Древние жители Океании были вынуждены, в силу своего географического расположения, стать непревзойденными мореплавателями. Их познания в астрономии, унаследованные от китайцев или инков, намного превосходили круг знания западных мореплавателей той эпохи. Им было известно, что Земля круглая, и в их языке были термины для столь абстрактных понятий, как «экватор», «тропики Рака и Козерога». Они дали имена двум сотням неподвижных звезд и пяти планетам, которые называли блуждающими звездами. Их опытные штурманы знали, в какой части неба находится та или иная звезда в то или иное время года, в тот или иной час ночи. Короче говоря, небо было для них часами, календарем и компасом.

Великолепная космическая цивилизация! Эрик де Бишоп утверждал, что она зародилась в Тихом океане (скажем осторожнее – приобрела там свои характерные черты) за несколько веков до рождения Иисуса Христа и стала распространяться на запад – до Молуккских островов, Явы, Индии, Персидского залива и даже Мадагаскара, а также на восток – в направлении Перу. Довольно спорное утверждение, которое к тому же не вносит ясности в проблему заселения Океании.

– Невозможно узнать, заселялась Океания с востока или с запада. А может быть, все было делом случая. Жители Океании – потомки жертв кораблекрушений, выброшенные в том или ином месте по воле урагана или из-за навигационных ошибок.

Имя автора книги, в которой изложена эта оригинальная гипотеза («Древние путешественники в Тихом океане», 1957), – Эндрю Шарп. Одно время фантастическая идея Шарпа пользовалась популярностью просто потому, что идея случайности всегда находит многочисленных приверженцев. Однако Шарп не объясняет, почему в эпоху, когда женщины практически никогда не ступали на борт лодки или иного плавучего средства, среди потерпевших кораблекрушение было столько женщин: без них, как известно, продолжение рода невозможно! Он также совершенно не учитывал тот факт, что жители Океании издревле владели наукой мореплавания. Конечно, веками бороздя волны, они не раз терпели кораблекрушение, тем более что этот «тихий» океан очень своенравен. И все же логичнее предположить, что островную империю строили не случайные жертвы кораблекрушений, а сильные волевые люди, сознательно отправлявшиеся на поиски новых земель. Эндрю Шарп никого не убедил.

Туземцы Маркизских островов у идола Тики. Фото Поля-Эмиля Мио. 1870

Потом за дело взялись археологи, которые попытались восстановить историю заселения Океании, проводя систематические раскопки на громадном островном пространстве. Их заключения частично подтверждают выводы лингвистов. Судя по всему, первые мореплаватели, прибывшие из Азии, поколение за поколением осваивали Филиппины, Марианские острова, потом Фиджи, острова Общества, Маркизские острова, Гавайи, Новую Зеландию и, наконец, остров Пасхи.

Полинезийский воин, украшенный татуировками. Гравюра. Ок. 1769

Хотя относительно острова Пасхи единого мнения нет. Как только речь заходит об этой загадочной земле, каждый говорит свое. Всем известно, что там есть странные статуи, некоторые из них глядят в сторону моря, другие – внутрь острова. Часть статуй до сих пор лежит в карьере вулканического камня, где их высекали неведомые скульпторы. Каменные фигуры огромны – самая большая имеет в длину 22 метра и весит 20 тонн. Исследователи до сих пор спорят о том, как местные жители доставляли на место и устанавливали этих каменных гигантов.

– Ранее остров был зеленым и плодородным, здесь проживало намного больше людей, чем сейчас. Не так уж сложно представить себе, как тысячи людей сообща принимаются за дело при помощи катков, веревок, наклонных плоскостей.

– Остров является вершиной древнего вулкана, и у нас нет оснований считать, что некогда он был таким, как вы утверждаете. Только великаны или люди, обладающие сверхъестественной силой, могли транспортировать и ставить вертикально эти монолиты. Туземцы говорят о магической силе, называя ее мана. Скажем так: тайна остается нераскрытой.

Американо-норвежские археологические экспедиции, прибывшие на остров в 1961 году, ничего не выявили и не выяснили. Единственным четким выводом их отчета является следующее утверждение: «Облик статуй доказывает, что остров был заселен выходцами из Перу».

Воин Сандвичевых островов (Гавайи). Гравюра. XVIII в.

В 1963 году Франсис Мазьер, один из редких исследователей, знающих паскуанский язык, записал традиционную легенду о прибытии на остров полинезийского короля Хоту Матуа, покинувшего родную страну из-за какого-то стихийного бедствия. Исследователь нашел на острове черепа брахицефалов и долихоцефалов – представителей двух разных рас. По мнению профессора Гавайского университета Эмори, до острова Пасхи одна за другой докатились две волны мореплавателей: одна с Маркизских островов, другая из Перу. Но кто из них прибыл первым – на остров Пасхи, на Маркизы, на другие острова? На этот вопрос единого ответа нет, для каждого архипелага он будет свой.

