KNIGID.RU Спускаю маску. Стараясь дышать как можно глубже, захожу в корпус. Возможно, заходит та самая копия, которая смогла. Возможно, где-то есть та копия, которая смогла больше: окончить аспирантуру, получить старшего или даже доцента. Эта же копия – промахнулась автобусом, отключилась в пути, а проснулась в депо посреди ночи, когда водители давно разбежались по домам, по семьям, которые у них-то есть, так что копия сидит в депо и ждет, когда же ее наконец вернут на правильную остановку. Поэтому спать нельзя, ведь стоит только закрыть глаза, как проскочит семнадцать лет: семнадцать лет одного и того же автобуса, одной и той же остановки, одного и того же входа, так что могу дойти с закрытыми глазами, но не стану, потому что стоит только прикрыть глаза, как проскочит семнадцать лет, а потом еще семнадцать лет, пока из Академии не выйдет старуха, не сорвет с груди орден «За выслугу лет», и не истлеет там же, на ступеньках у главного входа – никем не забытая лишь оттого, что никем и не замеченная.
Пока орденов мне не выдали, срывать нечего, так что натягиваю маску, на руки – тонкие медицинские перчатки.
Подставляю карточку и смотрю в экран.
– Ошибка идентификации.
Стягиваю маску.
«Нормальная температура 32,5» – высвечивается на тепловизоре. Обычно 32.
– Успешная идентификация.
Две минуты до звонка? Неправда. Часы напротив входа спешат. Так уж здесь принято: подгонять отстающих. Опоздания фиксируются на проходной по карточкам: штраф автоматом списывается с зарплаты преподавателей и баллами – с рейтинга студентов.
Четыре минуты до звонка.
Бесконечный коридор, потом лестница: один пролет, второй, третий. На проходе встревают студенты – в корпусе осталась едва ли треть, а всё равно толпятся. Шикаю «молодылюдь» и проскальзываю к кафедре. Закрыто.
Три минуты до звонка.
Засовываю ключ в замок, проворачиваю и захожу. Свет не горит, компьютеры выключены – лаборантки еще нет. Пшикаю на перчатки санитайзер – по протоколу.
Кофе или туфли? Кофе: переобуться не успею. Включаю кулер. Лампочка загорается, но он не торопится просыпаться. Стягиваю с носа маску, раздеваюсь и сыплю в свою побитую временем чашку растворимый кофе.
Две минуты до звонка.
Наливаю чуть горячую воду из дремлющего кулера. Делаю медленный глоток и морщусь. Кислая гадость, но без нее никак: утренний кофе выветрился еще по дороге. Спала сколько – три, четыре часа?
Минута до звонка.
Выпиваю в три глотка. Открываю окно, делаю последний длинный вдох и натягиваю маску. Выхожу, захлопываю дверь и спешу в кабинет двумя этажами выше. По коридору идет девушка в маске, заглядывая в кабинеты, – студентка, которая потеряла аудиторию, или дежурная, которая следит за соблюдением масочного режима? Сначала они следили за опозданиями, теперь за масками, – что дальше? Полезут в аккаунты в соцсетях?
Очки снова запотевают. Спотыкаюсь на лестнице, почти падаю, но успеваю ухватиться за перила. По свежекупленным колготам пробегает ехидная стрелка. Выругиваюсь – мысленно, конечно же. Брань в стенах Академии под запретом.
Захожу в аудиторию.
Звенит звонок.
Девяносто минут до конца.
Кнопка на мониторе подмигивает в тиши. Не выношу эту аудиторию: слишком большая для целой группы, не то что для меня одной. Расставленные полукругом пустые столы и стулья выглядят тревожно-выжидающе, как будто гадают: пара отменилась, аудитория поменялась или пришел всеобщий карантин? Но нет, сегодня всего лишь очередной гибридный день, когда пары в Zoom комбинируются с очными. Никак не привыкну – даже слово «гибрид» навевает милитаристские ассоциации.
Снимаю маску и захожу в конференцию – пусто. Мои солдаты засели по окопам и не рвутся в бой. В телеге падает сообщение от Жени, старосты: не удается войти. Снова копирую ссылку, скидываю, жду.
Восемьдесят семь минут до конца.
Включаю запись видео. Рядом с моим портретом уже давно не боттичеллиевской женщины с растрепанными рыжими кудрями выстраивается галерея заспанных лиц. Всего восемь штук, я – девятая, хотя должна быть десятой.
– Guten Morgen also. Aber wo ist Nikita denn?[7]
Женя появляется в режиме докладчика.
– Er ist abwesend.
– Fehlt er entschuldigt?
– Weiß nicht.[8]
В пятницу. В пятницу у него был час. Час на то, чтобы закрыть долги за этот семестр и получить консультацию перед завтрашней пересдачей, пересдачей последней – с комиссией.
– Sagen Sie ihm, dass ich auf ihn warte.[9]
Никита – солдат контуженный, угодивший в воронку олимпиадников, которые поступают по предметам и, не успевая поплавать, тонут на языках. Пропустил пару – не понял домашнее задание – решил не идти – снова не понял – не сделал – пропустил. Дорожка всегда одна и та же. Кто-то из коллег идет на уступки, позволяя пересдавать долги, откладывая сроки выполнения заданий, но это лишь удлиняет дорожку, не меняя пункта назначения. Что же до нашей кафедры, то лозунг Ordnung muss sein[10] висит на стенде у входа.
