Алёшка

Николай Марчук

Осень 2050год…

Серая хмарь непогоды окутала город плотным коконом. Мелкий, изнуряющий дождь, низкие густые тучи и порывистый, холодный ветер. Всё это сводило с ума, заставляло проклинать работу, начальство, чёртов современный экономический уклад, заставлявший людей для ежедневного пропитания, регулярно ходить на работу в любую погоду.

Ну, почему ученые, до сих пор не придумали какую-нибудь хреновину, чтобы не надо было ходить на работу? Ведь сколько лет обещали, что вот-вот, уже совсем скоро, человеки будут сидеть по домам в шлемах виртуальной реальности и из своих уютных, пропахших потом коробок не будут наружу и носа казать. Дескать, по проводам им будут прямиком в мозг поставлять: еду, питье, развлечения, секс и прочие радости жизни.

И где обещанное? Где, я вас спрашиваю?! Где этот хваленный ИИ, который возьмет на себя большую часть работы человеков? Где роботы, вкалывающие за людей? А, между прочим, на дворе середина двадцать первого века, а этот самый искусственный интеллект, которым пугали еще пятьдесят лет назад – в год начала миллениума, так и не появился.

Беспилотные машины по-прежнему сталкиваются друг с другом, со столбами и сбивают пешеходов. Беспилотные дроны-роботы доставки, постоянно прилетают не туда, путая адреса и площадки приземления. А человеки – курьеры, которым грозили, что они еще двадцать лет назад останутся без работы по-прежнему, как и тридцать лет назад рассекают по улицам мегаполиса на своих электросамокатах и электровелосипедах. Хотя тут надо отметить, что все-таки беспилотные средства передвижения и доставки попадают в аварии намного реже, чем те же телеги и повозки ведомые человекосапиенсами.

Но, всё равно, обещанной революции в области создания искусственного интеллекта так и не произошло. Чёртовы ученые, ни черта нужного придумать не могут.

В этот момент, я как всегда осекся, вспомнив, что уже больше четверти века принадлежу к касте тех самых чёртовых ученых, которые ни хрена придумать не могут. Хотя, я то, как раз, к своим пятидесяти годам подошел с приличным багажом научных изобретений и патентов за плечами, причем некоторые из них, права, на использования которых выкупили международные корпорации, приносят весьма неплохой доход в виде роялти авторских прав. Так что я не зря вдыхаю кислород и выдыхаю углекислый газ.

А вот в этот момент, я вновь осекся и приуныл, потому что вспомнил, что те тридцать изобретений и патентов, которыми я так горжусь, и которые раздувают моё «эго», увеличивая «корону» на голове, были созданы давным-давно, в промежутке между двадцать пятым и тридцать пятым днем моего рождения.

А после тридцати пяти лет, я женился, остепенился, стал почивать на лаврах, забив на научную работу и изобретательские изыскания. Детей у нас не было, да, я, честно говоря, не особо и хотел стать папашей. В сорок два мне стукнул «бес в ребро», начался кризис среднего возраста, я развелся, подарил бывшей жене свою квартиру и думал, что вот-вот попрет, и я опять начну фонтанировать идеями и проектами.

Фигушки!

Не поперло, не зафонтанировал!

Вместо этого начал двигаться старый осколок в бедре, про который я давно забыл думать, пришлось ложиться на операцию и извлекать зазубренный «привет» из бурной, боевой молодости.

Так и не разбудив в себе уснувший вечным сном научно-изыскательский дар, устроился в средненький Питерский НИИ на должность инженера, благо образование было как раз профильное, а старинный дружбан и по совместительству фронтовой товарищ, на тот момент занимал руководящую должность и давно звал в свои Пенаты.

Работать я пошел не из-за денег, средств к существованию мне хватало, просто, любой нормальный мужик, должен работать. Всегда работать! Если мужик не работает, то он быстро хиреет и умирает.

В НИИ я без дела не сижу, работаю не только руками, но и головой. Как говорил один второстепенный персонаж из кинофильма «Москва слезам не верит»: «Перед вами, товарищи, слесарь с большой буквы «С». Вот у нас в институте есть кандидаты, которые с моей точки зрения, еще десять лет назад могли спокойно уйти на заслуженный отдых…и никто бы не заметил их отсутствия до сегодняшнего дня, а вот, когда в прошлом году Гоша лег в больницу, ему вырезали аппендицит, так вот, у нас большинство тем замерло. А за себя скажу, что своей диссертацией я на семьдесят процентов обязан прибору, который сделал Георгий Иванович. И моё мнение могли бы разделить, ну, половина докторов нашего института».