Археологи и этнографы работают не покладая рук. Будем надеяться, что однажды ученые придут к согласию и мы узнаем, с большей или меньшей достоверностью, о самых первых приключениях людей на Тихом океане – о сказочной встрече бальзовых плотов, приплывших из Америки, и пирог, приплывших с запада и снабженных уже, быть может, своими удивительными балансирами. А пока расскажем о первом документально подтвержденном великом событии в истории Тихого океана – о встрече жителей Океании с европейцами, приплывшими к ним наиболее длинным путем.

Гуам – самый южный из Марианских островов, длина его 45 километров, ширина 12 километров. Гористый, вулканического происхождения остров покрыт великолепными лесами и окружен коралловыми рифами, словно стерегущими чудесные песчаные пляжи. Остров принадлежал США и был захвачен японцами 10 декабря 1941 года, через три дня после Пёрл-Харбора. Морская пехота США отвоевала остров в 1944 году, но группа японских солдат, не веря в капитуляцию Японии, отказалась сдаться в плен и укрылась в лесу. Последний из японцев сдался в феврале 1972 года.

Готфрид Линдауэр. Портрет воина народности маори в плаще из птичьих перьев. 1885

Сейчас следов войны на Гуаме не осталось. Местные жители работают на плантациях кокосовых пальм или в гостиничном бизнесе, на аэродроме или на атомной электростанции.

Готфрид Линдауэр. Портрет женщины маори. 1885

Но давайте вернемся назад, в 1521 год. Как и сегодня, лазурные волны тропической части Тихого океана лениво набегают на пляжи серого песка. Сохнущие на берегу пироги с балансиром почти не отличаются от тех байдарок и каяков, на которых нынешние туристы совершают морские прогулки. Но зато на острове нет больших построек, лишь кое-где, на границе между пляжем и лесом, видны деревянные хижины, крытые пальмовыми ветвями. Местное население – две или три тысячи туземцев, не больше. Дети бегают голышом; женщины, крепконогие, но красивые, с распущенными волосами, носят подобие короткой юбки из волокон растений; мужчины, атлетического сложения, с пучком волос на макушке, ходят в набедренной повязке.

Амулет из нефрита. Новая Зеландия. Маори. XVI–XVIII вв.

В то утро, которое нас интересует, небольшая группа мужчин удалялась от моря вглубь леса. Видите? Они несут железные топоры и большую примитивную пилу, и только у самого старшего из поклажи всего-навсего плетеный мешок. Старший идет впереди, внимательно смотрит по сторонам. По всей видимости, он ищет подходящее дерево. Наконец нашел: это тик с мощным и гладким коричнево-зеленым стволом. Мужчина останавливается, и спутники полукругом обступают его сзади.

Серьга из нефрита. Новая Зеландия. Маори. XIX в.

Но они не спешат приступить к работе и даже кладут топоры на землю, себе под ноги. Один из них протягивает старшему простой железный ножик, смехотворно крошечный, если с его помощью они намерены свалить огромное тиковое дерево. Человек надрезает кору на уровне своей груди, потом извлекает из мешка еще живую рыбешку и, затянув незатейливую мелодию, засовывает рыбку в надрез, словно в небольшое дупло. Не прерывая пения, он закладывает туда же несколько кусочков кокосового ореха, щепотку муки, измельченные листья. Его спутники, притаптывая в такт, подхватывают ритуальную песню. Несложно догадаться, что мы присутствуем при обряде заклинания, а мужчина, надрезавший кору, – жрец или колдун.

Выбранное дерево предназначено для изготовления пироги, и рубить его без исполнения магического обряда нельзя, иначе пирога выйдет негодной, а то и вовсе затонет сразу после спуска на воду. Ритуалы и верования, которые веками существовали на тихоокеанских архипелагах, сохранились до наших дней.

Магический обряд завершен, дровосеки принимаются за работу. До появления механических пил способов срубить дерево было не много: сначала делали глубокую зарубку у корня с той стороны, куда надлежало свалить дерево, потом начинали его пилить с противоположной стороны. Но наши микронезийские дровосеки XVI века работают совсем не так, как рабы или рабочие на конвейере. Они без умолку разговаривают, иногда поют. Время от времени они прерывают работу, усаживаются неподалеку, возвращаются, а потом, в середине дня, когда наступают самые жаркие часы, уходят в деревню: пришло время искупаться в море, поесть и отдохнуть. Вернутся ли они, чтобы завершить работу до конца дня, неизвестно. Быть может, придут сюда только на следующий день. Рубка дерева для изготовления пироги – священное дело. Оно не терпит поспешности ни в первый день, ни в последующие, когда, повалив дерево и придав стволу общую форму пироги, его поволокут в деревню. Все это не прекращая ритуальных песнопений. Так поступали их предки, поколение за поколением. И так же будут поступать их дети. Ничего не меняется на Гуаме с тех пор, как белопенные тихоокеанские волны лижут прибрежный песок.