Оглядываясь назад, я отмечаю, что со временем стал по-другому реагировать на электронные письма. Если в 1990-е можно было спокойно ответить на письмо через несколько дней, то в какой-то момент я начал замечать, что стараюсь тут же реагировать на каждое сообщение. Без сомнений, ответственность за ускорение онлайн-общения, чрезвычайно повышающее уровень стресса, несут социальные сети и разработчики многочисленных приложений для смартфонов. Их интерфейс выстроен так, что заставляет реагировать мгновенно – в любом месте и в любое время. Началось все с вотсапа, но в какой-то момент я стал переносить эту нездоровую привычку на электронную почту и в другие сферы жизни… Если я получаю мгновенный ответ на сообщение в мессенджере, значит, и на имейлы собеседник должен отвечать быстро! Вроде бы логично.

Честно говоря, долгое время я думал, что это какие-то особенности личности заставляют меня слишком много времени проводить в сети. В пиковые моменты я сидел в телефоне больше трех часов в сутки; на прошлой неделе функция экранного времени Apple, к счастью, показала «всего» 1,17 часа. Как психолог, я знаю, что определенные свойства личности действительно могут способствовать более длительному пребыванию в интернете и другим особенностям поведения, таким как легкомысленное отношение к собственным данным. К примеру, в рамках своего исследования я смог доказать, что менее сознательные или более невротичные люди склонны больше сидеть в интернете. Невротики, помимо всего прочего, в этих условиях могут быть подвержены повышенной тревожности. Но что здесь первично? Приводит ли постоянное использование гаджетов к повышенному уровню невротизации или, наоборот, невротикам в принципе более свойственно проводить много времени во всемирной паутине (WWW)? В этой книге я подробно рассмотрю подобные корреляции. Опыт работы личностным психологом и накопленные знания в различных областях науки убедили меня в том, что индивидуальные особенности психики человека не могут объяснить, почему через 30 лет после появления в 1991 году интернета около 68 % людей на планете регулярно находятся онлайн^[8] и почти три миллиарда из них пользуются сервисами корпорации Meta^[9], ^[10]. Поскольку я взаимодействую с самыми разными научными дисциплинами: информатикой, экономикой и медициной, – как психологу и исследователю мозга, мне было необходимо всякий раз смотреть на предмет своих научных изысканий через новую призму. Постепенно я пришел к заключению, что одного понимания, как поведение в интернете связано с особенностями личности, недостаточно. Не менее важно видеть психологические механизмы, специально нацеленные на то, чтобы как можно дольше удерживать пользователей онлайн, невзирая на личностные характеристики. Эти механизмы позволяют технологическим гигантам анализировать постоянно увеличивающийся цифровой след пользователей, чтобы эффективнее продавать каждому всё новые товары и услуги. В этой книге будут затронуты обе темы. С одной стороны, мы рассмотрим элементы приложений: новостную ленту фейсбука, «двойную галочку» вотсапа (подтверждение прочтения сообщений), сторис в инстаграме и заманчивые короткие видео в тиктоке – с психологической точки зрения, чтобы выяснить, как онлайн-платформы заставляют нас возвращаться к ним снова и снова. С другой – я проанализирую различные характеристики личности с позиций дифференциальной психологии, чтобы понять, почему определенные типы людей особенно восприимчивы к различным элементам приложений. Например, почему некоторые люди в силу личностных особенностей склонны попадать в так называемый информационный пузырь? Я объясню, почему, на мой взгляд, именно технологические корпорации несут немалую долю ответственности за то, что многие пользователи теперь зависимы от контента^[11], лишились неприкосновенности частной жизни и стали такими нетерпимыми. Масштабы проблем, конечно, разнятся, но данное явление затрагивает миллионы людей по всему миру.

Кстати, осознание того, как выстроены эти процессы, изменило мой взгляд на задачи, стоящие перед психологией, а также сформировало новые вопросы в области исследования мозга, на которые стоило бы обратить внимание. В то время как в другой области моих научных интересов мы с коллегами стремимся в первую очередь докопаться до биологических основ личности^[12], в этой книге я хочу в основном уделить внимание тому, как технологические корпорации вновь и вновь заманивают нас на свои платформы, чтобы мы оставляли там цифровой след. Данная область связана с популяризацией знаний, которые уже давно доступны технологическим корпорациям, но тщательно скрыты от обычных людей. Я попытаюсь объяснить с точки зрения психологии, почему мы теряем ощущение времени и пространства, когда прокручиваем новостные ленты, почему у нас возникает настолько тесная связь с нашей виртуальной фермой, что мы даже готовы тратить на нее реальные деньги, и как разработчики приложений играют на нашем страхе упустить что-то новое.

