Завтра. Гром завтра. Солнечный восход завтра. Долгая дорога в завтра

Артур Лео Загат

Arthur Leo Zagat

Thunder Tomorrow, 1940

Sunrise Tomorrow, 1940

Long Road to Tomorrow, 1940–1941

© ИП Воробьёв В. А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

Гром завтра
(Четвертая книга серии «Завтра»)

Пролог

Дику Карру было четыре года, когда орды Азиатско-африканской Конфедерации, завладев Европой, напали на нашу страну с юга и с запада.

Дик Карр, конечно, не знал об этом и о последовавшей долгой и отчаянной обороне, и поэтому, когда он стал почти легендарной личностью, известной нам как Дикар, он не мог отчетливо помнить это ужасное прошлое. Но у Дикара были смутные сны-воспоминания о том, что он всегда был голоден, всегда боялся, и о том, что в небе всегда гремел гром, который становился все ближе и ближе.

Самое острое из его воспоминаний – сирена, воющая в небе, как огромный обезумевший дьявол, и он бежит по улице, держась за мамину руку, чтобы их не разделили другие бегущие женщины с детьми. Они прибегают в темную пещеру, которая когда-то была станцией метро, и там они ждут почти в полной темноте, а земля трясется, и гром грохочет.

На станции красивая маленькая девочка, с карими глазами, с каштановыми волосами. Когда Дик застенчиво спрашивает, как ее зовут, она соединяет два слова, делая из них одно имя «Мэрили». А из двух слов имени Дика она тоже делает одно – «Дикар».

Гром наконец прекращается, и Голос по радио сообщает, что Америка перестала существовать. Но есть, говорит Голос, последняя надежда:

За последние несколько часов в порядках врага на севере образовался просвет. Он уже закрывается, но местность такова, что небольшой решительный отряд сможет удерживать его еще какое-то время, чтобы немногие смогли уйти.

Никакая часть не может быть снята со своей нынешней позиции. У нас есть вооружение и боеприпасы, но нет людей, которые могли бы ими воспользоваться. Нет никого, кроме вас, женщины, которые слышал меня. Кроме вас, матери.

Знаю, как ужасно вам будет умирать, не зная, какая судьба ждет ваших детей, и я не просил бы вас делать этот выбор, если бы не одно.

Это сумерки наших дней, сумерки демократии, свободы, всего того, чем была Америка, чем мы жили и за что умираем. Если есть какая-то надежда на будущее, то только в ваших сыновьях и дочерях.

Если они погибнут, погибнет Америка. Если благодаря вашей жертве они выживут, тогда в будущем, которое мы не можем предвидеть, Америка снова будет жить и демократия и свобода снова поселятся на зеленых полях, которые сегодня лежат опустошенные.

Голос замолкает, и матери выходят со станции, они идут все быстрей и быстрей, у них на глазах слезы, но лица их светятся…

Позже той же ночью Дикар сидит в грузовике, который движется в темноте под страшный непрекращающийся гром. На сидении водителя два старика: Том и Хелен. Грузовик забит детьми, и Мэрили спит на руках Дикара.

Они едут долго и наконец подъезжают к горе. Вокруг этой горы камень весь выбран, и только узкий холм поднимается на большую высоту. Там поляна, на которую можно подняться только по узкой дороге, проходящей по этому холму. Здесь в двух длинных домах со множеством окон когда-то жили рабочие каменоломни.

Хелен учит девочек готовить и шить, а Том учит мальчиков делать луки и стрелы и охотиться с ними, ловить рыбу и разводить огонь. Старшие создают много правил для жизни на Горе, много Обязательного и Запретного, и, так как Дикар самый старший из детей, они делают его Боссом Группы. И хотя Группа этого не знает, Том разместил у основания узкого холма, ведущего на Гору, динамит.

Однажды к Горе подходит отряд азиафриканских солдат, и Том и Хелен спешат им навстречу. Когда стихает грохот страшного взрыва, Дикар видит внизу только нагромождение камней, там ничего не движется. Солдаты под камнями, и Старшие тоже под камнями.

Теперь невозможно подняться на Гору без помощи сверху, и азиафриканцы так никогда и не узнали о живущей на Горе Группе.

И теперь Мальчики стали высокими, сильными, они ходят по Горе обнаженными, если не считать небольшого искусно сплетенного из веток передника. Девочки одеты только в короткие, до бедер, плетенные из травы юбки, их зреющие груди прикрыты кольцами из листьев. Красивыми, со смехом в глазах, стали Девочки, но для Дикара самая красивая из них – Мэрили с каштановыми волосами. Он взял ее себе в подруги.

Они счастливо живут на Горе, и для всех них, кроме Дикара, Гора представляет весь мир. Но Дикар думает о Далекой Земле, которая, зеленая и привлекательная, лежит у основания Горы.