Это обо мне. Я – как тот самый герой Баталова (окружающее говорят, что я даже внешне на него похож) из знаменитого фильма, тружусь в НИИ в должности инженера, и всё время помогаю ученым чего-то там дорабатывать в их приборах и изысканиях, откладывая на дальнюю полку собственные изыскания. Наверное, просто, это оправдания, чтобы ничего не делать самому. Получается, что я вроде как помогаю другим, и это благородное занятие, а значит, можно оправдать в собственных глазах свою же лень и боязнь ударить в грязь лицом. Причем помогать другим значительно легче, чем самому что-то придумать. Меня озадачивают уже готовой, сформированной проблемой, и мне всего лишь надо найти решение этой проблемы.

А вот самому придумать что-то новое или решить какую-то свою, выдуманную проблему – страшно!

Чего я боюсь? Боюсь, что не смогу уже ничего придумать и создать. Потрачу годы на поиск решения, а в итоге ничего не найду. Чёртов кризис среднего возраста слишком затянулся. Не надо было с женой разводиться, так бы её во всех своих проблемах обвинял, а теперь, когда один и обвинить то толком некого.

Конечно, мне, как и всем ученым умам хотелось создать что-нибудь эпохальное и масштабное. Новый физический закон я бы не открыл, гипотезу Ходжи или теорию Янгла-Милсса хрен бы доказал, но вот что-то такое эпичное очень хотелось изобрести. А главное, чтобы это изобретение было чрезвычайно полезно для человечества. К примеру, как синяя изолента, скотч или пенициллин на худой конец. Причем желательно случайно, чтобы особо не напрягаться. Как было с микроволновкой, пластилином, суперклеем и тефлоном.

Вот о скором своем случайном и великом изобретении я всегда и мечтал по дороге на работу. Дома мне некогда было этим заниматься, потому что там много отвлекающих факторов: безлимитный интернет, оплаченная годовая подписка на десяток онлайн-кинотеатров, шлем виртуальной реальности и танковый турнир. На работе надо работать, потому что без моего участия, у этих ученных, вообще ничего крутиться не будет. Вот и остается время на мечты – по дороге на работу или с работы домой.

Поэтому я и ходил на работу пешком, чтобы растянуть время, помечтать по дороге, а заодно, хоть чуть-чуть нагрузить мышцы. Видимо из-за плохой погоды и общего пасмурного настроения, сегодня по дороге на работу помечтать о скором эпохальном научном открытие у меня не получилось. Мысли в основном были грустные и самокопательные.

Толкнул входную дверь родного «НИИ Телемеханики, управления, программирования и информатики», вошел в просторный холл, в очередной, не знаю какой раз, за эти годы хмыкнул, глядя на прицепленную к стене табличку с сокращенным названием учреждения – «НИИ ТУПИ» и так же в очередной, тысячный раз, подумав, что бывают названия научных заведений и похлещи. Например: ВСЕГЕИ – «Всеpоссийский научно-исследовательский геологический институт имени А. П. Каpпинского»,

HИИХУЯ – «Hаучно Исследовательский Институт Химикатов, Удобрений и Ядов», СУКИ им. Чайковского – «Симферопольский Университет Культуры и Искусства» им. Чайковского, МУДАК – «Московский Университет Дальней Авиации и Космонавтики», САСИ – «Самарский Архитектурно-Строительный Институт». Говорят еще двадцать лет назад, эти ВУЗы назывались почти так же, только последовательность слов в аббревиатурах была иной, не такой смешной и двусмысленной, но пришедшие в тридцатых годах в научную среду управленцы решили, что для привлечения внимания и инвестиций, так будет лучше.

В общем, в НИИ ТУПИ работать можно, да и за название не обидно, а бы даже сказал, что для ученого самое то. Вроде девиза – «Ни тупи!»

– Игорь Иванович, – поприветствовал меня охранник на турникете. – Вам передача! – заговорщицки понизив голос, сообщил мне «сесурител».

Из-под стола, за которым сидел охранник, появился пакет, внутри которого что-то отчетливо звякнуло стеклом. Небрежно отодвинув указательным пальцем край пакета, заглянул внутрь. Бутылка коньяка и бутылка вина. По расцветке этикетки и форме бутылки я определил, что коньяк – «Бахчисарай» три звезды, а вино – «Чёрный доктор», год выпуска смотреть не буду, дабы не ронять свое реноме.

– От кого? – спросил я.

– От Широкова.

– Ясно. Пусть полежит до вечера.

– Окей.

Пожал руку охраннику и двинул вглубь здания НИИ. С охраной у меня всегда были хорошие отношения. Во-первых, я ко всем отношусь как к равным, без надменности, жеманства и чопорности, а, во-вторых, охрана в нашем НИИ была сплошь из ветеранов боевых действия. Директор НИИ ТУПИ Саня Лопатин, всегда старался подтянуть как можно больше ветеранов. На них всегда можно положиться в любой ситуации.

Если Широков проставился, значит наша с ним «мутка» прошла успешно. Я, честно говоря, до конца не был уверен в успехе операции, но все прошло успешно и я этому рад.

– Игорь Иванович! Пожалуйте к нам в гости на утренний кофе с плюшками.

---