Танго смерти – 3. Удмурт из Медельина

Александр Афанасьев

Решила как то Организация Объединенных Наций найти слонов.

Первыми на поиски послали американцев. Дали денег.

Американцы вернулись через месяц без слонов, с отчетом на 500 страницах и просьбой выделить еще миллиард долларов на программу поиска слонов.

Вторыми на поиски послали англичан. Дали денег.

Англичане вернулись через год, без слонов, с отчетом на одной странице и просьбой выделить еще миллиард долларов на программу разведения слонов по всему миру, чтобы их не надо было искать.

Третьими на поиски послали русских чиновников. И тоже дали денег…

Через месяц в ООН прибежало стадо слонов просить политического убежища…

Сказка ложь, да в ней намек…

Медельин – Богота. Колумбия. 11 июля 2019 года.

Утро красит нежным цветом…

Стены древнего Кремля…

А знаете… были времена, когда и я просыпался под эту музыку… но эти времена теперь так далеко, что кажутся какой-то выдумкой… как и наша старая хрущевка… как и шестиметровая кухня, и ласкающее лицо теплое, но не горячее весеннее солнце.

Свою очередную весну – я встречаю на другом конце Земли. В Медельине, Колумбия…

Это снова я, Александр Беднов, партийная кличка «Удмурт». Здесь я скрываюсь – и возможно, от самого себя.

Знаете… как-то раз у нас – еще курсантов спецшколы – была дискуссия на тему: а как расценивать поведение тех, кто скажем во время Второй Мировой, или Великой Отечественной, кому как – не участвовал. Просто – отсиделся в Швейцарии… или в Латинской Америке… как-то так? Вот представьте себе, на европейском континенте в очередной раз решаются судьбы мира, хлещутся несколько миллионов мужиков, похоронок по несколько тысяч в день – а ты сидишь на Цветочной улице и попиваешь чаек. Или – сидишь где-нибудь… да в том же Медельине и попиваешь матэ?

И кто ты после этого?

А вот так, серьезно – кто? Должен ли человек в таком случае – выбрать сторону и поставить свою жизнь на кон? Или он имеет право сказать: это не моя война, и удалиться?

Мы так и не нашли тогда ответа. А если бы руководство Академии узнало бы о таких разговорах – то нам не поздоровилось бы. Но оно не узнало. Просто потому что нечего было узнавать – мы ни к чему не пришли.

За последнее время – я участвовал во многих зарубах: в Турции, Болгарии, Йемене, Украине, Аргентине. Нельзя сказать, что где-то я стоял на неправильной стороне или предал сам себя. Но – как говорят местные мафиози – кто долго в деле, подозрителен сам по себе. А как говорят в России – если ты такой богатый, то почему живой?

Хороший вопрос, верно?

У меня, как и у всякого оперативника, работавшего долгое время за границей – была копилка. Понимаете… когда ты работаешь на разведку – всякие возможности подворачиваются, и только последний дурак сдаст деньги государству и получит премию. Может в шестидесятых, в семидесятых так и было – но только не сейчас. Большую часть я заработал, когда менял валюту в Буэнос-Айресе – а всего в копилке было более шести миллионов американских долларов. Дон Хосе, с которым я познакомился в Монтевидео, когда менял валюту – взял один и отписал своим друзьям в Медельин, что меня надо принять, спрятать и никому не выдавать. Миллион – это по-честному. Другой взял бы три, а то и пять.

Я приехал в Колумбию, купил квартиру в дорогом районе Медельина и зажил относительно честной и тихой жизнью. Относительно – потому что в моей жизни все и всегда относительно – и иначе видимо уже не будет…

…

Колумбия – страна довольно необычная. Один из лидеров Латинской Америки и безусловно лидер в Центральной. Имеет выход сразу на два океана – Атлантику и Тихий.

Многие знают Колумбию, как страну кокаина. Это правда, но не вся. Наркопроизводство тут есть, но не больше чем в соседних странах. Скорее даже меньше – потому что это одна из немногих стран, в которых с наркотой реально борются. Местный спецназ не вылезает из джунглей, полиция проводит показательные рейды, правительство проводит работу в барриос, чтобы не допустить вербовки местных пацанов наркомафией, открывает библиотеки и школы. Основные наркопосадки сейчас находятся на территории, прикрываемой ФАРК – местными революционерами-леваками. За 40 с лишним лет – они проделали долгий путь от левых идеалистов-мечтателей, начитавшихся Троцкого до партнеров наркомафии. Левой осталась только риторика, на самом же деле уже лет пятнадцать там нет ничего левого, только бизнес. Революционеры контролируют какие-то участки в труднодоступной местности, не пуская туда спецназ и наркополицию – и одновременно сдают эти участки под посадки коки и нарколаборатории. Лидеры движения пересели с мотороллеров на Мерседесы. Революционерам помогала и помогает Венесуэла – у них с Колумбией территориальный спор и просто неприязнь. Но в последнее время колумбийские наркомафиози предпочитают садить коку и перерабатывать ее в соседних странах (в той же Венесуэле), там, где потише и поспокойнее. Кроме того, их вытесняют с рынка мексиканцы – от обеспечения трафика и финансирования они перешли к полноценному производству, начали сажать в горах опиумный мак. Саженцы закупили в Афганистане. У каждого второго барыги в США сейчас – героин, а не кокаин, и родом он из Мексики.

