Читать онлайн «В водовороте лет. Поэмы»

© Эйзлер А.К., 2023

© ООО «Издательство Родина», 2023

В авторской редакции

Художник Е.В. Максименкова

Стояла осень у дверей

Стояла осень у дверей
          И падала листва,
И дождь хлестал о мой балкон
          не час, да и не два.
Спать не хотелось, сон не шёл,
          хоть тьма была вокруг.
И я схватился за перо,
          но испугался вдруг.
Я не писал уж так давно
          и многое забыл,
А что запомнил, для себя
          на память отложил.
И то, что в памяти лежит,
          что просится в строку,
Не так легко найти, отдать —
          не знаю, ли смогу.

Усталый взгляд скользнул к стене,
          к листкам календаря.
Уж сколько времени прошло —
          и может быть не зря.
Перо забыв, прошёл к окну
          случайно, просто так,
Я произвольно повернул
          транзистора рычаг.
И десять лет – то не в зачёт,
          забытые слова,
Динамик голос подаёт, стоп:
          «Говорит Москва…»
И в горле ком, дыханья нет,
          стук сердца, как набат,
И время повернуло вспять
          на десять лет назад.

Знакомый голос рассказал
          годам наперекор,
Что виноградники дают
          целительный кагор,
Коровы строятся в ряды
          на племенной парад,
На Спасской башне бьют часы
          который год подряд.
И цифры в голове стучат,
          и слов водоворот:
В передовицах из газет —
          убой свиных пород,
Стремится диктор досказать
          отрывки из статьи,
Как космонавт сказал жене
          последнее «прости».

Рекорд по вырубке угля —
          рубеж успешно взят,
Растут удои молока
          и выводки цыплят.
Я слышу, сколько кирпичей
          отправлено в село,
Мы выше и сильнее всех
          любым врагам назло.
Меридианы голос рвал
          и параллели сёк,
Витиеватых слов каскад
          я всё ж понять не смог.

Наивность с возрастом прошла,
          трезвее стал расчёт,
Но жизнь для каждого из нас
          вела особый счёт.
И счёт был этот на года, на сроки,
          на зачёт,
И получали мы сполна —
          кто муки, кто почёт.
Одни на должности свои
          смотрели свысока,
Другим же караульный пост
          проламывал бока.
Одни колоннами лились
          на праздничный парад,
Людской поток других колонн
          спешил в сибирский ад.

Один инструкции давал,
          как танцевать «Жизель»,
Другой был выслан из страны
          за тридевять земель.
Один имел права на ложь,
          что правдой называл,
Другой другую правду знал
          и из-за лжи страдал.
Итак, две правды – две судьбы.
          Какую выбирать?
Но голос диктора вещал,
          Что то – не мне решать.
А лесорубы валят лес
          в тайге неездовой,
Освоен метод на полях
          квадратно-гнездовой…

Но десять лет тому назад
          решенье принял я,
И вместе с правдой и судьбой
          я поменял края.
И уж не десять лет прошло,
          а полных двадцать два,
И осень вновь стоит в дверях,
          и падает листва.
И новый голос в тишине
          даёт в эфир заряд:
Страна в агонии лежит
          который год подряд.
И те, кто гнал нас из страны
          и закрывал нам рот,
Кто нас учил, как нужно жить
          на много лет вперёд,

Призвав всех к классовой борьбе,
          не отступать назад,
Лежать на нужной стороне
          разбитых баррикад,
Разграбив, растащив, урвав
          российское добро,
Они открыли нам своё
          матёрое нутро.
Отбросив сказку-коммунизм,
          трезвон благих идей,
Они иллюзию надежд
          отняли у людей.
В азарте страсти игроки,
          узрев последний шанс,
Они с проворством шулеров
          разложат свой пасьянс.

Запрятав козырную масть
          под стол и для родни,
Они рассчитывать могли
          на солнечные дни.
И ваучер, в руке зажав,
          и кепку отложив,
К народу Ленин зашагал,
          по-прежнему плешив.
История пошла назад,
          на старые круги,
Теперь уж каждый понимал,
          и даже старики,
Что снова поделили всё
          одни между собой,
Других осталось лишь поднять —
          на новый смертный бой.

