Не отвечает, мой похититель, кажется, теряет ко мне интерес, переключается на свой телефон, переговаривается на незнакомом языке с шофером. Смотрю на него, щуплый восточный мужчина за рулем, черное пальто, светлая рубашка, кепка Кто они вообще? Арабы? Турки? О чем говорят?

Может, выпрыгнуть на ходу? Дергаю ручку, но двери заблокированы, чувствую взгляд, я, наверное, могу умереть от него.

–Если ты будешь вести себя так и дальше, я отдам тебя своей охране. Они будут рады свежему мясу, а вот ты – не очень.

–Охране?

Мясо? Я что, просто кусок мяса для них?

Прикусила губу, забилась в дальний угол, не хочу даже представлять, что будет, если меня начнет рвать на части охрана. Я даже не знаю, за что рвать?

Нет, это все происходит не со мной, это страшный сон, может, розыгрыш? Похищение невесты – вполне в стиле свадьбы. Может, именно поэтому все молчали и никто не пытался его остановить?

–Но ведь это все понарошку, да? Это чей-то неудачный розыгрыш?

Я отказывалась верить, сознание кричит от ужаса, но как только мой взгляд упал на капли крови на подоле белого платья, зажала рот рукой, сдерживая накатившую тошноту. Это кровь Ника, он сейчас там, в зале, с разбитым носом, на полу.

–Закрой свой рот! И будешь открывать его лишь для того, чтоб взять мой член. Саид Джалал никогда не играет. И запомни сейчас. – Он оказывается рядом, вскрикиваю, хватает меня за лицо, больно сдавив щеки. – Ты моя вещь, кукла, ты никто, потому что тебя отдали мне. И я – твой хозяин.

Отдали?

Как могли отдать живого взрослого человека?

Я не котенок и не щенок.

Был лишь один вопрос.

Не «почему», не «за что». А кто?

–Кто? – чуть слышно, одними губами, боясь услышать ответ.

Вновь кривая ухмылка, Саид Джалал щурит глаза. Густые брови, борода – он похож на всех террористов, вместе взятых. Огромные руки, крупные ладони, широкие плечи, он может переломить мой позвоночник одним движением. Свернуть шею или просто сдавить ее пальцами. И нет меня.

–Потом узнаешь, если захочешь, а пока мы едем, хочу твой ротик. Давай покажи, как ты умеешь сосать.

Вспыхиваю моментально, дергаюсь, но хватка железная, он ведет по моим губам пальцем, надавливает, проталкивает его в рот. Другой рукой сжимает волосы на затылке, по щекам текут слезы, но меня до такой степени парализует страх, что я не могу пошевелиться.

–Такой нежный маленький ротик, такие пухлые губки… Ты ведь уже отсасывала ими своему уебищному мужу? Ты ведь не целка, и наверняка он драл во все щели свою невесту до свадьбы.

Я перестаю дышать, потому что страх физически ощущается болью. Мужчина наконец отпускает мое лицо, звон пряжки ремня, всхлипываю, часто мотаю головой, понимая, что он расстегивает ремень и что может произойти дальше.

Но все равно опускаю глаза, мой похититель ловко вынимает свой член, он не возбужден, но и без того внушительного размера.

–Начинай, пока доедем, успеешь отсосать.

–Нет, нет, я не стану этого делать… нет…

–Ты плохо поняла? Или я не так объяснил?

Голос низкий, он снова больно сдавливает волосы, наклоняя вниз, упираясь руками, начинаю лихорадочно сопротивляться и кричать.

–Молчи, сука!

Голова дергается, ударяюсь затылком, лицо горит от пощечины, слезы уже текут сами сплошным потоком, капая на платье.

–Смотри на меня, смотри и запоминай снова. Ты моя! Вещь! Кукла! Моя личная шлюха, которую я буду иметь где, куда и когда хочу. И твое сопротивление меня только заводит.

Если до этого Саид Джалал говорил с легким акцентом, то сейчас его акцент стал более заметным – от злости, но это я пойму потом, не сейчас. Все ко мне придет со временем – как угадывать по интонации, когда он зол, и как по шагам узнавать, что меня ждет.

–И ты помнишь, что я могу сделать еще хуже?

Хуже? Куда хуже?

–Я продам тебя в рабство, в самый поганый и дешевый бордель Стамбула. За тебя много не дадут, но это все после использования моей охраной.

–Нет… нет… не надо…

Он сделает это, сделает и забудет, кто я такая, а перед этим меня оттрахают все кому не лень. Но ведь так нельзя, так бывает только в сериалах или триллерах о легкомысленных девицах, что ищут легкой и богатой жизни, а попадают в лапы торговцев людьми. А там их используют вовсю, сажают на иглу, и в итоге они подыхают в канаве.

Я не такая, у меня все хорошо: семья, папа губернатор, красавчик жених, светлое будущее, престижный университет, свадьба. Я не должна была попадать в этот кошмар. Я должна была лететь утром в Дубай, у меня медовый месяц.

–Я вижу, что ты поняла. Приступай.

