Хутор

Оксюморонов

Нравственность возникла вместе с пороком.

Вильгельм фон Гумбольдт

Глава 1

Утренний туман еще не рассеялся. Дымка осенней влаги окутывала старое серое здание железнодорожного вокзала. Скрипнув тормозами, на небольшой площади перед входом на станцию, остановился автобус производства ПАЗ. На листе бумаги формата А4, вложенного в файл для бумаги и приклеенного на лобовое стекло, была аккуратно выведена надпись – "На вокзал". Узкая, желтого цвета, слегка ржавая дверь транспортного средства открылась. На привокзальную площадь вышли несколько человек, среди которых была пожилая женщина. Водитель покинул свое место и обошел автобус. Он помог старушке достать ее багаж из пассажирского салона. Это была коробка с крышкой, обернутая коричневым одеялом из шерсти и привязанная к небольшой тележке на двух колесах.

– Вечерний рейс будет после мясокомбината, – деловито произнес шофер.

– Это я помню. Спасибо тебе, Саня, возьми деньги, – поблагодарила пожилая женщина с широкой улыбкой на лице, протягивая оплату водителю.

– Вечером, на обратном пути оплатите. Я сейчас тороплюсь, надо еще в администрацию успеть, – ответил Александр.

После этих слов старушка достала из своей коробки на колесах горячий пирожок, который еще дымился в прохладе утра и, протягивая его водителю, добавила:

– Тогда держи, перекусишь по дороге.

– Вот за пирожок спасибо! Они у вас всегда вкусные и аппетитные, – улыбнувшись, поблагодарил водитель.

Шофер вернулся на свое место, закрыл двери автобуса, мотор завелся, и ПАЗик покинул территорию железнодорожного вокзала.

Пожилая женщина еще немного постояла, оглядела площадь, поправила платок на своей голове и направилась к воротам, ведущим на перрон, волоча за собой тележку с коробкой, наполненной свежими пирожками. Где-то в далеко раздался гудок подъезжающего к станции состава. Со стороны перрона бабушка проследовала к лавочке на углу вокзала, где уже находились две женщины с похожими тележками.

– Гляньте, Аграфена! – заметив старушку, громко произнесла одна из женщин.

– Пирожки привезла, а термос с горячим чаем сегодня не забыла? Или опять склероз? – усмехаясь, с легкой иронией в голосе, спрашивала другая.

– Взяла я термос и одноразовые стаканчики не забыла. Вы, как всегда, сплетничаете. Так, расскажите мне, что нового в мире? – не обижаясь на иронию своих подруг, спросила Граня.

– Тебя три дня не было. У нас новостей особых нет, торгуем, пассажиров кормим, поим. Это ты рассказывай, где пропадала? Как там Сильва? Не одичали вы еще на своем хуторе? – весело отвечали и поочередно задавали вопросы торговки.

– Не могла ездить. Хозяйство требует ухода. С дочкой все в норме, работает с утра до вечера. А я вот дела все доделала, пирожков наготовила и приехала. Надеюсь, что копеечку сегодня заработаю, – ответила женщина и демонстративно поправила свой платок.

– Ой! Да видим мы, что у тебя обнова! Платок кто подарил? Дочь или ухажера нашла? В прошлый раз ты с каким-то мужиком уезжала после работы, видимо не зря, – с той же усмешкой продолжала очень полная женщина, сидевшая на скамеечке.

– Хватит уже. Какой мужик? Просто сели в один автобус, и он помог мне с коробкой. Вот и все. А вы уже историю придумали! – сдвинув брови и сделав грозный вид, отвечала Аграфена.

Вновь прозвучал гудок тепловоза, но совсем близко к станции. Семафоры на путях сменили цвет с красного на синий, и на перрон стал выходить народ из здания вокзала. Людей было не очень много, и у каждого был багаж. Пассажиры готовились к прибытию поезда.

– Так нам для настроения. Граня, шутим мы, не обижайся. Вот и "Столичный" подходит на первый путь, пойдемте работать, – улыбнувшись, произнесла вторая женщина, которая стояла возле скамейки, поправила свою коробку на тележке, повернулась и направилась в конец перрона.

– Я и не обиделась. Рада вас видеть, с вами не соскучишься. Ладно, я тоже пойду, может хорошо распродам товар. "Столичники" ночь ехали и явно голодные, – проговорила Аграфена, развернула тележку и зашагала в противоположную сторону.

На скамейке в одиночестве осталась полная женщина. Она слегка поерзала, устраиваясь поудобнее, и громко стала повторять, завлекая потенциальных покупателей:

– Горячие закуски, еда, чай, кофе, пирожки! Покупайте, кушайте, берите в дорогу! Всем доброго аппетита и Слава Богу!