Латинское слово manipulare означает «держать что-то в руках». На самом деле сейчас мы все в руках технологических корпораций в том числе потому, что альтернатив их платформам просто нет. На это намекает и название книги: IT-гиганты достигли такого влияния, что превратились в языческих богов XXI века. И это не может не тревожить, ведь на карту поставлено не что иное, как наше психическое здоровье, наша частная жизнь и даже демократическое устройство нашего общества. Поэтому я глубоко убежден, что проблемы, затронутые в этой книге, касаются каждого.

Еще мне хотелось бы ответить на вопрос, где заканчивается здоровое потребление цифрового контента и начинается зависимость. Как мы можем эффективнее управлять временем, которое проводим в сети? Я дам вам советы, как максимально уменьшить ваш цифровой след. Уже сейчас очевидно, что мы не можем пользоваться социальными сетями и интернетом, не оставляя вообще никаких следов. Но у нас (все еще) есть возможность влиять на то, что происходит с этими данными. И, возможно, мы даже сможем создать бизнес-модели, которые положат конец чрезмерной эксплуатации наших данных. Некоторыми дельными мыслями по поводу нашего цифрового будущего я поделюсь в главе 9.

Моя книга предназначена не только для пользователей сервисов Meta или им подобных, но и для всех, кто сейчас в той или иной форме пользуется интернетом (в ФРГ – около 96 % населения)^[13], ^[14] или имеет смартфон (в ФРГ – около 61 миллиона человек)^[15], ^[16]. Я написал эту книгу для всех, кто пользуется Google или бронирует поездки онлайн. Для всех, кто живет в эпоху «капитализма слежки»^[17]. И для последующих поколений, чтобы у них тоже была частная жизнь.

Глава 1. Бизнес-модель IT-корпораций

Не проходит и дня, чтобы Meta, Twitter или Google (точнее, Alphabet Inc. с ее дочерней компанией Google) не попали в заголовки мировых газет. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на подборку местных и международных новостей за 2020–2021 годы. В начале 2020 года компания Google принесла извинения за очередную утечку данных, в результате которой в руках посторонних оказались личные видео пользователей^[18].

Тем временем на портале Fitbook разгорелась дискуссия о том, способствует ли инстаграм развитию расстройств пищевого поведения^[19]. А по данным издания Handelsblatt, в середине 2020 года разжигание ненависти на фейсбуке достигло таких масштабов, что многие компании перестали размещать там рекламу^[20].

Особенно ярко Facebook показал себя в 2020 году, когда проходили президентские выборы в США. Компания наглядно продемонстрировала, насколько ей безразлично мнение мирового сообщества в отношении персонализированной рекламы (микротаргетинга) во время предвыборной борьбы и того, что она может негативно повлиять на демократические процессы. Известная английская ежедневная газета The Guardian еще в начале января 2020 года вышла с заголовком «Facebook отказывается ограничить недостоверную политическую рекламу и микротаргетинг»^[21].

Новости СМИ со всего мира за 2020 год указывают, что крупнейшие платформы Twitter, Meta (тогда – Facebook Inc.) и Google избрали совершенно разные стратегии в отношении выборов в США, что отразилось на формате предвыборной агитации и рекламном рынке. Facebook не позволял организаторам избирательных кампаний размещать новые посты с агитацией только в течение последней недели перед голосованием^[22], а вот Twitter полностью запретил политикам любую предвыборную агитацию.

Google и его собственная видеоплатформа YouTube заняли промежуточную позицию: они разрешили политическую агитацию, но организаторы кампаний могли использовать для таргетирования «только» широкие категории – возраст, пол или почтовый индекс пользователей. В доступе к более точной информации, такой как политическая ориентация пользователей, Google отказал. А вот Facebook согласился предоставить и эти данные^[23].

В статье на сайте cbsnews.com говорится, что стоимость онлайн-агитации в ходе избирательной кампании в США 2019–2020 годов составила более миллиарда долларов^[24]. Эта сумма показывает, что некоторые корпорации просто не захотели отказываться от хорошей прибыли.