– Просто ты отозвался. Наверное, смелее всех остальных оказался.

Энрики вздохнул.

– Ты что, не рад? – переспросил Микас.

– Ну что ты, рад. Только вот я думал, что мне удалось прорваться в будущее, ведь я испытывал свою машину времени. А получается, ты меня вызвал.

– Это уже забавно. А ну, расскажи подробнее.

Микас сел на небольшой пуфик, стоявший рядом с креслом, на котором сидел Энрики.

Знакомство

Энрики рассказал, как он мечтал сначала о звёздных путешествиях. Но по физическим данным он не дотягивал до астронавтов, и его не приняли в клуб подготовки к полётам.

Не приняли его и в клуб астрофизики, где изобретали и моделировали звездолёты и различные приспособления к ним.

– А там что, размер твоей головы не подошёл или уши маловаты оказались?! – рассмеялся Микас.

– Нет, там основной параметр – отличная успеваемость в основной школе, а у меня нелады с физкультурой и иностранным языком. За счёт моей маленькой, хрупкой фигуры я не выполняю многие нормативы.

Энрики грустно улыбнулся.

Микас расхохотался.

– Чего ты, – обиделся Энрики, – разве можно над другом подсмеиваться. Ты ведь говорил, что друг мне, когда мы встретились.

– Не обижайся, – отсмеявшись, сказал Микас, – ты действительно друг мне. Дело в том, что и у меня такая же ситуация. Видишь ли, мы с тобой одинакового роста, а моего папашу видел?

– Да, ну и что?! – не понял Энрики.

– А то, меня тоже не берут в клуб астронавтов нашего времени. И в клуб создания звёздных кораблей меня тоже не берут из-за моих проблем с физкультурой, понял теперь. Я, как и ты у себя, изобрёл машину времени, и в один из сеансов испытания наши импульсы совпали.

Теперь мы вместе, и тем радостнее наша встреча. Сегодня во Дворце детского творчества будет проводиться конкурс «Свободный творец». То есть участвовать могут в нём только те, кто не посещает клубы или кружки, или посещающие их, но самостоятельно занимающиеся совершенно иным делом.

Я подал заявку на участие в конкурсе. Буду демонстрировать свою машину времени. Для того я и вызвал тебя. Я просил самого смелого мальчика из прошлого.

– И что, мы вместе пойдём на этот конкурс? – спросил Энрики.

– Да, разумеется, – утвердительно произнёс Микас, – это очень важный конкурс. Он проводится раз в три года в разных городах. В этом году повезло, конкурс проводится в нашем городе, и нам ни в какой город не надо ехать, мы даже можем пешком дойти.

– И когда мы туда пойдём? – вновь спросил Энрики.

– Начало конкурса в десять часов утра. Сегодня четверг, у нас день свободный от учёбы, – стал пояснять Микас, – отец мой это знает и ради конкурса не взял меня на тренировку, а так он мечтает сделать из меня спортсмена.

– Да, он у тебя явно лидер в спорте.

– Ну что ты, нет. Он обычный человек, и профессия у него обычная, он врач.

– А что, и в будущем от болезней не освободились?

– Нет, люди нашего времени практически не болеют. Но при переутомлении приходится посещать кабинеты физической разгрузки и сеансы реабилитации. А там разные процедуры: массаж, ванны, плавание. Этим и занимается мой отец, он хороший специалист.

Тут у Микаса на руке замигал браслет, похожий на электронные часы. Микас прижал кнопочку возле небольшого экранчика на браслете, который тут же перестал мигать. Улыбнувшись, он поправил небольшой наушник, зацепленный на правом ухе, чем-то напоминавший звёздочку.

– Хорошо, мамочка, я всё помню. Да, я собираюсь. Нет, я не один, я с другом иду. Да-да, он сейчас со мной, мы уже идём. Да, мамулечка, до встречи. Да, начало в десять, сейчас, сейчас идём завтракать.

Микас вновь нажал на браслет и, загадочно улыбнувшись, вытянул из-под крышки небольшого стола коробочку. Открыв крышку он извлёк оттуда такой же значок, как и у него на куртке.