Наконец Дикар спускается в Далекую Землю, взяв с собой четырех Мальчиков, и они сражаются с небольшим отрядом азиафриканцев и убивают их. Мальчики приводят с собой на Гору мужчину и женщину из своего народа: Джондоусона и Мартудоусон. От них Дикар узнает, что народ Америки порабощен; он узнает, что американцы нуждаются в предводителе, который возглавил бы борьбу против захватчиков.

Джондоусон принес на Гору любопытное устройство, которое называется радио; с его помощью он может слушать Тайную Сеть, обширную организацию смелых людей, которые рискуют жизнью и даже большим, чтобы сохранить надежду в сердцах американцев. Однажды радио сообщает, что Норманфентон – он мог бы стать руководителем, в котором отчаянно нуждается Америка, – в руках захватчиков и очень скоро они ночью провезут его по дороге недалеко от Горы. Дикар решает спуститься туда, где провезут Норманфентона, и посмотреть, сможет ли Группа его освободить.

Внизу Дикара захватили звери-люди, мужчины и женщины, которые сбежали от азиафриканцев и жили в лесах вокруг Горы. Их постоянно преследовали, они голодали, одичали и стали свирепыми, как звери. Они едва не убили Дикара, но Мэрили, которая незаметно следовала за ним, спасла его и подружилась с людьми-зверьми.

На следующую ночь Дикар повел Группу вниз с Горы. С помощью зверей-людей они притаились на вершинах деревьев и обрушили дождь стрел на грузовики, в которых везли Норманфентона и охранявших его азиафриканских солдат. Спрыгнув с деревьев, Мальчики напали на солдат и освободили Норманфентона.

К рассвету Мальчики вернулись на Гору, приведя с собой Норманфентона и четверых зверей-людей: Нэта и Уолта, Руфь и Мардж; в лесу Далекой Земли они не оставили ни следа, который мог бы выдать тайну Горы.

И этим серым облачным рассветом Дикару показалось, что он слышит Голос из Давным-Давно:

…в будущем, которое мы не можем предвидеть, Америка снова будет жить и демократия и свобода снова поселятся на зеленых полях, которые сегодня лежат опустошенные.

Глава I. Босс Горы

– В будущем, которые мы не можем предвидеть, – повторил Норманфентон слова из воспоминаний Дикара, которые произнес Голос в ту ужасную давнюю ночь, – Америка снова будет жить.

Много дней Норманфентон болел; он лежал на койке в Доме Мальчиков, но теперь ему лучше. Они с Дикаром уходили далеко в лес, и Дикар рассказывал ему, как Группа поселилась на Горе, как с тех пор она жила и почему он повел ее вниз с Горы.

– Да позволит милосердный господь, – прошептал Норманфентон, – чтобы это завтра наконец пришло.

– Я… я не уверен, что на самом деле помню этот Голос, а не услышал его во сне. – Почти обнаженное тело Дикара загорело, его волосы и курчавая, шелковая борода кажутся золотыми на солнце, ищущие глаза голубые, как небо. – Но я уверен, что, если бы мы остались на Горе, в безопасности и счастливые, пока все это происходит внизу, мы поступили бы неправильно.

Он замолчал. Норманфентон его не слушал.

В глубоко запавших глазах Норманфентона было странное отсутствующее выражение. Его тонкие губы двигались, но Дикар не слышал слова, которые они произносили. Слова не предназначались Дикару. Они предназначались Тому, Кого ни он, ни Норманфентон не могли увидеть, но Чью близость Дикар чувствовал в солнечном тепле, в пении птиц, в запахе лесной почвы.

Они пришли в ровную часть леса, где не было ни одного куста. Темные деревья уходили от них в огромное тусклое пространство, заполненное необычной, почти пугающей тишиной. Стволы деревьев без ветвей и листьев поднимались к шуршащей крыше леса. Кое-где наверху мороз проредил листву, так что солнечные лучи проходили через нее и образовывали яркие пятна, красные, желтые и пурпурные. Один из таких лучей упал на Норманфентона.

Хотя телосложение у него неуклюжее, что-то в нем напоминало Дикару гигантский дуб на Поляне, та же жилистая сила, то же неуклонное терпение. Он по пояс обнажен, и плотно натянутая кожа покрыта шрамами от хлыстов азиафриканцев, и на костлявых запястьях хорошо видны рубцы от кандалов; но большая чернобородая голова гордо сидит на костлявых плечах, и страдания и печаль, оставившие глубокие морщины на лице, – страдания не его и печаль не за себя.

Дикару казалось, что когда-то очень давно он видел на стене такое же лицо, как у Норманфентона, с той же глубокой печалью. И в голове его звучали слова:

О, капитан! Мой капитан! Рейс трудный завершен…

[Строка из стихотворения Уолта Уитмена, написанного в 1865 году на смерть Авраама Линкольна. – Прим. пер.]