Теперь никто уж не поёт,
          что «всё вокруг моё»,
В слезах осталось поминать
          ушедшее житьё.
А голос диктора ко мне
          уж проникал едва…
Стояла осень у дверей,
          и падала листва.

1998 г.

Сельские трагедии

По материалам местных и центральных газет.

«После всяких «неприятий» мир бесповоротно принят во всей совокупности красот и безобразий»

С. Городецкий

Глава 1

Небо прощалось с присутствием дня.
Всадник, покинув лихого коня,
На перепутье у дальних дорог
Вечером поздним в засаде залёг.

Ночь так тревожно стучится в окно,
По телевизору гонят кино,
Каша в подушках и борщ на плите,
Кто-то скрывается там в темноте.

С речки прорвался на миг холодок,
Пуля бандитская вскрыла висок.
Всадник в пыли там остался лежать,
Помощь ему не пришлось вызывать.

Утром, едва лишь забрезжил рассвет,
Гроб принимает дощатый паркет,
В нём лейтенантик, причёсан и чист,
Отвоевался кавалерист.

У изголовья – вся в чёрном жена.
Спрятать страданье не в силах она.
Слёзы застыли в округлых глазах,
То ли от муки, а может, в грехах.

Как алкоголики, выпив духи,
С храпом, в надрыве поют петухи.
И «а’капелла» старухи ведут —
Повод хороший и стопку нальют.

Поп бородою залёг меж грудей
У многолетней супруги своей.
Слухи о смерти пришли к попадье,
Челюсти поп перепутал в беде.

В рясе, с кадилом, спросонья мыча,
Принял с устатку стакан первача.
Пряча у гроба невинность в штаны,
Поп вспоминал аномальность жены.

В доме молитвы, стенанья и плач,
Ходит по кругу проклятый первач.
Мыслей остатки тлеют в мозгах,
Мало кто твёрдо стоит на ногах.

Местный затейник взглянул на часы,
И над толпой пронеслось: «Выноси!»
Гроб с перекосом на плечи упал,
Ловко покойника кто-то поймал.

Гроб продвигался на вынос вперёд,
Шумно молился пришедший народ.
Вот позади и родимый порог,
И впереди не осталось дорог.

Все проскакали, промчались, прошли,
Многие в этой степи полегли.
Ну, а живые в последний поход
Мёртвых выносят ногами вперёд.

Больше не будут по полю скакать
И в рукопашной бандитов встречать.
В мире покой. Нет часов и минут.
Вечность душе предлагает приют.

Глава 2

А вслед за гробом, как на редут,
Однополчане с трубою идут.
Тащится знамя, как алая кровь,
Криком кричит молодая свекровь.

Грига трубач верхней нотой достал,
Кто-то от страха в могилу упал.
Скинулись «хересом» и огурцом,
Чтобы бедняга не двинул умом.

Пахнет сиренью, махоркой, вином,
Потом крестьянским и конским «добром»…
Но горный ветер приносит озон,
Нейтрализуя издержки времён.

Рядом с могилой холм свежей земли,
Грустных берёз молодые стволы
Ветви взметнули, как руки, прося:
«В землю не надо. Взлети в небеса».

Но решено всё в таинственной мгле:
Дублеру Христа не бывать на земле.
А потому знак традиций таков —
Спрятать покойника в толщу веков.

В речи прощальной отметил комбат
Невосполнимую горечь утрат
(В светлое завтра шагает страна) —
И в заключенье вручил ордена.

Гроб забивали уже веселей,
Не попадая по шляпкам гвоздей.
Каждый за ручку вдову подержал,
Землю в могилу три раза бросал.

И на поминках, почтенье храня,
К концу собрались уходящего дня.
Быстро до мерзости вновь набрались,
И позабыли, зачем собрались.