Pustota

Елена Рудакова

1. Метро, ногти и волосы

С тех пор, как всё началось, у Алёны поубавилось клиентов. За соседним креслом работала педикюрщица Олеся, она отчаянно пилила постоянной клиентке разросшийся ноготь на большом пальце ноги. Полгода назад пыль разлеталась бы во все стороны, но теперь – ничего.

Колокольчик на двери зазвонил, и в салон вбежала Инна – черноволосая и черноглазая девушка в поношенном худи с логотипом «Спутник Телеком Плюс». Огромный знак плюса нелепо облетал Землю по орбите.

– Я раньше, это норм? – Инна бухнулась на стул перед Алёной.

– Норм, ты у меня первая сегодня.

– Серьёзно? Уже два часа!

Алёна оценила, как всегда, обгрызенные ногти Инны и вылила на руки клиентки полбаночки антисептика.

– Да, два часа, но такие времена! Боятся на маникюр теперь ходить…

– Странные люди, – Инна листала каталог с цветами лака, оставляя спиртовые разводы от ещё невысохшего антисептика. – Ну, подумаешь, отрезанные ногти и волосы исчезают. Куда и почему – никто не знает, так какой смысл переживать?

– Всем бы стальные нервы как у тебя, – с сарказмом усмехнулась Алёна, срезая порванные заусеницы на указательном пальце девушки. Инна утверждала, что не может избавиться от дурной привычки из-за ответственной работы. – В соседнем подъезде была парикмахерская. На той неделе закрылась… Что делаем тебе сегодня?

– Доверюсь фантазии мастерицы! Подлиннее только! – Инна нервно почистила кэш в телефоне.

– Ты ж опять всё съешь, Инна…

– А вот и нет, не съем! Откусанные ногти тоже пропадают и до желудка не добираются. Хочу что-нибудь зелёное и с травой! – Инна обожала растительные узоры. К тому же, от неё интенсивно пахло мятой, будто она пользовалась освежителем для воздуха вместо духов.

– Зелёный лак почти закончился… Хочешь морской бриз?

– Алён, не будь я твоей клиенткой уже пятый год, больше бы не вернулась. Нет зелёного лака, серьёзно?

– А ты знаешь цены на лаки теперь? Компании тоже из ногтевого бизнеса уходят. Зелёный лак остался только у Шанель.

– Манагерам из Шанель на метро ездить не нужно, вот они и не боятся… – Инна мечтательно разглядывала календарь с логотипом Шанель на стене.

– Метро ещё это! Как будто волос с ногтями мало на нашу голову, так ещё и метро как лотерея стало работать.

Зная вкусы Инны, Алёна рисовала рельефные и переливающиеся перламутровые волны на каждом ногте клиентки.

– Красота, – улыбнулась та. – Я вчера села у нас на Братиславской, и пока доехала до Трубной, поезд два раза заглючило. Вместо Печатников, мы оказались на Парке Победы, а вместо Римской – на Каховской. Хорошо хоть поезда стали красить в цвет линий: по ошибке в чужой сложнее сесть.

– Я стараюсь на метро не ездить. Один раз заблудилась и оказалась на Китай-городе вместо Третьяковской, запуталась в переходах, и… Держусь подальше, короче.

– Ты у дома работаешь, тебе и незачем ездить

Да, Алёна работала на первом этаже своей же многоэтажки. Однако после замечания единственной клиентки за день, Алёна решила съездить за зелёным лаком. Доставка у Шанель оказалась неподъёмной, так что пришлось рискнуть и спуститься в метро.

До Аномалии час пик в московском метро практически не кончался. Теперь же все, кто могли, пересели на машины от греха подальше.

Людей стало меньше, интервалы – дольше, так что Алёна ждала пять минут, пока светло-салатовый поезд не выехал на станцию. Мужчина, ждавший поезд рядом, перекрестился, прежде чем войти в вагон.

«Осторожно, двери закрываются! – раздался голос. – Следующая станция – Люблино. Уважаемые пассажиры, возможно прибытие на другую станцию. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Поезд продолжит движение по Люблинско-Дмитровской ветке».

Мужчина перекрестился снова.

Первый глитч в метро случился полгода назад. Тогда поезд перепрыгнул с красной ветки на синюю, и вместо Библиотеки имени Ленина оказался на Бауманской. Тогда никто не знал, что стоило бы поезду поехать дальше, и всё было бы нормально: все опять бы оказались на красной ветке, на Охотном Ряду. Разве что пассажирам, которые хотели выйти на Библиотеке, пришлось бы вернуться на одну станцию назад.

Тогда всё метро закрыли на два дня, объясняя ремонтными работами. В интернете началась паника, на дорогах – пробки. Поняв, что Москве без метро не выжить, правительство решило вновь его пустить.

Глитчи не сильно мешали передвижению: в среднем их случалось всего штук двадцать в сутки по всему метро. И, если поезда просто продолжали ехать по маршруту, ничего страшного не происходило. Конечно, случались задержки, когда два поезда подряд скапливались в туннеле перед станцией. Однако то ли благодаря мастерству диспетчеров, то ли благодаря загадочной синхронизации глитчей, аварии за полгода не произошло ни одной: поезда не врезались друг в друга.

