– Если всё это время вы были здесь, в нижнем мире, – заговорил Кио негромко, – то откуда вам известно про кризис магии? Про Санни и Ики?

Кио посмотрел на учителя пытливым взглядом.

– Эта улыбка… – он сощурился. – Таким я вас запомнил, поэтому она и не сходит с вашего лица. Это ловушка, иллюзия! – Кио вскочил с табурета и зашагал взад-вперёд по хижине. – Это туман, должно быть, это туман…

– Туман, не туман… – учитель пожал плечами и сделал маленький глоток отвара. – Ты же знаешь, что мои слова – правда.

– Неверно! – Кио решительно мотнул головой. – Это мои сомнения. Вы… Учитель всегда говорил, что сомнения лишь удерживают тебя на месте, – Кио открыл было дверь, но не увидел снаружи ничего, кроме зияющей, чёрной пустоты. – Отсюда должен быть какой-то выход…

– Если он и есть, ты его не найдёшь, – учитель снова расслабленно отпил. – Ты бездарен, мой мальчик. Может, тебе повезёт и тебя спасёт кто-то более способный.

Кио глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Он чувствовал, что решение где-то рядом. И чувствовал, что в этот раз не отыщет его с помощью логики и рассуждений.

– Я сомневаюсь в себе, потому что не доверяю сам себе, – сказал Кио задумчиво. – Но я никогда не сомневался в учителе. А он никогда не сомневался во мне. Самый гениальный и мудрый ломри, которого я знаю, что-то увидел во мне. Захотел меня учить.

– Даже гении ошибаются, – ответила иллюзия. Кио заметил, что она стала туманнее, больше он не мог различить каждый волосок на теле старого ломри, как было до этого.

– Есть один урок, который я не усвоил, – сказал Кио, внимательно следя за иллюзией. – Работай каждый день и держи в голове свою цель.

– Действительно, не усвоил, – хмыкнула иллюзия.

– Потому что это не слова учителя, – хитро улыбнулся Кио. – А мои. Раньше я не верил в них именно по этой причине. Но пора мне поверить в себя так же, как верил в меня он. И я буду трудиться для этого каждый день.

Иллюзия, которая уже больше напоминала бесформенное белое облако, чем ломри, моргнула и прошипела нечётким голосом:

– Ты? Трудиться каждый день?

– Да, – кивнул Кио уверенно. – Я разрешаю себе меняться. А благодаря тебе теперь знаю, что ответ был в моей голове. Нужно было лишь найти его.

Злобно зашипев, иллюзия растаяла. Кио снова стоял посреди болот, по щиколотку в трясине. Вокруг него росли помеченные его же ножом деревья. Ломри вздохнул и улыбнулся, довольный собой. На душе сразу стало ощутимо легче. Наслаждаясь своей победой, Кио пошёл вперёд, когда вдруг услышал крик. Голос был знаком.

– Ещё иллюзия?.. – спросил Кио вслух. – Похоже на Санни…

В следующую секунду болота осветил яркий свет.

Глава 3. Санни

Санни проснулась от громких криков и топота. С потолка осыпалось немного белой штукатурки. Санни лежала с открытыми глазами и прислушивалась. Что опять не поделили младшие?

Послышался гулкий удар, и кто-то из двоих – кажется, Рио – возмущённо закричал. Санни устало вздохнула.

– И вам доброе утро, – пробурчала она недовольно и прислушалась. Помимо криков до неё доносился странный треск, от которого было тяжело в голове.

Она потянулась и выглянула в окно: было серо и пасмурно. Наверняка снова будет дождь. Обегая взглядом дом напротив, Санни задумчиво склонила голову набок. Что-то было не так, но она не могла сказать, что именно.

Стук сверху возобновился, и Санни направилась к двери. Она вышла из своей комнаты и взбежала вверх по короткой лестнице. Из детской слышались крики. Санни открыла дверь, и близнецы разом повернули головы. Увидев на пороге сердитую старшую сестру, они завизжали и бросились в разные углы комнаты. Рио, хохоча, забился под стол, а Рея ловко взобралась на шкаф и теперь хихикала, сидя под потолком и показывая Санни язык.

Санни замерла на пороге. Почему-то горло её сдавили слёзы, и она не могла понять, откуда они взялись. Она смотрела на смеющуюся Рею. В голове молнией пронеслись воспоминания. Ики, Кио… Они, верно, ищут её.

– Это не может быть правдой, – тихо, с горечью сказала она. – Вы не здесь. Я не здесь…

– Санни, ты чего плачешь? – Рио выглянул из-под стола. – Это из-за флейты?

Санни резко выдохнула. Рюшки казались такими настоящими, что сердце сводило от тоски. Больше всего на свете ей хотелось прижать их к себе и остаться здесь, с ними. Санни утёрла слёзы со своих щёк.

– Это просто видение, – она закрыла глаза. – Нельзя поддаваться. Я не дома, я в нижнем мире. И мне нужен мой посох.

Треск вокруг усилился и проник в голову, царапая череп изнутри. Девочка открыла глаза: комната исчезла. Теперь она видела перед собой лишь темноту. Она услышала смешок знакомого голоса, который отозвался в груди волной паники. Сердце колотилось словно бешеное.

