Клён и братья Гнева

Евгения Райнеш

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

1. Пламя и пепел

Поезд разгонялся по крутому склону перед тем, как ворваться в радугу.

Когда я наконец-то взяла себя в руки и немного успокоилась, картина за окном уже сменилась. Остались позади окраины столицы: исчезли полустанки с короткими платформами, и все эти пристанционные маленькие домишки, и заводские трубы, коптящие клочковатым черным дымом в небо.

Это была хорошая идея: добираться до последней станции перед Стрепом поездом, который, как оказалось, развивал очень приличную скорость. Экипаж, даже управляемым Гневом, шел бы не так быстро.

– Сейчас будет самый длинный туннель Ронга, – сказал кто-то совсем рядом. В мужественном голосе прозвучал детский восторг, но слова пронеслись мимо меня. Не задев, уплыли в неведомую даль вслед за дымом, который стелился над крышей нашего паровоза.

Так что я не ответила. Даже не шелохнулась. Несмотря на то, что прошло уже много времени с тех пор, как поезд покинул столицу Ронга, отчаянная решимость все еще переполняла мое разгоряченное сознание. В таких растрепанных чувствах я не ручалась за то, что могу вытворить в следующее мгновение. Мне еще хватало остатков здравого смысла просто ничего не делать, пока в голове хоть немного не прояснится.

Сколько просидела вот так? Не знаю. Вздрогнула и пришла в себя только, когда вагон дернулся на стыке, и баул больно ударился в мое бедро. От боли вышла из своих мыслей и огляделась.

Я взяла билет в купе второго класса: не слишком роскошно, но довольно комфортно. Симпатичная отделка под темное дерево, сидения оббиты мягким серым бархатом. Достаточно светлым, чтобы смягчить торжественную тень от стен, и в то же время настолько туманным, чтобы не бросалась в глаза затертость.

Мы и в самом деле въехали в туннель. На секунду купе поглотила непроглядная мгла, но тут же замерцали бледным и сумеречным светом молочные шары-светильники на потолке и в боковых нишах. Свет был рассеянный и слабый, но хорошо проявлял мое отражение в темном окне. Лицо бледной луной в ореоле протуберанцев рыжепрядей медленно плыло во внешней тьме, не отставая ни на дюйм от стремительно несущегося поезда. Образ загадочной незнакомки, преследующей меня в болезненных видениях и вот теперь – наяву. Раньше я старалась убежать, оторваться от нее, но сейчас – наоборот. Сама рванула навстречу, и так или иначе мы должны наконец-то столкнуться лицом к лицу. Амен!

Глаза ослепила яркая вспышка: ничтожный промежуток между коротким туннелем и длинным. Солнце ворвалось в купе, чтобы совсем скоро пропасть и уже надолго. Эта вспышка окончательно вывела меня из транса. Раздумья закончились. Пришла пора действовать.

Я схватилась за ручки тяжеленого баула, чтобы поднять его к верхнему багажному отсеку и плотнее закрепить там. Ничего особенного в нем не было – в основном, всякие тряпки и женские безделушки. Бутылочки и флакончики с косметическими средствами, к которым я всегда, даже в самые тяжелые и безнадежные времена, питала слабость. Исключение составлял только тяжелый старинный меч, завернутый в мое самое праздничное платье. Никакого особенного умысла или сакрального значения: просто в этом длинном широком платье оказалось так много материи, что ее хватило, чтобы завернуть меч полностью. И сейчас я боялась, что от сильного толчка, с которым поезд врывался в радугу, меч распорет и нежное тело платья, и мягкую кожу баула.

Симпатичный парень, сидевший напротив, вскочил, протягивая руки к моему багажу:

– Давайте я вам помогу.

У него оказались невероятно синие, огромные глаза под черными ресницами. Красота банальная, но действующая безотказно. По крайней мере, на меня – точно. Но я быстро отодвинулась от обладателя прекрасных глаз:

– Пожалуйста, не подходите… Не приближайтесь ко мне…

– Что случилось? – он искренне недоумевал и все еще протягивал руки.

