Монстр в твоём шкафу

Влад Райбер

Благодарности

Название к этой книге и иллюстрацию для обложки выбрали сами читатели, с помощью голосования в моём телеграм-канале. Спасибо вам за участие!

Также я благодарю Карину Чепурную, Марию Трусову, Тимофея Быкова, Александра Михайлова и Екатерину Булатову. Спасибо им за финансовую поддержку.

Как всегда, отдельно благодарю Алёну Кулакову. Радуюсь, что она до сих пор со мной и редактирует все мои книги.

Люблю бесконечно!

Влад Райбер

Семейка чудовищ

Я ещё никогда не ехал на такой скорости. Мне хотелось оказаться в ближайшем городе до темноты. Я мчался по совершенно пустой дороге, пересекал местность, что казалась необитаемой. Брошенные поля, ржавые водонапорные башни и деревья, деревья, деревья…

А мне бы доехать до любой закусочной. И было бы здорово, если у них окажется натуральный кофе. Не растворимый, не «три в одном», а крепкий, ароматный. И к нему бы простую яичницу с солью. Это бы сделало меня самым счастливым человеком на свете.

Я на мгновенье посмотрел на экран навигатора и снова перевёл взгляд на дорогу. Впереди как из воздуха появилась старая карга. Вылезла на трассу и встала посередине!

Нога ударила в педаль тормоза, руки до онемения сдавили руль. Машину повело в сторону. Старуха и не дёрнулась. Машина чудом её не задела.

По инерции выполнив полный разворот и чуть не оказавшись в кювете, машина наконец остановилась. Трагедии удалось избежать. Мой ужас быстро превратился в гнев, и мне хотелось немедленно его обрушить на объект переполнявших меня чувств. Старая карга будто дожидалась этого.

Трясущейся рукой я отстегнул ремень безопасности, вылез из машины.

– Дура! Старая! Зачем на дорогу вышла? – грубые слова так и рвались из меня.

Седая женщина смотрела на меня с довольным видом. Она дождалась, когда я подойду ближе, широко раскрыла глаза и произнесла:

– Тихо! Тихо! Молчи!

От её улыбки у меня свело живот. Старуха смотрела мне в глаза, и я уже не шёл к ней, а стоял на месте. Мне хотелось обругать её, но одним приказом молчать, она лишила меня дара речи.

Женщина не моргала, пока из её глаз не потекли бледно-красные капли. Похоже, вместе со слезами она источала кровь. Я почувствовал диковинную чуждость происходящего: мы со старухой стояли посреди пустой дороги, смотрели друг на друга.

У меня из головы испарились все мысли, я не мог ничего ей сказать и не мог заставить себя вернуться к машине.

– Успокоился?.. Давай, бери меня под руку и пошли.

Я ощутил физический шок, когда понял, что не могу сопротивляться словам старухи. Я подошёл и взял её под руку. Она так и навалилась на меня. Старуха была полной. Кожа на её шее лежала складками и напоминала детскую пирамидку из разнокалиберных колец.

– Хорошо, что ты остановился, а то бы уехал, – бубнила она. – Веди меня домой. Я живу там.

Старая карга указала мне на два могучих тополя, между которыми ползла песчаная дорога и тянулась вверх по холму.

Мы пошли… Моя машина с открытой дверью так и осталась на обочине трассы.

Старая женщина тяжело дышала. Ходьба ей давалась трудно. На складках её шеи выступил бледно-красный пот. Её кожа постоянно источала кровь. Наверное, это было её проклятьем.

Я подумал, что должен вырвать руку и уйти, но не мог вспомнить как это – напрягать мышцы по собственной воле.

– Немножко осталось, – сказала бабка, когда мы поднялись в горку.

Внизу стоял старинный усадебный дом, истёртый до кирпича. Двухэтажное жилище окружали деревья и холмы, поэтому его не было видно с трассы.

– Будешь мне помогать, – еле слышно бормотала бабка. – От этих ублюдков помощи не дождёшься!

Мне стало ясно: старая ведьма одним только взглядом сделала из меня послушного зомби. Для этого она стояла на дороге – ловила себе прислужника.

Повинуясь словам женщины, я помог ей подняться по ступенькам, открыл перед ней дверь. Мы вошли в переднюю, еле освещённую закопчённой керосинкой. Тут же появились двое. Меня поразило их уродство, но на лице не шевельнулся ни один мускул. Я не мог выразить испуг, и только удары сердца были такими сильными, что доставали до горла.

Меня разглядывал горбун. Его лицо пересекал длинный рубец, с которого когда-то не сняли швы и нити вросли в кожу. Рядом с ним стояла худощавая девчонка, с жиденькими хвостиками. Она была дёрганная, как марионетка. Её улыбка растянулась от уха до уха, и она показала акульи зубы. Я оказался в семье чудовищ!

– Ба! Кого ты привела! Он прекрасен. Из него получится настоящий шедевр! – горбун говорил это обо мне, но мне его слова не льстили…

– Даже не думай, – ответила старая карга. – Я старая и мне нужно помогать. А вы, сволочи, сами теперь ловите себе людей.

