Максим окинул взглядом холл со стороны входной двери. Налево – каминный зал, прямо – вход на кухню, чуть правее – лестница на второй этаж, направо – дверь, по-видимому в гараж. Скорее всего, именно туда преступники и собирались отнести тело и погрузить его в багажник хозяйской машины. Если так, то именно этой дорогой они и ушли. Но без трупа. Спустились в гараж, сели в машину и тю-тю. Пока вдова новопреставленного пребывала в шоке, они уехали – и одни ворота открыли, и другие. Но если у них имелся пульт дистанционного управления, если они смогли запросто открыть ворота, почему они не забрали труп?

В принципе, жена покойного могла поднять тревогу, что она, в общем-то, и сделала, преступников могли остановить в дороге, а у них труп в багажнике, перспектива, мягко говоря, не очень. К тому же преступники действовали грубо, наследили они здорово, криминалисты снимут богатый урожай улик. Труп вывезти можно, а от следов избавиться очень трудно, нужно много времени и кропотливого труда. Тем более что пролилась кровь, наличие которой усиливает и консервирует запах преступника. Но тут возникает вопрос, понимали ли все это убийцы. Если они действовали спонтанно, то вряд ли. А если это заказное убийство, если работали профессионалы? Если да, то преступники знали, как работают криминалисты, какая у них техника, какие возможности. Может, потому и отказались от идеи увезти труп с собой.

Но профи, как правило, работают тихо, а здесь как будто Мамай прошел. Может, все-таки друзья Трутова постарались. Или просто знакомые. Может, коллеги по работе.

Максим задумался, вспомнил о машине, которую обнаружила вдова потерпевшего. Она говорила о «Вольво» мужа, который нашла неподалеку от дома. А почему она могла обнаружить машину? Уж не потому ли, что преступники пересели из чужой машины в свою? Если так, почему их автомобиль находился в относительном отдалении от дома? Друзья, знакомые заехали бы во двор…

Максим не бродил по комнатам в поисках следов, перемещался только по холлу, в каминный зал заглянул, а через него в столовую. Даже в гараж не заходил. Сейчас подъедут следователи, криминалисты возьмутся за работу, нельзя затаптывать следы. Нужно как можно скорее покинуть дом. И все же любопытство заставило его еще раз заглянуть в каминный зал.

Он тоже знал, как работает следственно-оперативная группа. Микрочастицы следов снимаются со всего: пылевые с ковра, с кафельной плитки, паркета – электростатическим и химическими методами, на вооружении у эксперта есть специальное устройство, Максим точно это знал. Потожировые выделения – это отдельная история. Криминалист может снять отпечатки пальцев, а потом даже сможет выделить из них генотип предполагаемого преступника, а затем и ДНК – для последующей экспертизы. Разумеется, все очень сложно, но криминалистическая лаборатория в отделе оснащена превосходно, случай помог. Целая череда нехороших случаев, которая, надо сказать, повлияла на судьбу самого Максима.

Отпечатки пальцев снимаются только с гладких поверхностей, многие в это верят. А Максим знал, что «пальчики» можно снять практически с любой поверхности, с одежды, с листьев, даже с рифленой рукояти пистолета, достаточно поместить исследуемую поверхность в цианоакрилатовую камеру, в лаборатории такая есть. Даже следы запахов можно изъять с помощью стерильной фланели, наложив материал на подозрительный предмет, или просто сделать забор молекул воздуха обычным шприцем из медицинской аптечки.

Убийцы наверняка наследили, но криминалистам нужна примерная картина преступления: как действовали злоумышленники, откуда они появились, где находились перед нападением. Тут им на помощь придет собственный ум, следователь что-то подскажет, работа пойдет и без участия Максима. Но картина преступления нужна и ему самому. Его дело – разыскивать преступников, и чем скорее он начнет работать, тем лучше. А экспертиза, результаты и заключение – дело долгое, пока дождешься…

А картина преступления пока размытая. Все еще не ясно, кто убил Трутова, случайные люди или профессионалы. Хозяин дома человек небедный, у него могли быть влиятельные враги.

Максим внимательно осматривал комнату, обращая внимание на каждую мелочь, но в помещение не заходил. Пока под креслом в свете полуразбитой люстры не блеснул некий красный предмет. Это мог быть окровавленный осколок стекла, вещь, представляющая безусловную ценность для экспертов. Оперу такой осколок без их заключения ничего не даст. И все же Максим зашел в комнату, осторожно сдвинул кресло. И увидел золотой кулон с крупным рубином на разорванной цепочке. Украшение женское, потерпевший носить его не мог, значит, принадлежало оно кому-то из нападавших. Или просто свидетелей.

Максим не стал подбирать кулон, навел на него смартфон, несколько раз сфотографировал и только тогда вышел во двор. А там и подъехавший наряд, и жена Трутова под опекой Стасова. Она что-то бормотала вне себя от горя, а он ее внимательно слушал. И подставлял свою руку, за которую она держалась. Как будто мужа хоронила, стояла перед гробом, не в состоянии держаться на ногах. Но понять ее, конечно, можно. Мужа убили, врач констатировал его смерть, и нет никаких надежд на чудесное воскрешение.

