Миллионер из Азии

Навруз Усманов

© Н. Усманов, текст, 2022

Часть первая
Бизнес-роман

Глава 1
Нельзя злить тех, кто сильнее тебя

Парвиз Шарипов ждал автобуса уже минут двадцать. Ветер пытался забраться ледяными пальцами под воротник тонкой куртки. Ежедневные поездки в техникум были для парня своего рода испытанием. Четырнадцатилетнему юноше приходилось добираться на другой конец города, а от конечной остановки ― идти пешком по окраине, закоулки которой уже несколько лет считались одними из самых опасных мест. Там даже днем пропадали люди.

«Куплю велосипед и никогда больше не сяду в автобус», ― раздраженно подумал Парвиз в переполненном транспорте. Его стипендии мало-мальски хватало на жизнь, да и старший брат Изат ― тоже студент, подрабатывая на стройке в ночную смену, старался давать младшему хоть немного денег. Но о приобретении пусть и недорогого железного коня с упругими педалями и металлическими спицами мечтать не приходилось.

Путь от конечной остановки до техникума шел через пригородный поселок. Парвиз следовал, как правило, кружным путем, огибая дома и гаражи, и держался людных мест. Можно было срезать, но тогда пришлось бы идти через дворы, где чаще всего происходили стычки. И хорошо, если между местной пацанвой ― тогда все обходилось кулаками. В крайнем случае в ход шли ножи, но и от них можно было отбиться. Опаснее были вооруженные до зубов боевики, заезжавшие на машинах в этот район.

Юноша тихо усмехнулся – человек привыкает даже к войне. Может, просто потому, что Парвиз еще молод?

«Была бы мама», ― подумал Парвиз и тут же оборвал себя. А что мама? Разве она смогла бы смириться с тем, что происходит сейчас?

Мама умерла, когда Парвизу было одиннадцать.

В день похорон он стоял в ее комнате и смотрел на старую фотографию. Глядя на родную улыбку и светлые глаза, на выцветшие уголки снимка, вчерашний ребенок понимал: детство кончилось.

Большой страны не стало через год после смерти мамы. В бывшей союзной республике началась гражданская война. На дорогах появились вооруженные боевики, стали пропадать и гибнуть люди. Война разорвала в клочья привычную реальность и скоро сама стала неотъемлемой частью жизни. Спустя год окружающие уже не вздрагивали по вечерам в квартирах, услышав выстрелы на улице. Только плотнее задергивали шторы и наказывали детям не выходить из дома. Люди делили с войной некогда мирный быт.

После смерти матери некоторое время братья жили вместе у одной из ее сестер. Тетя настояла на переезде Парвиза и Изата в ее дом. У родственников парни не чувствовали себя чужими. Позже братья съехали от тети и начали самостоятельную жизнь в родном доме, где прошло их детство. Их родные, дяди и тети, знали, что такое боль утраты родителей до срока, поэтому с чуткой заботой часто навещали мальчиков, глубоко переживая за них.

Несчастье научило братьев быть взрослыми. Изат устроился на стройку и приходил домой поздно. Уставший, он тихо умывался, быстро ужинал и неслышно ложился в свою кровать. Парвиз, дождавшись брата, приподнимался на локте в своей постели, и они начинали разговаривать. Старший брат рассказывал, как проходил его день на объекте, что слышно по поводу оппозиции, сколько денег за текущий месяц ему обещали выплатить. Парвиз слушал, отвечал брату тем же ― говорил, какие темы он проходит в школе, с кем дружит и о чем мечтает.

Они всегда были друг с другом искренни, не ссорились и не дрались даже в детстве, ничего друг от друга не утаивали. Их старшая сестра, Лола, также часто навещала мальчиков. Сама она не могла полностью посвятить себя им: вышла замуж незадолго до смерти мамы.

И оба, хоть и не обсуждали это, понимали: им важно расти самостоятельно, вчерашние дети должны были решать задачи судьбы, чтобы в столь юном возрасте начать становиться мужчинами, ― таков был вызов, принять который стало делом чести для обоих.

Техникум уже показал свои бледно-желтые стены вдалеке. Парвиз сунул руки в карманы и, нащупав мелочь, улыбнулся, отгоняя непрошеные думы. После обеда на первом этаже в кондитерской можно будет купить «корзиночку» с кремом. Такую же, как в детстве приносила мама: песочное тесто и белая шапка взбитых сливок.

Каждый день возле кондитерской выстраивалась стройная очередь из студентов, да и преподаватели нередко баловали себя десертом. Правда, доставалось не всем: «корзиночки» часто заканчивались, когда в хвосте очереди еще оставалось человек пять-семь. Иногда на сладкое покушались и «чужаки». Никто не гнал их. Они становились в конец людского потока и терпеливо ждали.