– Это тебе нобэр, а то наш электронный дядюшка-сторож, ну скутц-нобэр не пропустит тебя. Будет опять вопрошать у тебя: «Где твой нобэр?.. Ты что, потерял его?».

С этими словами Микас прицепил на курточку Энрики значок, который и был собственно нобэром – индивидуальным идентификатором человека.

Завтрак в будущем

– Этот нобэр для нашего электронного охранника, – пояснил Микас, – он имеет настройку на код моего двоюродного брата. Это дубль его нобэра, я хотел, чтобы брат был у меня ассистентом на конкурсе. Брат сначала согласился, а потом у него появились какие-то более важные дела, и он отказался. Вот поэтому его запасной нобэр остался у меня.

– Забавно, теперь и я человек вашего времени, – ухмыльнулся Энрики, разглядывая на себе значок нобэра.

– Да-да, – засмеялся Микас, – ты теперь наш. Никто не догадается, что ты из прошлого. Теперь идём на кухню, а то мать опять будет звонить. Нам пора завтракать, и в путь.

Мальчики вышли из комнаты в зеркальный коридор, и такую же зеркальную комнату, именуемую кухней. Только зеркальная окраска здесь была слегка золотистой, а не серебристой, как в коридорах.

На зеркальных стенах кухни были нарисованы фрукты на деревьях, и они казались настоящими.

– Это комбинированные фотоаппликации, – перехватив взгляд Энрики, важно произнёс Микас, – фрукты здорово смотрятся на зеркальном покрытии, не правда ли?

– Да, верно. А почему зеркала здесь с золотистым оттенком?

– Потому что потолки так же окрашены, – глянул вверх Микас, – общий фон здесь золотистый. Всё это для того, чтоб улучшался аппетит. Светло-оранжевый цвет положительно влияет на органы пищеварения, как говорит мой папа.

С этими словами Микас махнул рукой рядом с одной из стен, и в отворившемся пространстве появился белый шкаф, напоминавший холодильник, дверки которого тут же открылись. Мальчик вынул оттуда удлинённой формы предметы, похожие на термосы, и поставил их на столик у окна. Дверки шкафчика закрылись сами.

Микас так же взмахом руки открыл дверки ещё одного шкафчика и достал две тарелки, ложки и два длинных прозрачных стакана с ярким мозаичным рисунком.

– Садись, что стоишь. Табуретки под столом.

Энрики, наклонившись, заглянул под стол и удивлённо перевёл взгляд на Микаса.

– Что, нет? Ну, отец любит убирать их совсем, – развел руками Микас, – вечно ему всё мешается, то кресло ему моё не нравится, то стол не такой, то вот табуретки.

С этими словами Микас что-то подвигал пальцем под одним из углов столешницы. Она совершенно без ножек и подставок, лишь касаясь одним краем подоконника, каким-то образом висела в воздухе.

Тут же под столешницей возникли два светлых табурета с вращающимися круглыми сидениями. Они крепились длинным штырём к треножнику, выгнувшемуся дугами у самого пола, и напоминали Энрики его компьютерный стул.

– О, порядок, мои любимые получились. Садись.

– Микас, а стол не упадёт, он ведь без опоры?

– Не-е, не упадёт. Опора есть, только невидимая, это всё мой папа мудрит. Ему всё всегда мешается. Вот бывает забавно, когда он забывает про этот обман зрения или замечтается, грохот бывает от его падения.

Мать тоже сердится на его невидимую мебель, а ему всё равно так больше нравится.

– Да, Микас, – переспросил Энрики, – а мама где твоя? Ты говорил, она зовёт. Я думал, она ждёт нас на кухне.

– Нет, она на работе, у неё смена. Она работает в Космоцентре. Трое суток в центре, пять дома, наш конкурс она будет там смотреть. Это она нас поторапливала, чтобы я не забыл поесть.

– А готовит кто?

– Отец. Он каждый день работает, когда с утра, когда во второй половине дня. Одним словом, каждый вечер дома. Вот и готовит.

Конец ознакомительного фрагмента ЧИТАТЬ ПОЛНОСТЬЮ

---