смаргиваю упавшую на глаза пелену. Мне пипец как неспокойно. Эмоции душат. Но я мужчина. Эмоции – роскошь, которую я не могу себе позволить.

– В Беляево. Там под снос попадает то ли древний лагерь какой-то, то ли обожаемая местными база отдыха. Люди протестуют. А нам это не надо.

– Я разберусь, – пожимаю плечами. Раз проект мой, то мне все и улаживать.

– Разберись, – кивает в ответ отец. – И желательно побыстрей. Лишний шум нам не нужен. Ну, что мы все о делах? Пойдем веселиться? Гости, небось, заждались дорогого именинника. Жаль, Фариз не успел к празднику.

Да твою же! Теперь ведь не слезет с этой темы. Не стоило и рассчитывать.

Выходим из кабинета. Мужики мои ошиваются тут же. Дверь не была закрыта. Вполне возможно, они слышали наш с отцом разговор. Вон, как настороженно на меня пялятся. Отец проходит мимо, хлопнув каждого по плечу. Он поначалу к нашей дружбе отнесся довольно настороженно, но потом оттаял. Эти трое хоть и славятся своим умением гульнуть, в общем-то, даже это делают по уму.

– И че теперь? – спрашивает Антон, глядя в спину отцу.

– Да че теперь, – усмехаюсь горько.

– Марат, – моей руки касаются тонкие пальчики. Оборачиваюсь. Мама… Даже если это все и благодаря ей, не могу обижаться. И своего недовольства показать не могу.

– Мама… – склоняюсь.

– Я не так это все себе представляла, – вздыхает она.

– Ну, теперь уж как есть, – пожимаю плечами.

– Я даже не думала, что отец так вцепится в эту идею. Просто поделилась с ним своими опасениями на твой счет.

Мужики тактично отходят чуть дальше, тем не менее, грея уши.

– Не знал, что у тебя есть какие-то опасения.

– Ты слишком зациклен на работе. В жизни есть и другие радости. Мне так жаль, что они тебя миновали…

В понимании мамы радость – это семья. Ну… Если она такая, как у них с отцом – это действительно радость, кто ж спорит? Затык в том, что я еще не встретил той женщины, с которой у меня может быть так, как у них. И что-то мне подсказывает, с Фаридой так тоже не будет. Погуглить ее, что ли? То, что у нас до сих пор свадьбы устраивают родители, не отменяет того факта, что мы живем в двадцать первом веке.

– Я счастлив. У меня все хорошо.

– Ты не обижаешься?

– Мам… – закатываю глаза.

– Я хотела как лучше.

– Я знаю. – Мама нежно ведет ладошкой по моей гладковыбритой щеке. Зажмуриваюсь. Наклоняюсь опять. Опять целует в лоб. Я не обижаюсь. Нет. Родители – это святое.

– Ладно, идите уже. Вижу ведь, как не терпится.

– Отец не расстроится?

Мама качает головой. Богатые золотые серьги колышутся. Так, вблизи, конечно, на лице мамы видны тонкие морщинки. У глаз, в уголках губ. Но издали ее запросто можно принять за мою ровесницу. Говорят, мальчики ищут в жене маму, если так, где мне найти такую красавицу? Отцу несказанно повезло. Уходит, обдавая меня знакомым с детства парфюмом.

– Царица, – глядит ей вслед Тоха.

– Слюни, – напоминаю я.

– Да я ж ничего такого!

– Именно поэтому я тебе еще не втащил. Пойдемте уже, пока я окончательно не загнался.

– Дык, пойдем. Мы уже пару часов тебя умыкнуть пытаемся.

– Считайте, вышло.

Идем хищной стаей к выходу. Изредка останавливаемся с кем-нибудь перекинуться парой слов.

– Мар!

Торможу.

– Лала! Ты что здесь делаешь? Мама знает?

– Т-ш-ш. Я просто одним глазочком хотела посмотреть на гостей! Все такие красивые!

Обнимаю сестру. Ей всего двенадцать. После моего рождения мама беременела еще несколько раз, да так и не могла выносить. Лала стала настоящим подарком современной медицины.

– Ты тоже красивая!

– Ага, – закатывает глаза.

– К себе беги, пока тебя родители не спалили.

– Ладно. С днем рождения, братик! Антон, Назар, Арсений… кланяется каждому, проходя мимо моих друзей. Антон делает ей «сливку», но заметив мой взгляд, одергивает руку. Машу, мол, норм. Она ж ребенок, не девушка. И уже беспрепятственно выходим на улицу. Жарко. Смрадно. Раскаленный асфальт, выхлопные газы – все прелести мегаполиса.

– Ну что, в клуб?

– Только недолго. Ты же слышал, мне завтра тащиться в Беляево.

---