– Also beginnen wir. Wer will der erste heute sein?[11]
Как и всегда, первой звук включает Женя. За ее спиной сосредоточенно тащит грузовик по стене маленький брат – сколько ему уже, года три-четыре?
Отправляю в чат остальным ссылку на упражнения по пассивному залогу и жестом показываю Жене: покрутись. Она послушно вертит головой, открывая уши без наушников. В рамке зума Женя с ее резкими, чуть неправильными чертами лица и геометричной короткой стрижкой напоминает портреты кубистов – не Пикассо, а, скорее Глеза. Включает демонстрацию экрана, прикрывает глаза обеими руками и отвечает тему:
– «Die Geburt der Tragödie aus dem Geiste der Musik» ist ein Werk…[12]
Всегда заучивает наизусть, как и советую. Всегда отвечает первой. Чтобы зафиксироваться в статусе лучшей ученицы или чтобы не выглядеть хуже Арсения?
Женя заканчивает и отрывает ладони от лица. Ответ хороший, но не безупречный: падежи сбиваются, согласование времен слетает, связки теряются. Перечисляю ее ошибки и пишу в личный чат: 88.
Хмурится, но не спорит. Конечно, можно дотянуть и до 90, до пятерки, – но это не так уж честно по отношению к остальной группе: Женя поступила к нам со знанием языка, так что натягивать ей – nicht richtig[13].
– Beginnen Sie jetzt Übungen zu machen.[14]
В кадр влезает ее брат с игрушкой.
– Entschuldigung![15] – Камера выключается, затем Женя появляется вновь – уже в пустой комнате.
Восемьдесят минут до конца.
– Dmitri? Antworten Sie?[16]
Взъерошенный, явно только что проснувшийся Дима в оранжевой толстовке с надписью. Говорит путано, бессвязно, то и дело косится в сторону – может, и правда вспоминает, но, скорее, подглядывает в соседний гаджет. Дожидаюсь пятого предложения, откладываю блокнот и качаю головой:
– Sie sind nicht bereit.[17]
Дима меня не слышит – или делает вид. Как же раздражает это опоздание реплик: то ли ты говоришь в пустоту, то ли ты пустота и есть. Повторяю. Он кивает и смущенно улыбается.
– Antworten Sie morgen noch einmal. Sie kennen meine Regeln.[18]
Завтра он ответит, но оценка будет на 10 баллов ниже. Дима учится плоховато, но заветный рубеж в 70 баллов всё же переползает. В отличие от Никиты, которому стоило всего лишь постараться. Was für eine Enttäuschung![19] На пересдаче так и сказала: своим дарованием вы распоряжаетесь крайне бездарно. Обиделся – вот и не пришел.
Семьдесят пять минут до конца.
– Nikita ist noch nicht da. Ist er gesund?
– Keine Ahnung, – бурчит Женя.
– So, der nächste ist Arseni, jah? [20]
Арсений включает видео, и раздаются смешки: на фоне мем с собакой в огне «This is fine». Качаю головой: «Darf nicht!»[21] Меняет фон, ставит Брейгеля. Задирает голову вверх и отвечает тему, разгоняя фон руками. Вдруг бросает взгляд вниз и сбивается.
– So?[22] – подгоняю.
Молчит.
– Ирина Михайловна, – раздается непривычно высокий голос Жени.
Все студенты включают видео.
– Was ist los?[23]
Женя отрывает руку от губ и произносит:
– Nikita ist nicht… gesund.[24]
– Hat er dieses Coronavirus?[25]
Так, группу в любом случае отправят на карантин, а преподавателей? Как же это всё не вовремя…
– Nein.
– Aber was?[26]
Семьдесят минут до конца.
В дверь Жениной комнаты стучат. Она вскакивает, открывает – мальчик тут же лезет к сестре на руки. Женя садится с братом на место и, видимо, удерживает его слишком крепко. Он вырывается, но сестра будто этого не замечает. Мальчик заходится в крике. Женя всхлипывает, но всё еще не отпускает его. Остальные студенты сидят с выключенным звуком, так что плач Жени и ее брата заполняет всё пространство аудитории, эхом отскакивая от стен. Отключаю Жене звук, и она вылетает из конференции.
Шестьдесят восемь минут до конца.
Звук включает Дима и выходит в режим докладчика.
– Ирина Михайловна, вы только не подумайте… Мы на вашей стороне…
Лицо Арсения на панели сбоку кривится – как будто… в осуждении?
В чат падает ссылка на новостной сайт от Арсения.
– Что это?
Молчание.
– Ребят, если это какая-то шутка…
Молчание.
Открываю.
СТУДЕНТ АКАДЕМИИ
ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ ИЗ-ЗА СЕССИИ
В ночь с воскресенья на понедельник студент философского факультета Академии Буянов Н. 2001 г.р. выбросился из окна 11 этажа общежития. Студент оставил предсмертную записку, в которой обвинил в своей смерти деканат философского факультета и лично преподавательницу немецкого языка…
Читать дальше
Фотографии нет. Хорошо, что фотографии нет.
Завершить конференцию.
Завершить конференцию для всех.
Выключить компьютер.