Природу глитчей никто не понимал – по крайней мере, так говорили по телевизору. Глитчи так же невозможно было предсказать. Они случались в любое время и на любой ветке.

Поразительно, но глитчи в метро не сильно удивили жителей Москвы. Ведь за три дня до этого весь мир сотрясла Аномалия – срезанные ногти и волосы стали исчезать. Испарялись без следа. Никто не знал, почему и как. Никто не знал, связано ли это с глитчами в метро.

На Сретенском Бульваре Алёна заметила розовый поезд, уходящий со станции. Значит, заглитчело поезд с востока города и принесло сюда.

Алёна судорожно листала ТикТок, пытаясь заглушить тревогу. Не выходило. Да и вслух молящийся мужчина не добавлял релакса ситуации. Они уже проехали центр, где на пересадках набилось с сотню людей в вагон. Но пересадочный центр закончился – и все покинули поезд, кроме религиозного попутчика. Алёне предстояло ехать до конечной, где находился склад Шанель.

Поезд необычно дёрнулся, и звук рельсов изменился. Когда часто ездишь на метро, то уже умеешь различать ветку по стуку колёс. Алёна – нечастая гостья в подземелье – этого не умела.

«Станция Селигерская. Конечная. Поезд дальше не идёт, просьба – выйти из вагона!»

Алёна стояла у дверей, готовясь выходить. Но это явно была не Селигерская. Тёмная платформа, закутанная клубами густого серого тумана.

Стоило дверям открыться, как Алёна поняла: это не туман, а клубы пыли.

– Господи Иисусе! – завопил мужчина и упал на пол, закрывая голову руками.

«Конечная. Просьба выйти из вагона, – повторил записанный голос. – За нахождение в поезде, следующем в депо, положена административная ответственность!»

Что хуже: непонятная станция после глитча или административная ответственность? Алёна нащупала ступнёй пол платформы, и что-то хрустнуло. Клубы пыли расступились, и Алёна увидела, что пол покрыт стружкой из ногтей и локонами волос. Кое-где волосы холмами поднимались на полметра в высоту.

– Все, назад в поезд! – раздался хриплый голос машиниста по радиосвязи. – Быстро! Уезжаем!

Алёна еле успела вернуться в вагон, как двери закрылись, и поезд тронулся вперёд так быстро, что она упала на сиденье.

– Дочк, ты чего? – с ужасом спросил религиозный мужчина. – Ты зачем… туда?

Алёна не смогла ответить: она чихала. Половина вагона посерела от пыли.

Алёна вернулась домой без зелёного лака, но с ужасом в глазах.

– Алёнка, ты? – крикнула мама из кухни.

Не раздеваясь, Алёна села за кухонный стол и выпила крепкой заварки из носика чайника. Мама носилась по кухне в вечернем платье, жемчужном ожерелье и туфлях на высоком каблуке. Над и под глазами она нанесла все тени, какие нашла.

– Суп варю, – гордо объявила она, мешая вязкую коричневую субстанцию в кастрюле.

– Шоколадный?

– Конечно, твой любимый! Из «Алёнки». Шоколадный суп для моей шоколадки!

Перед Алёной оказалась тарелка с жижей. Если бы под шоколадным супом её мама имела в виду горячий шоколад или пуддинг, она бы с удовольствием съела всю плошку. Но в растопленном шоколаде плавали кусочки картошки, моркови, мяса…

– Как голова сегодня? Не болит? – спросила Алёна, доставая хлеб.

– Я сегодня прекрасно! – мама театрально прокрутилась вокруг своей оси и опрокинула гладильную доску. – Сегодня в полночь придёт Андрей Варфоломеевич!

– Откуда придёт?

– Из созвездия Медузы! Ты его уже встречала на прошлую растущую Луну!

– А-а-а… – протянула Алёна, листая ленту в телефоне и уплетая бутерброд с сыром.

В детстве Алёны мама была нормальной женщиной: работала бухгалтершей, ругала дочку за двойки, хвалила за пятёрки и водила в секцию художественной гимнастики. Но после гибели мужа в ДТП она не смогла оправиться. Стала путать фантазии с реальностью, говорить со стенами, и всё время ждала гостей то из космоса, то из телевизора. Но не делала ничего опасного.

Психиатры говорили, что она может пойти на поправку со временем. А может и впасть в состояние психоза, где попытается искалечить окружающих или себя. Чтобы избежать психоза, Алёна могла отправить маму на лечение в израильскую клинику, специализирующуюся именно на этой разновидности шизофрении. Но у мастера маникюра из салона эконом-класса, конечно, не было таких средств.

– Шоколадка, что ты такая бледная? – мама с удовольствием поглощала свежесваренный шоколадный суп.

– Ничего страшного. Аномалия достала…

– Аномалия, Аномалия… А, ты мне рассказывала, что ногти и зубы пропадать стали? Эта Аномалия?

---