Руки тряслись. Саша чувствовала, как вскипела кровь и бесконтрольной волной накрыла все ее тело, ударила в голову, обдав лицо жаром. Девушка метнулась в кухню, выдернула самый большой мясной нож из гламурной золотой подставки – тоже выбор дизайнера, наверное, и между ее ног теперь все сияло – Индюков для этого постарался. Побежала обратно в спальню, с разбегу прыгнула на матрас и что было сил опустила в его центр лезвие. Раздался треск, ткань лопнула и стала расползаться.

– Тварь, тварь, тварь!!! Ненавижу, ничтожество!!! Ненавижу тебя!!!

Удары летели в разные стороны, по комнате стал разлетаться пух от подушек и куски кашемирового пледа, подаренного Вовкиной сестрой на новоселье.

Саша рухнула на пол без сил. Закрыла глаза и подождала, когда тело перестанет трястись. Затем поднялась, пошла в коридор, по пути небрежно отшвырнула ботинки ногой. Откупорила бутылку, вернулась в спальню. Глотнула с горла и долго смотрела в пустой шкаф, словно на захватывающий сериал. Бутылка быстро опустела, ноги налились тяжестью, и Саша сползла по стене прямо на пол. Зажмурилась и в который раз заплакала. Он убил не только их отношения. Он осквернил то не многое, что у нее было – ее дом, который она так любила. Теперь все в нем ассоциировалось с его любовницей – ее дизайнером, которая была здесь повсюду.

Глава 3. Эскапистка на углеводной диете

В дверь барабанили. Тяжелая рука. Саша сразу догадывалась кто за ней. Не открывая глаз нащупала бутылку вина и стала пить огромными глотками, пока не закашлялась. Свернулось в клубок на полу и зажмурилась. Стук прекратился, и она снова провалилась в сон.

– Эскапистка, подъем!

– М-м-м, ц…

– Поднимайся, кому говорят!

– Отстань от меня!

Голос Саши был хриплым и гнусавым. Литр вина гудел в голове.

– Вставай, я сказала. Всю жизнь проспишь!

– Это я и пытаюсь сделать!

– И почему же, позволь спросить?

– Ну, раз ты здесь, то уже все знаешь. Аринка ключи дала? Коза…

– Она уже два дня не может до тебя дозвониться!

– Два? Где мой телефон…

Агата Тихоновна посмотрела под ноги, оглянулась.

– Да, я пила, не приходя в себя!

Саша встала, но ноги, а может и голова, подвели. Все закружилось, и она облокотилась на стену.

– Ц! Сама справлюсь, – она отмахнулась от руки бабушки.

– И как, стоит он того?

– Я же не робот и не могу не думать о нем… ней… не могу не чувствовать, – Саша проковыляла в ванную.

– Женщины много думающие и глубоко чувствующие быстро стареют, – бабушка пошла следом.

– Ни к чему эти твои премудрости сейчас… Хреново мне, понимаешь!

– Понимаю!

– Да что ты! Ты с одним человеком всю жизнь прожила, в счастливом браке!

– Представь себе, еще как понимаю!

Бабушка открутила кран и наклонила голову Сашки к раковине. Та пробовала отмахиваться, но из рук Агаты Тихоновны вырваться было не просто. Саша уже и забыла, какими сильными они были.

– Ловила твоего любимого деда, не святой был!

Агата Тихоновна набрала воду в ладонь и умыла Сашку, словно та была нашкодившим чумазым ребенком.

– Чего?!

– Того!

Бабуля затолкала в Сашкин рот полную зубной пасты щетку. Саша застыла, уставившись на бабушку.

– И жива как видишь…

– В отличии от деда…, а он точно от инфаркта помер?

– Все! Не обо мне сейчас речь, а о твоей жизни! Которую ты погубишь, если не возьмешь себя в руки.

– У меня прекрасная насыщенная жизнь. Ты вон лучше о помидорах своих переживай.

– Насыщенная тревогой, алкоголем и углеводами.

– Ты это о чем?!

– О твоих трусах!

– Боже мой…, – Саша сорвала со змейки стринги, на которых кое-где расползлось кружево. – Они просто растянулись!

– Это твоя задница растянулась!

А ведь бабушка была совершенно права. Как Саша раньше не замечала?! С тех пор как Вова появился в ее жизни, она перестала замечать вообще что-либо кроме него.

А с тех пор как его не стало прошла неделя! Одна неделя, против прожитого под одной крышей года. Счастливого, как казалось Саше. А теперь все разрушено, разбито человеком, который говорил ей что любит!

– Есть люди в которых живет бог, есть в которых дьявол, а есть в ком только глисты. Вот ты Сашка почему-то червивых выбираешь.

– Ба… – протянула устало Саша и приложила ко лбу тыльную сторону ладони.

– Это и есть место преступления? – бабушка рассматривала матрас. Он выглядел так, словно на нем повеселился Фредди Крюгер. – Как это было?

– О господи, ты серьезно?! Вот так! – Саша просунула язык между указательным и средним пальцем. – В ваше время таким не занимались…

– Ха!

Саша вылупилась на бабушку, которая пошла в кухню.

– Что ты сказала?

