– Иногда я думаю, что мы с вами стоим на гибельной дороге, которая скоро оборвется. Я немного фаталист и склонен видеть знаки судьбы везде и во всем. Знаки печальные, тревожные. Но чаще всего я ошибаюсь и вижу знаки там, где их нет… Возможно, моя тревога напрасна, возможно, нет. Но пока у нас остается время, пока мы живы, можно сделать парочку добрых дел. Чтобы мой рассказ был правильно понят, я не буду лезть в скучные подробности. По ходу дела вы можете меня остановить. Тогда я уйду, и мы больше не увидимся. Вы ничем не рискуете. Ну, привязался какой-то сумасшедший, молол всякую чепуху…

– Любопытно будет послушать. Просто из любви к художественным рассказам.

Они доехали за полчаса, прошли на территорию ботанического сада, свернули с центральной аллеи и оказались в кафе, окна которого выходили на пруд. Зал был небольшой, из посетителей только женщина с девочкой лет двенадцати. Да еще в дальнем углу жевал сэндвич старик в темном пальто. Они пили кофе, смотрели на воду. Потом поднялись, пошли к туалету и вернулись через десять минут. Разин сходил за новой порцией кофе.

– Итак, я начну с середины. Так удобней. Некий Уильям или просто Вилли (имя выдуманное) жил в этой стране, точнее, находился здесь в долгосрочной командировке и вскоре собирался уже вернуться обратно на родину, в Лимонию. Несколько лет бедняга трудился тут в поте лица. Но начальство решило, что пора ему назад, в родные пенаты. Настало время отдохнуть. Наш герой собрал чемоданы и уже готовился купить билеты в Мексику. Он там должен был посидеть пару дней где-нибудь в гостинице, взять билет до Кубы, оттуда в Европу. А там уж и в Лимонию.

– Долгая дорога, наверно, – заметил Разин.

– Ну, ему так удобнее. Короткая дорога не всегда самая быстрая.

– А почему Лимония?

– Это просто. В той стране все кислое, что ни попробуешь. Кислая жизнь, кислая зарплата, начальство, жилье и все остальное. Кроме женщин. Женщины красивые. Так вот, перед самым отъездом нашему герою позвонил один приятель, назовем его Полом. Этот Пол, кажется, оказался тут по работе, буквально на недельку выбрался. По его словам, прилетел из Лимонии на международную выставку. А с Полом еще один приятель, тоже соотечественник, крепкий такой молодой мужчина. Назовем его Владом. И вот Пол и Влад вспомнили об Уильяме, ну, что живет в Нью-Йорке такой парень. И думают: как он тут? Можно встретиться и посидеть. Ну, позвонили ему. Наш Вилли обрадовался звонку. Вечерком они втроем отправились в какое-то злачное заведение. Вам не очень скучно?

– Нет, отчего же, – Разин огляделся по сторонам. – Продолжайте.

– Я слишком много говорю о деталях. Хотя детали не так уж важны… Но и пропускать не хочется. Главное, что Уильям в Мексику не улетел, вся эта затея с авиабилетами и отменилась. На той вечеринке что-то пошло не так. Два гостя расспрашивали Уильяма о его здешней жизни, о работе… А он отвечал не очень складно или не очень правдиво. У него, видимо, были причины что-то скрывать. А, может быть, он говорил правду, а друзья ему не поверили и захотели выяснить, почему он врет. Они решили продолжить разговор, но им нужно было местечко потише.

– Простите, не хотите прогуляться? – спросил Разин. – Кафе рано закрывают. А на улице свежий воздух и солнце.

– Хорошая идея, – Майкл поднялся.

– А почему эти друзья из Лимонии захотели встретиться с Уильямом? Он ведь сам уже возвращался домой. Так зачем торопить события?

– Значит, были причины. Мое мнение: начальство этого паренька почему-то сомневалось, что он вернется. Кто-то подозревал, что он свернет с пути истинного и затеряется неизвестно где. Или вовсе никуда не поедет, останется в Штатах и много чего расскажет заинтересованным лицам в обмен на свободу. Вы же понимаете. Да, невозвращенцы из Лимонии разбросаны по всему миру.

Они вышли на воздух и направились в глубину ботанического сада. Действительно, посетителей тут оказалось немного, небо очистилось от облаков и сделалось синим, будто лето пришло. Робинсон остановился и сказал, что дальше идти не хочет. Он недавно перенес воспаление легких, врач просил не переохлаждаться. Он потоптался на месте и сказал:

– Уильям не доехал до Лимонии. И никогда уже не доедет. Но сейчас, простите, я переоценил свои возможности. Это после болезни… Не могу рассказать всю историю целиком. Позвоните мне, когда будет время. И мы продолжим. А сейчас я пойду, а вы еще погуляйте. Такая хорошая погода.

Робинсон повернулся и пошел к выходу.