Боюсь сказать и слово, трясущимися руками вытираю слезы, не могу ни о чем думать, страх лишает способности анализировать. Смотрю вниз, на член Саида, тошнота вновь подступает к горлу, я не смогу этого сделать, пусть сразу убьет.

Он ждет, прожигает взглядом, мое сердце в бешеном ритме выламывает ребра.

–Hadi, bana ne kadar sürtük olduğunu göster¹.

Незнакомые слова, ухмылка.

Он точно сказал что-то обидное.

Глава 2

Шарахаюсь в угол, вздрагиваю от звука открывающегося замка в двери, в комнате уже светло, обнимаю себя руками, знобит. Кожа покрылась мурашками, на мне нет ничего из одежды, кутаюсь в штору, которую сдернула с карниза.

Прячусь под плотную ткань, закрываю лицо ладонями, шаги, мне нереально страшно. Вновь накатывает истерика, я не хочу, чтобы то, что случилось в машине, повторилось снова. Зажмуриваюсь до алых кругов перед глазами, жмусь в угол, еще больше накрывая себя, словно так меня не заметят.

–Я принес тебе воды и еды. – Тихий голос с акцентом.

Часто дышу, хочу, чтобы он ушел, чтобы все ушли и оставили меня в покое. Ничего не хочу. Ничего. И домой хочу, чтобы это все закончилось, чтобы все оказалось дурацкой шуткой, я стерплю.

–Будешь голодать, будет еще хуже.

Куда уж хуже?

Как может быть хуже?

Выглядываю из своего укрытия, убрав волосы с лица, это тот водитель, щуплый взрослый мужчина, они с тем зверем переговаривались на турецком. Я знаю пару фраз, но это из запаса туриста. О чем говорили они, не понимала.

Он просто стоит, сложив руки на груди, у его ног на полу пластиковая бутылка воды и тарелка с чем-то.

–Он… он не отпустит меня?

Ничего не ответил, вышел, скрип дверного замка, и я снова одна. Устало роняю голову на руки, нет сил плакать и думать, почему и как все это произошло.

Никто из гостей не остановил турка, ни один человек, а там были приглашены высокие чины: прокурор области, начальник областного УМВД, кто-то там еще. Отец, в конце концов, его охрана. Но никто, никто не сделал шаг навстречу и не прекратил этот кошмар.

Лишь Никита, но последнее, что я помню, как он упал на спину от одного удара, брызнув кровью из разбитого носа на пол и мне на платье.

А потом в машине со мной обращались хуже, чем с самой дешевой шлюхой.

Всхлипываю, зажимаю рот ладонью, истерика вновь рвется наружу, а на языке привкус моей крови и спермы зверя, что меня похитил. Он просто схватил за волосы, силой открыл мне рот, начал запихивать в него свой член. Я упиралась, вырывалась, отталкивала его, но мне было не сломить его силу.

С каждым движением член увеличивался, мне не давали вздохнуть, по щекам ручьем текли слезы. Слюна – по подбородку, скулы сводило от боли, а он все продолжал и продолжал, казалось, что этому не будет конца.

Не знаю, сколько тогда прошло времени, он насиловал мой рот, я мычала, в какой-то момент выбилась из сил, стала задыхаться. Член был огромным, он упирался головкой в гортань, вызывая рвотные спазмы. Запах мужского тела, вкус, все вызывало отвращение и боль.

Когда он начал кончать, перестав двигать моей головой, в горло ударила струя спермы, потом вторая, я забилась в испуге, боясь захлебнуться ею.

–Глотай, сука, глотай все! – Хрип, рык, приказ. – Так будет всегда, ты должна это уметь и делать по первому моему приказу.

Я не понимала, о чем он, старалась, но спермы было много, она стекала по стволу, подбородку. А когда турок поднял мою голову за волосы, посмотрел в глаза, мне стало еще хуже, потому что он улыбался.

–Ничего, я тебя научу, как делать мне приятно.

Он наслаждался тем, что видел, ему все нравилось, а у меня не было ни слов, ни сил для сопротивления. Машина уже никуда не ехала, Саид заправил член в белье, застегнул ширинку, открыв дверь, просто выволок меня на улицу босиком на снег и повел к незнакомому дому.

Дверь, просторное помещение, коридор, поворот, снова коридор, темно, лестница, я спотыкаюсь в подоле платья, падаю. Но когда остановились перед дверью, мужчина с неприкрытым отвращением рассматривал мой вид, а потом в три рывка содрал с меня свадебный наряд.

Я так и стояла перед ним в белых чулках, трусиках, прикрывая руками грудь, всхлипывая и вздрагивая, понимая, что если он сейчас начнет меня насиловать, я просто не переживу этого.

–Это тебе тоже не пригодится.

Треск рвущегося кружева, оно врезается в кожу, но красивое белье, которое было куплено специально на свадьбу и первую брачную ночь, теперь просто кусок тряпки у моих ног.

А потом он открыл дверь, зашвырнул меня внутрь помещения и громко захлопнул ее за моей спиной, провернув ключ в замке.

---