– Ничего! Стало быть, точно конец, его губы прокляты…

– Не начинай, прошу.

– Я и не собиралась. Больно надо. Только целовать после этого ты его вряд ли сможешь, даже если простишь.

– Я не думала…

Бабушка отодвинула еще ни разу не использованный стул и села. Погладила столешницу темно-янтарного дубового стола.

– Хороший… Чай-то есть у тебя?

– Есть.

– Красивый ремонт, сразу видна рука дизайнера…

– Ага, каждая третья квартира сейчас с мраморной плиткой, белыми дверями и белой кухней.

– Ты не знала что ли, что она тут делать собирается?

– Ох Ба… если бы я знала…, – Саша ощутила подкативший ком. Она крепко стиснула зубы и отвернулась.

– Так это он ее что ли облизывал?

– Фу! Ну прекрати ты уже о нем!

– Чума болотная ей в трусы и лишай на язык обоих…

– Господи… ты чай будешь или может домой поедешь?

– А ты меня не гони. Я тебя не раз спасала, будет и еще один.

– Тогда у меня вся жизнь впереди была.

– О! А сейчас на закате что ли? Это в тридцать четыре то? – бабуля гортанно расхохоталась. – Мне за семьдесят, а я все еще не верю этим цифрам. Кожа выдает возраст, память напоминает о прожитом, мышцы требуют отдыха, а душа как прежде жаждет жить!

– Бабушка…

– Нужно уметь ждать. Перемен, счастья, встреч, событий. Потому что, дождавшись, обретаешь все в чем нуждался.

Саша обожала свою бабушку. Ее фразы, которые хоть сейчас в сборник цитат на все случаи жизни. В семьдесят семь она излучала энергию, задор, невероятное желание жить и чувствовать.

– Я каждый раз думала «дождалась»! Ан-нет… это был очередной пендель от госпожи вселенной. Справедливой нашей, такой взаимной и зеркальной… Спасибо, – Саша изобразила поклон до пола. – Интересно как я это себе назеркалила, я-то никому и никогда не изменяла!

– Ты в деда пошла, такая же истеричка. Тому я всю жизнь сопли подтирала, а потом и задницу. На старости лет думала отдохну, так нет же…

– Я…

– Замолчи! – бабуля долбанула кулаком по столу. – У розовых соплей должен быть срок годности! Я всю жизнь тебе это твержу, как об стенку горох!

– Еще одна, – простонала Саша.

– Дерьмо случается, так уж устроена жизнь. Хочется погоревать, правильно, нельзя в себя это дерьмо складывать. Но дай себе срок! День, неделя, две… Реви, уходи в запой, страдай! Но только срок подошел к концу – встала, утерлась и пошл жить! Не вспоминая, не оглядываясь!

Саша смотрела на сжатый кулак бабушки, покоящийся на столе. Она вдруг вспомнила, как так же пылко Ба отстаивала ее перед отцом, когда все узнали о ее залете. В школе у Сашки все получалось скрепя, с десятого раза. Зато после выпускного первый секс и сразу бинго! Мать избила ее до полу смерти, отец отшвырнул как бракованную. И только Ба, сжав кулаки и оскалив зубы, заставила всех замолчать. Она была ее адвокатом, а не следователем, абсолютно всегда.

– Ты ведь другая. Это Аринка – Добробаба, а в тебе с того роду ни черта не капнуло. Взять вон хоть медицину эту. Все кругом врачи, одна ты боком встала и в эту свою инженерию пошла. А она тебе, как и медицина, не сдалась. Ты ведь назло, в отместку отцу так сделала. Сама то ты чего хотела? Ты ж не от мира сего, вечно в облаках летала, вся в себе. Вот и займись, тем что нравится, другого времени не будет, а подходящее никогда не настанет.

– Ты ж мне сама запрещала!

– А ты что все подряд слушаешь, что старуха несет!

В дверь постучали. Вовка? В первую же секунду Саша вспомнила о нем, да еще и… с надеждой?! Эта мысль повергла ее в ужас. Неужели где-то в глубоко в душе она хочет, чтобы он вернулся?

– Ба… посмотри кто там, пожалуйста.

– Ага, сиди.

Шаги бабули, щелчок замка. Саша уже слышала его просьбу поговорить с ней, как вдруг опять голос бабушки.

– Аринка, – констатировала та, ставя на стол пакет с продуктами.

– Только пила и ничего не ела… так я и знала. Телефон где?

– Где-то…

– Макароны со сливочным маслом и плавленым сыром, салат из овощей и побольше майонеза, чтобы мякушкой от батона макнуть, ну как? Двигай булками… – Арина достала из пакета макароны и овощи. – Я-то знаю, что ты любишь! Так… как оно работает???

Арина стояла над новой варочной панелью. Бабушка пожала плечами.

– Да хер ее знает, моя-то на дровах…

– Ц… так! Слушайте… я знаю, что вы желаете мне лучшего, и я ценю, что вы оставили свои дела и приехали, но… я просто хочу остаться одна… это правда все что мне сейчас нужно. Ни макароны, ни твои ба советы… и, боже мой, я знаю, сколько ты для меня сделала! И ты, Арин! Но пожалуйста, оставьте меня в покое!

---