На перроне появился поезд, раздался протяжный гудок. Локомотив протянул состав вдоль всего перрона, зашипели тормоза, раздался характерный стук железных сцепок. Состав останавливался. После полной остановки двери вагонов открылись, откуда появились проводники. Каждый из них раскладывал лестницы сходов и протирал перила. Состав был большим, вагоны не новые, а расположенные на бортах таблички указывали маршрут "Москва-Омск". Остановка у поезда была долгой, и вслед за проводниками на перрон стали выходить пассажиры, которые уже не спали в этот утренний час. В свою очередь, проводники стали проверять билеты у новых путешественников, готовых к посадке. Аграфена шла не спеша и постоянно громко повторяла:

– Горячие пирожки, напитки, салаты!

Пассажиры подходили к пожилой женщине, интересовались ценами, покупали пирожки и горячий кофе. Некоторые ели прямо на перроне, дыша свежим воздухом этого утра. Торговля шла не бойко, но Аграфена и этому была рада. Вдруг к ней подошла молодая девушка, волоча за собой розовый чемодан на колесах. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Обута красавица была в легкие туфли, а одета в тонкий плащ, что не соответствовало осенней погоде. Девушка явно замерзла, покинув поезд, при этом выглядела слегка потерянной и чем-то расстроенной. Купив пирожок с мясом, приезжая сунула его в карман плаща, взяла в одну руку стаканчик с дымящимся напитком, а второй рукой она неуклюже управляла своим чемоданом. Бабушка посмотрела вслед яркой на вид, высокой девушке с распущенными волосами, которая направилась в здание вокзала, и покачав головой, тихо произнесла:

– Совсем бедняжка замерзла, даже руки синие. Ох, ну эти москвички!

Хмурые осенние облака плыли над зданием вокзала, обещая дождь. Неприятный ветерок дул с севера. Холод и влажность как-то по-особенному ощущались этим утром, осень полностью вступала в свои права.

Глава 2

День продолжался. Прибывали и уходили в путь поезда. Жизнь на вокзале кипела. К обеду, изрядно утомившись, Граня зашла в кафе на вокзале, чтобы погреться и встретиться с владельцем этого заведения. Хозяин армянин был полный, с очень черной и густой растительностью на лице.

– Здравствуй, Гагик, – приветствовала грузного кавказца Аграфена.

– И тебе добра, – при разговоре с толстых и всегда влажных губ армянина летела слюна, что было очень неприятно. – Фарш привезла?

Пожилой женщине было противно это отвратительное, наглое, хамское тело, но она взяла себя в руки, улыбнулась и ответила:

– Как всегда. Несколько кило, а точнее девять.

– Это хорошо. Мне как раз нужно, – одобрительно кивнул Гагик.

Аграфена достала из коробки целлофановый пакет со свежим фаршем и отдала его армянину. Хозяин кафе деловито развернул сверток, осмотрел фарш, понюхал и взвесил, положив его на весы, а потом спрятал пакет с фаршем куда-то под прилавок.

– Нормально и вес нормальный, – с довольной улыбкой говорил Гагик, достал из кармана растянутых штанов купюры, рассчитался за товар с пожилой женщиной и добавил, – похолодало на улице, люди мясное кушают больше. Скажи Сильве, чтобы больше приносила с мясокомбината.

– Что ты такое говоришь? – забрав деньги, возмущённо говорила Аграфена, – мясо моё, домашнее, а Сильва честно работает и ее уважают.

– Конечно уважают. Баба рубщицей работает! Мне фермер Ермолин все рассказал по пьяни. Год назад Сильвестр всю его свиноферму за сутки до объявления карантина сумела обвалять. Тогда она спасла его от банкротства, – с издевкой и хитрым прищуром говорил Гагик.

Граня спокойно выслушала тираду армянина, закрыла свою большую коробку на тележке, выпрямилась, поправила платок и, улыбаясь, ответила:

– Ермолин много расскажет, а ты его больше слушай, особенно по пьяни. Гагик, ты лучше к нам на хутор приезжай, я тебе своих свиней и коз покажу. Сам увидишь и поймешь, что я тебя не обманываю. А дочь моя не Сильвестр, а Сильва и прошу тебя, не оскорбляй ее. Лучше бы ты спасибо сказал, такой цены на фарш во всей округе не сыщешь. Думаю, Сильве будет неприятно, когда она узнает о нашем разговоре. Ну ладно, пойду дальше работать, скоро поезд на восток будет.

– Аграфена, прости. Обидеть не хотел. Спасибо за товар, привози еще, в следующий раз дам больше за фарш, – уже нормальным тоном ответил хозяин кафе, опустил свои лисьи глаза и ушел в подсобку.

Женщина широко улыбнулась, когда увидела, как ретировалось жирное тело армянина за служебной дверью. После чего она развернулась и с гордым видом направилась к двери. У самого выхода из кафе Граня опять увидела ту самую, яркую девушку с перрона и ее розовый чемодан. Приезжая одиноко сидела за столиком, в самом углу кафе, держала обеими руками перед собой чашку с горячим чаем, в которую пристально смотрела, не обращая внимания на происходящее вокруг, и о чем-то думала.

– Дочка! – стоя перед выходом, Аграфена громко обратилась к приезжей незнакомке. – У тебя все хорошо?

---