Незнакомец

Леонид Зорин

encoding and publishing house

© Зорин Г.А., 2023

© Издательство «Aegitas», 2023

Аркадий Павлович Лалаев – управляющий.

Марианна Маратовна Грудкова }

Татьяна Гурьевна Карпонос }

Иван Прокофьевич Башмаков }

Василий Васильевич Огарков }

Осип Николаевич Метлахов } сотрудники.

Петров }

Павлов }

Люсенька }

Дуся }

Дыбеев – ответственный работник.

Пантюхов – его спутник.

Бутулов – командированный.

Незнакомец.

Действие происходит в Покровске.

Действие первое

День первый

Объединение «Резиновое изделие» разместилось в старом особняке. В кабинете управляющего – он расположен в правой части сцены – бросается в глаза красивый, хотя и бездействующий камин.

Чуть левей к кабинету примыкает закуток со столиком секретаря, а еще дальше – не отделенная дверью, занимающая примерно две трети сцены, огромная комната, почти зал, где стоят несколько столов.

В кабинете управляющего в кресле дремлет Лалаев. В секретарском закутке за столиком сидит Дуся и вяжет. Дусе примерно двадцать шесть – двадцать семь лет, у нее грубоватые крупные черты лица, она, что называется, крепко сбита. В комнате-зале сидят Башмаков, Грудкова, Огарков, Люсенька, Петров, Павлов. Между столиками прогуливается Метлахов.

Ивану Прокофьевичу Башмакову крепко за пятьдесят, но выглядит он еще старше. Сутуловат, в нарукавниках, плохо выбрит. В настоящее время заваривает чай. Марианна Маратовна Грудкова – уютная женщина лет тридцати пяти, отменно сохранившаяся, вполне привлекательная, задумчиво смотрит в окно на привычный городской пейзаж, подравнивая пилочкой розовые ноготки.

Люсенька, совсем молоденькая девушка – светлые кудряшки, удивленные глазки, – читает книгу. Петров и Павлов – оба юные, гибкие, чем-то похожие друг на друга, решают кроссворд. При всей их схожести, однако, можно заметить, что если Петрову свойственно некоторое ухарство, то Павлов – молодой человек не без томности.

Прогуливающемуся Осипу Николаевичу Метлахову около сорока – чуть больше или чуть меньше. У него устойчиво красноватое лицо, быстрые движения и сардонический взгляд.

В углу за столом уткнулся в бумаги Василий Васильевич Огарков, – невыразительная внешность, одет небрежно, галстук повязан неряшливо и на выцветшей ковбойке выглядит довольно нелепо. Ему примерно тридцать лет.

Петров. Четыре буквы – вид экзамена. Вторая буква – «е».

Павлов. Так сессия?

Петров. Четыре буквы!

Метлахов. Иван Прокофьевич! Был этот? Брат своего брата?

Башмаков. Уж этот явится. Скандалист.

Метлахов. Это верно, что до слияния он работал в нашей системе?

Башмаков (хрипло). Не помню.

Огарков. Так поднимите архив.

Башмаков. Спасибо, что научил. Спасибо. Не знал я без тебя, что поднять.

Огарков пожимает плечами, склоняется над бумагами.

Петров. Ну и фамилия у него!

Люсенька. Незнакомец!

Метлахов. Чего не бывает.

Павлов. Сперва я подумал, что псевдоним.

Башмаков. И фамилия нечеловеческая и сам-то на нелюдя похож.

Грудкова. Он как-то плохо действует. Право…

Люсенька. Страшный! Я содрогнулась вся…

Башмаков. Глаз с прищуром, с косиной, с перемигом.

Метлахов. Демонический господин.

Люсенька. Клянусь, у меня от него аллергия.

Метлахов. Об этом есть анекдот.

Люсенька (краснея). Вы рассказывали.

Метлахов. Разве? Забыл. Иван Прокофьевич, шеф пригласил вас на свой юбилей?

Башмаков. А вам на что это знать?

Метлахов. Ну как же! Все-таки вы аксакал этих стен. Еще до слияния здесь пахали.

Башмаков. Что есть, то есть. Еще до слияния. В Резиносбыте. Тридцать три года.

Люсенька. Тридцать три!

Метлахов. Вы – Илья Муромец. Тот столько же лет сиднем сидел.

Башмаков. А на тридцать четвертом году решением вышестоящих органов Резиносбыт слили с Резиноснабом и создали наше объединение. А через год присвоили имя «Резиновое изделие». Вот.

Метлахов (треплет его по плечу). Вас обязательно пригласят.

Башмаков. Как сочтут, так и поступят.

Павлов. Экзамен… Вторая буква «е».

Метлахов. Петров и Павлов! Эй, апостолы! Гера и Валера! Задание. Слово из четырех букв. Причем подается к поросенку.