– Са-а-ан-н-ни, – нараспев протянул хриплый голос. Он принадлежал тёмной дриаде, с которой она встретилась в Аре. – Ты не успела.

– Ты ненастоящая, – прошептала Санни себе под нос.

– А что вообще настоящее, Санни?

Из темноты показался школьный коридор, у которого не было начала и конца. Санни увидела Киру, которая смущённо сжимала что-то в руке. И себя, удаляющуюся в сторону кабинета биологии.

– Это взаправду? Или это… – снова прошептал голос. Видения начали быстро сменять друг друга, переливаясь акварельными пятнами. Заповедник, обиженный взгляд Киры. Кухня в родном мире, где стояла Санни, сжимая в руках испорченную флейту.

– Ты делаешь хуже всё, к чему прикасаешься, – шептал голос. – Неудивительно, что Иннеаль на грани гибели впервые с начала времён. С такой-то Хранительницей.

Санни вновь увидела Рею, которая тихо плакала над учебником по сольфеджио. Отца, который со вздохом подписывал бланки, чтобы взять дополнительные смены. Девочка прижала руку ко рту, сдерживая слёзы.

– Я делала что могла…

– И этого было недостаточно. Куда бы ты ни шла, Санни…

Девочка увидела Фавново ущелье и знакомый верёвочный мост. Тот резко натянулся на вбитых кольях, верёвка лопнула. Несколько фавнов с криками исчезли в пропасти.

– Ты всё делаешь хуже, – каждое слово проникало в мозг и в душу, вырывая оттуда всё доброе и светлое. Санни ничего не могла сделать, кроме как слушать. И смотреть.

Она снова увидела, как резко изменилось лицо Кио, когда она назвала его беспризорным мальчишкой. Как он прижал уши к мохнатой голове.

– Ты не должна была стать Хранительницей. Это случайность. Ошибка.

Каждое произносимое слово ложилось на её плечи огромным камнем. Санни безвольно опустилась на колени.

– Ты слаба. Ты не знаешь, что делаешь.

Перед ней возникла столица Ары, погружённая во тьму. Полная ломри, которые сгрудились возле жаровен, грея руки.

– И даже если тебе повезёт оказаться в нужном месте…

Санни увидела себя сидящей на траве в нелепой позе, с полными страха глазами. Над ней склонилась тёмная дриада: воплощение грации, ужаса и могущества.

– Ты оказываешься слишком трусливой, чтобы действовать. Посмотри на себя. Ты беспомощна. Ты ничего не можешь изменить.

Девочка легла набок. Она прикрыла глаза, не чувствуя ничего, кроме бесконечного одиночества, темноты и пустоты. Где-то глубоко внутри неё ещё была искорка, которая могла бороться с тьмой и хотела жить. Но её света было недостаточно. Девочку объяла чернота.

Казалось, она пролежала так целую вечность. Перед глазами то и дело всплывали разнообразные картины из прошлого, иногда даже приятные, и тогда Санни грустно улыбалась. У неё не осталось никакой воли, и всё, что она теперь могла, – это рыться в воспоминаниях.

В какой-то момент в её странный полусон проникли другие, незнакомые картины. Они медленно соткались перед глазами из тумана, развеивая привычные воспоминания. Санни смотрела.

Она видела незнакомый скалистый пейзаж, высокую зелёную траву и побережье моря. На скалах стояла пожарная вышка, а под ними из земли торчала знакомая белая палка. Кто-то спускался вниз по скалам, и при их приближении посох вспыхнул и исчез.

Следующее место девочка узнала сразу: это был Гранд-Каньон, она много раз видела его на открытках и фотографиях. Возле одной из тропок из земли торчал посох, и к нему подошла группа туристов в старомодной одежде позапрошлого века. Какой-то мальчик протянул руку и тут же зажмурился от яркого света. Посох исчез.

Теперь Санни видела заповедник, высохший Иннеаль. Посох был совсем рядом. День сменился ночью столько раз, что она сбилась со счёта. Иногда посох исчезал, когда к нему кто-то подходил, но затем появлялся вновь, на том же месте. Наконец Санни увидела себя. Как она опасливо идёт через туман на свет посоха. Как он загорается нетерпением, когда она протягивает руку. Как она исчезает, вцепившись в него, и как воздух пропитывается его ликованием.

Посох ждал. Столько лет он ждал. Искал Хранителя. Искал её.

Санни открыла глаза, уже зная, чувствуя, что посох рядом. Он тепло заморгал светом, привлекая её внимание. Девочка прикоснулась к тёплому дереву. Нежно погладила пальцем его шершавую поверхность. И чувствуя его силу, его нетерпение, которые передались и ей, оперлась на него и поднялась на ноги.

«Всегда помни, кто ты и откуда родом, – зазвучал в голове голос Эрио. – И пусть эта вера светит тебе даже в самый тёмный час».

– Я столько на себя брала, – вспомнила Санни тихим шёпотом. – И мне всегда казалось, что делаю недостаточно. Что меня недостаточно.

Треск усилился.

---