Глава 2

На следующий день, взволнованный вчерашним разговором, Разин поднялся в шесть и больше не мог заснуть. В кухне, пока пил кофе, перекинулся парой реплик с Мартой, которая вставала еще затемно, слушала новости по радио, пила кофе, уже готовая отправиться на работу в больницу.

– Мне нездоровится, – сказала она. – Какая-то я сама не своя. И голова болит.

– Может быть, дома останешься?

– Из-за головной боли? Ты шутишь?

Марта допила кофе, вымыла чашку и сказала, что любит его, а потом поцеловала в макушку. Она взяла со стола сумочку, вышла в тесный коридорчик, соединяющий кухню и гараж. Через окно он видел, как серебристый «меркури» выехал на дорогу и пропал из вида. Марта всегда была аккуратной, пунктуальной и предсказуемой. Разин спросил себя: почему у них с Мартой нет половой жизни, разве что изредка? Он ведь относится к ней неплохо, и она говорит, что любит его.

Около девяти он позвонил Джону, продавцу из антикварного магазина, и сказал, что сегодня не придет.

– Плохо себя чувствую, – соврал он. – Может быть, завтра полегчает. Ко мне в полдень обещал придти хозяин магазина на Ист-Стрит. Возьми ключ от сейфа, ну, ты знаешь где. Вытащи коробочку в синей бумаге и отдай ему. Он оставит деньги.

– Понял, – ответил Джон. – Что-то еще?

Разин ответил, что еще надо убрать с прилавка серьги с бриллиантами и сапфирами. На них нашелся покупатель, просил отложить для него. Разин опустил трубку и вспомнил, что Векслеру следует отдать еще одну мелочь. Но перезванивать не стал, решив, что все остальное сделает сам, это не срочно. Следующие полчаса ушли на бесцельное хождение по дому. Он старался еще и еще раз прокрутить вчерашние события, словно кинопленку, вспомнить Майкла Робинсона, его лицо, одежду, манеру держаться, особенности речи. Разин накинул куртку и вышел на открытую веранду, но скоро замерз и вернулся назад.

В голову лезли мысли, что вчера он рисковал без смысла и без пользы, когда поехал на встречу на чужой территории с незнакомцем. А ведь до этой встречи у него было время, чтобы все сделать по-умному. Первое дело – написать письмо в Москву своему куратору и дождаться инструкций. Так он должен был поступить. Из Москвы наверняка запретили бы это мероприятие, или приказали подпоить и разговорить Робинсона, выяснить, чего он хочет на самом деле. Кроме того, надо было привести с собой человека, а лучше двух, которые страховали бы Разина на улице. Но, вопреки логике, он поступил иначе. И теперь, совершив ряд грубых ошибок, решает, как все исправить.

Еще не поздно встретиться со связным и отправить в Москву сообщение, что Разина провоцируют, видимо, фэбээровцы. Через подставное лицо ему пересказали некую историю про похищение человека. И, кто этот человек, Разин догадывается. Не хочется верить, что рассказ Робинсона – это правда. Но, возможно, и не ложь. К сожалению, некоторые события рассказа имеют нечто общее с реальностью. Павел Ткачук, бывший связной Разина, три месяца назад должен был вернуться в Россию. Он купил авиабилет до Мексики, а оттуда собирался отправиться на Кубу и только потом в Москву через Европу. Он исчез за неделю до отлета. Из Москвы пришла шифровка, что Ткачук благополучно долетел и шлет привет. Но это вранье, он не улетел бы, не попрощавшись.

Ткачук как в воду канул. На съемной квартире в верхнем Манхеттене он не появлялся уже давно, его синий «шеви» со спущенным заднем колесом стоял в гараже многоквартирного дома, по вечерам окна его квартиры не светились.

Если Ткачука убрали американцы, то жизнь Разина и нескольких его людей висит на волоске. И можно уже бронировать одиночку в Синг-Синге, лет на двадцать. Наверное, за ним следят парни из ФБР, хотят посмотреть, куда он кинется с перепугу, кому позвонит, с кем назначит встречу, что скажет в телефонных разговорах. Разглядывают его, как насекомое, которому место в их гербарии, выбирают момент, чтобы прихлопнуть. Дома он не держит никаких компрометирующих материалов, но по закону подлости что-нибудь обязательно найдется.

Итак, первая версия, самая простая и убедительная: Робинсон работает на ФБР. Но есть другой вариант: Робинсон не врет. Самое разумное – не делать резких движений, не показать своего беспокойства. Он сел в большой комнате на диван напротив телевизора и стал смотреть городские новости.

Мысли возвращались к Робинсону. На первый взгляд ему лет пятьдесят пять или чуть меньше. Волосы с проседью, рост около шести футов, среднего сложения, темный шатен с прямым носом и квадратным подбородком. Серые глаза смотрели на мир недоверчиво, иногда он проводил указательным пальцем по переносице, снизу вверх, будто очки поправлял. Заметно, что у собеседника близорукость, но на встречу он почему-то пришел без очков.