Колумбийская же мафия во многом повторила путь сицилийской, перейдя с наркоты на менее опасные способы заработка. Например, контрабанда – в Венесуэле скупают всё по государственным ценам, а тут толкают уже по коммерческим. В обратную сторону тоже идет контрабанда, потому что Венесуэла – страна пустых полок, как и должно быть при социализме. Ввозят и продают угнанные машины. Занимаются стройкой, и тоже не совсем честно. Финансируют и контролируют махинации с венесуэльской нефтью. Отмывают деньги для вороватых венесуэльских чиновников. Короче, для делового человека – чем заняться всегда найдется, причем рискуешь тут парой лет, а не пожизненным.

Но помимо мафиозной деятельности – Колумбии удалось при большой помощи США все-таки построить более-менее нормальную экономику, которая дает стране заработок хотя бы среднего уровня. В Колумбии есть немало природных ресурсов – уголь (крупнейшее месторождение мира), немного нефти, газа, золото, серебро, изумруды, железная и медная руда. Есть приличные отрасли сельского хозяйства, позволяющие экспортировать – кофе, например, тростниковый сахар. Есть неплохая экспортная текстильная промышленность. И хотя машиностроения здесь практически нет – люди живут намного лучше, чем в те же девяностые. И тем более, в восьмидесятые, когда наркомафиози были близки к тому, чтобы взять контроль над страной.

Об этом сейчас никто не говорит, но новое ускорение роста, которое началось лет пять тому назад, в основном имеет свои корни в соседней Венесуэле. Венесуэльскому диктатору Уго Чавесу, который был скорее идиотом, чем злодеем – повезло вовремя умереть. Вовремя – то есть до падения цены на нефть… Последствия пришлось разгребать новому презику – бывшему водителю автобуса (ага, и водила может управлять государством, как и кухарка). Стабилизационный фонд они не создали, деньги все растрынькали. Тратили, не задумываясь, а когда цены рухнули, казна оказалась пуста. Когда полезли вверх цены на товары, бывший водитель автобуса не придумал ничего лучше, как издать указ о снижении цен в несколько раз. Армия окружила торговые центры, военные сели на кассы и стали распродавать товарные запасы выстроившемуся в очереди населению – не более чем по пять товаров в одни руки. Понятное дело, что после того как товары закончились – магазины все закрылись, а торговля переместилась на черный рынок и за доллары. Телевизор, стиральную машину, холодильник – теперь можно только «достать», как в брежневские времена. И большую часть этой теневой торговли контролируют колумбийцы – товар на черный рынок идет именно отсюда. Здесь богатейшие традиции контрабанды.

Я первым делом купил большие апартаменты в приличном районе Медельина – Антиохии – выложил 200 тысяч долларов. Три спальни, четыре ванные, почти две с половиной тысячи квадратных футов – здесь недвижимость так изменяется, для квадратных метров делите на девять. Мне столько не надо, но продавали авторитетные люди, а чтобы стать своим, одним из… – надо оказывать услуги. На этом держится Латинская Америка – ты почешешь спину мне, а я почешу тебе. Вторым делом – я купил бронированный БМВ. Несмотря на то, что перестрелок на улицах тут давно нет – любой более-менее обеспеченный человек покупает себе бронированную машину. Хотя бы от пистолета. На любом перекрестке может подскочить подросток, наставить пистолет – и хорошо, если лишишься только машины и бумажника. Классовая ненависть тут не пустые слова, в отличие от Европы и России, и даже Африки, где просто все нищие – тут разницу между теми, кто живет в трущобах и теми, кто живет в апартаментах, чувствуешь кожей. И даже разбогатев – те, кто вышел из барриос, навсегда душой остаются там. Пабло Эскобар большинство своих зверств совершал не потому, что так было ему выгодно – он мстил миру богатых, куда доступ ему был заказан и требовал к себе уважения, которое, в конце концов, и получил – им стала заниматься американская группа ликвидаторов.

Затем – я попытался встроиться в местный стиль и образ жизни и думаю, что это у меня в основном получилось…