Я принял от неё пальто, похожее на мешок, и повесил на крючок.

– Не обижайся, Ба… я его съем, – сказала девчонка визгливо и пронзительно. – Я подыхаю от голода. Ты должна мне его отдать!

– Только попробуй, дрянь, и ты вырвешь себе все зубы! Я тебя заставлю! – пригрозила бабка, потом она обратилась ко мне. – Пошли, там надо прибраться.

И я пошёл. Мы оказались в чёрной кухне. Там стояли тазы с горами немытой посуды, ящики с гнилыми овощами.

– Ба! Ну отдай его мне! – визжала тощая зубоскалка.

– Исчезни! – кричал ей горбун. – С другими делайте, что хотите, а этот нужен мне. Я давно хотел такой материал!

Они переругивались и друг с другом, и со старухой.

– Вышли вон с кухни и не смейте заходить! – крикнула бабка. – А ты принимайся за уборку.

Она сунула мне в руки лохматую щётку с длинной ручкой, а сама села на стул. Я скрёб липкий пол и только размазывал грязь… Я должен был отдыхать в гостинице, а не заниматься этим. Меня выдернули из моей жизни и погрузили в кошмар наяву. Мне хотелось кричать, плакать, но это было невозможно.

В кухне снова появилась худощавая девчонка. Поглядев на меня, она облизнула крупные треугольные зубы.

– Я сказала сюда не заходить! – заорала бабка и её складки на шее задрожали.

– Ты моришь меня голодом, но не запрещай хотя бы пить! Я хочу воды, – с обидой сказала девчонка.

Старуха дёрнула головой, мол «давай быстро». Зубоскалка шмыгнула ей за спину, но вместо кувшина, она схватила тесак для мяса и, размахнувшись обеими руками, ударила им бабке в затылок. Старая карга закатила глаза, издала булькающий стон и ощупала голову.

– ХА-ха-ХА-ха-ХА-ха! – тощая девчонка задыхалась от смеха.

Бабка подалась вперёд и грохнулась всем весом. Стул торчал ногами вверх на её огромной заднице.

Я исполнял последнее распоряжение старой карги – натирал пол щёткой. Теперь я ещё и размазывал её кровь по паркету. В кухню вошёл горбун.

– Ты зачем её убила? – обеспокоено спросил он.

– Хрычовка мне надоела, – девчонка затрясла хвостиками. – И ты слышал, что она сказала? Она больше не хотела приводить нам людей. Тогда зачем её терпеть?

Горбун поднял и опустил плечо.

Мелкая убийца подскочила ко мне и выбила швабру. Я застыл на месте. Девчонка раскрыла пасть и вгрызлась мне в левую руку. Я почувствовал, как острые зубы рвут кожу, мясо, перекусывают кости. Она отхватила мне два пальца – мизинец и безымянный. Мне было невообразимо больно и страшно, но кричал я только у себя в голове. Моё лицо не двигалось, глаза моргали не чаще обычного. Я лишь смотрел, как людоедка, стиснув зубы тянет жилы от моей руки.

– Гадина! – горбатый дёрнул девчонку за плечо, развернул к себе и врезал по лицу огромным кулаком.

От удара у неё изо рта вылетели мои пальцы.

– Не смей его жрать! – орал горбун. – Я забираю его себе.

– С какой стати? – девчонка ударилась в слёзы.

– Потому что я теперь старший в доме. Он мой, а ты можешь съесть хрычовку!

– Сам её бери и делай из неё свою дурацкую статую!

Я наблюдал ссору двух чудовищ, а из моей руки фонтанировала кровь.

Уходя Горбун взял девчонку за ногу и уволок её с кухни. Через минуту он вернулся с лампой и железной шкатулкой. Поставил эти вещи на стол и подобрал с пола мои пальцы.

– Садись! Пришью!

Моё тело послушно устроилось на стуле рядом со столом. В двери кухни появилось зарёванное лицо людоедки.

– Видишь! Он меня слушается! Значит, перешёл мне по наследству, – хвастался горбун.

Он вонзал иглу мне в плоть, работал нитью. Наконец мои глаза выдавили пару слезинок. Я хотел, чтобы моё сознание растворилось. Если тело больше не подчиняется мне, тогда для чего оставили разум? Чтобы терпеть пытки?

– Погляди-ка! – горбатый мучитель показал мне мою руку.

Он пришил мои пальцы наоборот – ногтями к внутренней стороне ладони! Мои бледные, обескровленные пальцы были согнуты не в ту сторону!

– Так красивее, – убеждал меня горбун. – Я большой художник! И ты будешь моей лучшей работой.

Я не был способен ему возразить, и «большой художник» с гордой улыбкой разглядывал мою руку.

– Он увидит твои статуи и пожалеет, что я его не сожрала! – дразнила мелкая людоедка.

– Вот дрянь… не зря хрычиха тебя так называла – оскорбился горбун. – Но твоя правда. Пусть посмотрит и решит сам, что лучше: быть съеденным или стать настоящим шедевром. Решим всё без ссор и у нас не будет обид друг на друга.

---