Люсенька. Ох… (Густо краснеет.)

Грудкова. И язык у вас…

Метлахов. Язык мой – друг мой.

Грудкова. Для вас ничего святого нет.

Видно, что Метлахов доволен.

Люсенька. Марианна Маратовна, я забыла… Этот врач когда принимает?

Грудкова. По четвергам. От трех до семи.

Метлахов. Зачем вам врач? Обращайтесь ко мне.

Грудкова. О, какой…

Люсенька. У вас нет диплома.

Метлахов. Я помогу вам лучше доктора.

Грудкова. Вы циничны.

Метлахов (сияет). Может, и так.

Дуся (в телефон). Нет его. А я не знаю. Он мне не докладывает. Ну и все. Это по-вашему никому я не кабельная. Кому-то, может, я очень кабельная. (Вешает трубку.)

Огарков. Он вовсе не то имел в виду.

Дуся. А ты почем знаешь? Сиди уж тихо.

Огарков. Он вам сказал иностранное слово.

Дуся. Ох, Вася, и все-то тебе неймется.

Огарков. Ну что за манера «ты» говорить?

Дуся. Перебьешься. Который час?

Люсенька. Первый уже.

Дуся. До шести-то как долго.

Метлахов. У вас, Эдокси, интересный вечер?

Дуся. Так я вам и сказала.

Метлахов. А что ж? Я, Эдокси, вас отчетливо вижу в час, когда вспыхивают фонари и вы спешите на рандеву.

Башмаков (тихо, со вздохом). Богатая речь.

Метлахов (грозит ей пальцем). Ах, Эдокси…

Дуся. Вот взяли привычку, на самом деле, звать меня Эдокси.

Метлахов. По-парижски. Уж не хуже, чем Евдокия.

Пауза.

А я ведь знаю, кто сей счастливец.

Дуся. А вот и не знаете.

Метлахов. Ну, признайтесь. Тот самый полуседой гражданин, который вам приносил конфеты. Он на вас произвел впечатление.

Дуся (вздохнув). Нет, у нас ничего не вышло. Я хотела сказать приятное – вы, говорю, честное слово, на дедушку моего похожи. А он обиделся.

Метлахов. А-я-яй! (Понизив голос.) Что я у вас хотел спросить… Шеф не давал вам списка?

Дуся. Какого?

Метлахов. Приглашенных на юбилей.

Дуся. Нет, не давал.

Метлахов. Я точно знаю, – послезавтра он у себя собирает.

Петров (склоняясь над кроссвордом). А если по вертикали взять?

Павлов (озабоченно). Император эпохи упадка Рима.

Метлахов (Люсеньке). Я расскажу вам один сюжет…

Грудкова. Не надо! Она еще ребенок.

Метлахов. Вполне приличный. Честное слово.

Люсенька. Сидишь потом – пунцовая вся…

Петров. Внимание! «Автопокрышка»!

Башмаков. О, господи!

Входит Бутулов. Под мышкой – папка. Тоскливые глаза, неуверенные движения. Поздоровавшись со всеми, проходит к Дусе.

Бутулов. Товарищ Лалаев у себя?

Дуся. Занят очень.

Бутулов. Так что же мне делать?

Дуся. Ехали б вы, Бутулов, домой. Вас, наверно, семья заждалась.

Бутулов. Как же мне ехать? С пустыми руками… Я завтра приду.

Дуся. Он занят будет. Обратитесь к Ивану Прокофьичу.

Бутулов. Так обращался. Сколько раз.

Башмаков. И каждый раз я вам разъяснял. Вот ведь какой пошел народ. Бывало, является в учреждение командированный человек, – он понимает свое место. Только и думает, как создать благоприятное впечатление.

Бутулов. Вот дождетесь, что отберут неосвоенную резину. Я завтра приду. (Уходит.)

Дуся. Больной человек.

Башмаков. Видели, уже угрожает.

Метлахов. Не так, ветеранушко, говорил. Блеска нет.

Башмаков. Блеск по вашей части. Я не чистильщик – блеск наводить. Еще говорят, – не все то золото…

Метлахов. Да вы не злитесь, я – от души! Углы! Одни углы выпирают. Ни политуры, ни политеса. Тридцатилетней давности стиль.

Башмаков. Какой уж есть. Стар подновляться. Слава богу, тридцать лет на резине. И слава богу, – еще тяну.

Метлахов. Резину.

Башмаков. Не резину, а лямку. До пенсии дотяну и уйду.

Метлахов. Поймите, определенность груба. Служить – занятие целомудренное. Это ваша прямая обязанность – всякую выпуклость сделать вогнутостью.

Люсенька. Он!

Метлахов. Вас, Люсенька, не касается. Равно, как и Марианны Маратовны. И прочих дам.

Грудкова. О, какой…

---