Однако вчера вышло по-другому. Парвиз нахмурился, вспомнив об этом. Возле корпуса с кондитерской остановилась иномарка. Вышедший мужчина лет двадцати пяти окинул студентов тяжелым взглядом и прошел вперед, отталкивая девчонок от прилавка. Тоном хозяина жизни, не терпящим возражений, он грубо кинул в окно выдачи:

– Пять «корзинок»!

– Эй! Тут вообще-то очередь! ― возмущенно пискнула Нигина, девушка из параллельного потока.

– Да?! Своей страшной подружке расскажи! ― после секундной паузы ответил незнакомец.

Началась перебранка. Парвиз, уже собравшийся окликнуть наглого пришельца, увидел, как тот грубо толкнул Зульфию, и она бы упала, если бы не Нигина, успевшая поддержать спутницу.

– Алло, парень, давай-ка полегче! – крикнул стоявший рядом с Парвизом Фирдавс Рустамов. Не сговариваясь, они с друзьями быстрым шагом направились к незнакомцу. Фирдавс, подбежавший первым, с размаха ударил мужчину по лицу, не рассчитав силы. Голова чужака дернулась, он попятился назад и, не удержавшись на ногах, упал. Однако тут же поднялся, тяжело оглядел противников и, зло прищурившись, просипел: «Я с вами позже поговорю, уроды!» Мгновение спустя его приземистая фигура скрылась за дверями буфета. Очередь облегченно вздохнула, скоро в помещении снова загудели голоса молодых ребят и девушек.

Парвизу запомнился взгляд этого «пришельца» ― темные глаза, смотрящие не на собеседника, а словно внутрь его. Неприятный взгляд. Но парень не испугался угрозы, он был уверен, что при возможной встрече с агрессором сможет выстоять. Уже год они с бывшими школьными товарищами занимались в секции карате, а в последнее время начали изучать еще и искусство бокса, вольной борьбы, отжимания, бег, прыжки.

Сегодня это было возможно, хотя еще несколько лет назад мастера данных видов спорта тренировали подопечных полуподпольно: секции ютились по подвалам и складским помещениям и лишь изредка – в спортзалах. В Советском Союзе неоднозначно относились к восточным единоборствам, то разрешая, то запрещая их. Но тысячи мальчишек, несмотря на табу, хотели быть похожими на кумиров из американских боевиков.

С приходом гражданской войны умение постоять за себя превратилось в необходимость. Навыки Парвиза, Фирдавса и других ребят не раз выручали – юноши отбили охоту у местных рэкетиров покушаться на стипендию студентов техникума, да и в целом приходить на его территорию с «темными» намерениями.

Но сейчас в молодой груди тревожно кольнуло, когда Шарипова окликнули однокурсники. Фирдавс был в спортивной форме.

– Ты на тренировку сразу собрался? – озадачился Парвиз.

Фирдавс молча распахнул куртку, демонстрируя другу тонкий железный прут под ней. Парвиз тяжело переглянулся с Денисом, их одногруппником. Троица ни слова не сказала друг другу. Все понимали, что вчерашний незнакомец может вернуться, и любые способы самообороны не будут лишними.

Техникум встретил обычной утренней суетой. Друзья попрощались с Фирдавсом до первой перемены. Товарищ остался в холле «на дежурстве». Выставлять у дверей пост, сформированный из самых крепких студентов, придумал директор. И его решение принесло результаты: уже через несколько месяцев мелкие вымогатели забыли дорогу к учебному заведению. Да и парни, стоящие на страже, тоже получали свою «выгоду» – преподаватели могли закрыть глаза на пропуски или незнание материалов, твердой рукой выставляя положительные оценки в зачетках.

Учитель негромко объяснял урок. Хмурое утро глядело в окна тяжелой серостью. Полусонную атмосферу лекции разорвал удар о стену распахнувшейся двери. В класс забежал ученик с соседнего потока, быстро отыскал глазами Дениса и Парвиза и крикнул, поворачиваясь ко входу в аудиторию: «Они здесь!» Следом вошли четыре человека, и Парвиз с холодным ужасом узнал в одном из них вчерашнего незнакомца.

Преподаватель, растерявшись на мгновение, в следующую секунду засеменил к выходу из класса, но один из вошедших схватил его под руку и отшвырнул в угол возле доски. Денис и Парвиз как по команде сорвались с мест и, лавируя в тесных проходах между партами, кинулись к двери.

Несколько ударов сбили Шарипова с ног. Сильные руки рванули его за рубашку, ворот, затрещав, больно врезался в горло. Юношу выволокли в коридор и, не давая встать, начали резко пинать ногами. От неожиданности он стал кашлять, из груди словно выкачали весь воздух. Парвиз попытался сгруппироваться, но несколько пар тяжелой обуви с силой устремились к грудной клетке и незащищенной голове.

---