– Простите, как я могу к вам обращаться? – спросил Максим, глядя на женщину.

Ей понадобилось время, чтобы перезагрузить свое сознание и переключиться на него. Немного не в себе женщина, и это видно. Возможно, она нарочно подчеркивает глубину своих переживаний.

– Альбина… Альбина Сергеевна Трутова, – наконец сказала женщина.

– Что вы можете сказать по поводу случившегося?

– Что я могу сказать… Приехала, захожу в дом, а там…

– Откуда вы приехали?

– Из Астрахани. В санатории была.

– Отдыхали?

– Соляные пещеры, целебные ванны, здоровье поправляла.

– Муж знал, что вы сегодня приезжаете?

– Если честно, сегодня он меня не ждал.

– А вы взяли да приехали!

Максим хотел было спросить, звонила ли Альбина Сергеевна мужу перед приездом, как поступают порядочные жены перед возвращением из командировок или с курорта, но воздержался. А звонят, чтобы предупредить о своем приезде и не нарваться на любовницу. Все-таки горе у женщины. Но скользкой темы избежать вряд ли удастся.

– Так вышло.

– Муж не ожидал вашего возвращения?

– Нет, а что?

– Вы звонили ему, спрашивали, чем он собирается сегодня заняться?

– Ну чем он занимался, на работе сегодня был…

– А где он работает?

– На комбинате, в профкоме… Председатель профкома.

– Председатель? – наматывая на ус, усмехнулся Максим.

Профкомы на фосфорном и горно-обогатительных комбинатах – вотчина местной криминальной мафии. Посредством профсоюзов Борщевик держал за причинные места владельцев этих крупных, градообразующих предприятий. Когда-то он поднимал на бунт зоны, а сейчас мог устроить забастовку рабочих, а это простой предприятий, финансовые и репутационные потери. И чтобы комбинаты работали бесперебойно, их владельцам приходилось раскошеливаться. Вроде как Борщевик брал немного, но кто его знает, как там на самом деле…

– Юра на работе сегодня был, – сказала Трутова.

– Я так понимаю, он совсем недавно вернулся, – предположил Максим, глядя на видеокамеру на опорном столбе ворот.

– Не знаю. Ничего не знаю.

– Я вижу, камеры у вас есть.

– Обманка, – покачал головой Стасов.

– Ну, не то чтобы обманка… – начала, но, махнув рукой, остановилась Альбина.

– Камеры рабочие, просто не подключены, – глянув на нее, сообщил Стасов. – Дом строили, не позаботились, проводку не сделали. А тянуть провода поверх отремонтированных стен не захотели…

– А через вай-фай? – спросил Павлов.

– Не работает ничего, – с пониманием глянув на него, качнул головой Стасов.

– А преступники это знали? – спросил Максим.

– Надо бы глянуть, может, дернули какой-то компьютер… Компьютер у вас должен быть? – сказал Стасов, обращаясь к Трутовой.

– Да, ноутбук в кабинете у мужа, – сказала она.

Максим кивнул. Камеры видеонаблюдения могли замыкаться как на специальный системный блок, так и на обычный компьютер. Преступники могли унести с собой как то, так и другое. Как унесли орудия преступления… Но в то же время труп они не увезли, не успели. Может, и про компьютер не подумали. Может, и не знали о существовании камер. Не обратили внимания, когда вместе с Трутовым заезжали к нему домой.

На всякий случай Максим зашел в дом, поднялся на второй этаж, заглянул в кабинет, где должен был находиться компьютер, но увидел там только пустой стол. Колонки на нем стояли, наушники, роутер, принтер – и все это, судя по положению проводов, отсоединили от компьютера, от которого осталось только пустое место. Стол слегка запылен, а на том месте, где он стоял, чисто.

Павлов пожал плечами. Странно как-то получается. Тело преступники бросили, когда до машины оставалось всего ничего, а компьютер забрали, хотя для этого нужно было подняться на второй этаж.

Максим вышел из дома и увидел следователя Планидкина, невысокого плотного мужчину с живым взглядом на апатичном лице. Вслед за ним шел другой следователь, но уже с приставкой «криминалист». И эксперты здесь как от криминалистики, так и от судебной медицины. Вместе с группой прибыл и подполковник Малахов, глыба из плоти и крови, утяжеленная железной волей. Выражение лица суровое, даже жесткое, а взгляд спокойный, добродушный. Но расслабленности в этом взгляде ни на грамм. И усталости тоже. Спокойная вдумчивая сосредоточенность, слегка приправленная иронией.

Следователи и криминалисты прошли в дом, а Малахов остался.

– Ну что? – обращаясь к Максиму, спросил он.

Стасов правильно все понял и отвел Трутову в сторонку.

---