– Ничего, но…

Мне стало по-настоящему страшно. И не зря. В эту секунду поезд сильно тряхнуло на одном из порогов, и парень налетел на меня. В тот же момент, как только его ладони нечаянно прикоснулись к моим плечам, за окном потемнело. Стремительно проносившийся мимо пасторальный солнечный ландшафт опять сменился неподвижной черной мутью. Еще через секунду грязная пелена, которая заволокла вид за окном, расчертилась огненными всполохами. Словно из большой, спрятанной в темноте мортиры кто-то принялся палить короткими залпами.

И окно, стекла в котором только что казались сверхпрочными, жалобно взвизгнув, покрылось стремительно разбегающимися трещинами. Казалось, что удар ворвался с внешней стороны стекла, что-то страшное и неминуемое ворвалось в вагон из самого длинного туннеля.

Но это было не так. Ужас ворвался в купе из коридора вагона, стукнулся и окно и отрекошетил прямо в моего попутчика.

Я упала на дутую спинку бархатного дивана и вжалась в нее, прикрывая живот дорожным баулом.

Синеглазый симпатичный парень тонко заверещал, как раненый детеныш дикого зверя, выставив вперед руки, объятые голубым пламенем. Он, все еще не понимая, что происходит, пытался оттолкнуться пылающими ладонями от уже случившегося.

Гнев. Я сразу поняла это, и даже знала, кто его Хозяин.

Парень, в последний раз коротко вскрикнув, упал, прижимая к груди искалеченные ладони. Он потерял сознание. От страха или от боли. Или от неожиданности. «Это к лучшему», – тупо подумала я, – «Долго не мучался. Пусть отдохнет». Синеокий, красивый и, кажется, добрый человек, наверное, выживет, но навсегда останется калекой.

Из дыма, копоти и запаха опаленного мяса вышел Тео. Из-за его спины на меня мрачно уставились еще две пары знакомых синих глаз. Юса и Ранко. Малышей они не взяли, и это единственное, что меня сейчас радовало.

Вагоны с лязгом остановились.

– Ле, – сказал Тео, чуть наклонив голову. – А ведь я тебя предупреждал…

Две пары глаз моргнули одновременно, подтверждая его слова.

Я все еще сжимала двумя руками ручки баула. Конечно, помнила. Он и в самом деле предупреждал. И не один раз.

Нужно быть полной идиоткой, чтобы не прислушаться к намекам Хозяина Гнева. А тем более – моего брата. Тео.

Но я была той самой полной идиоткой.

2.Позорное возвращение

Побег был спешным и мало организованным. Ничего удивительного в том, что возвращение получилось жалкое.

Всю обратную дорогу я молчала. И Тео молчал, и Юса, и Ранко. Все мы.

Я не помнила, как пересели на встречный. За окном пролетали в обратном порядке пригороды и полустанки, леса и поля, над которыми низко клубился черный рваный дым. Я сжимала двумя руками все тот самый проклятый баул, намертво вцепившись в него. Затянувшаяся судорога: руки ныли от ладоней до самых плеч, но не могла заставить себя ослабить хватку. Словно прикрывалась этим чертовым баулом и от братьев, и от случившегося, и от пропахшего остатками Гнева купе. Запах шел не от стен или сидений. Сгущенный озон пополам с гарью пропитал нашу кожу. Можно пересесть на встречный поезд, но от себя избавиться не так-то легко.

Я оставалась такой злой на Тео, что ни разу не посмотрела убедиться: с ним все хорошо? Наверное, он не был в порядке. Просто не мог после такого мощного приступа Гнева. Но мне сейчас все равно.

И ни слова не сказала, пока Тео и близнецы давали показания начальнику поезда, и даже надеялась, что за случившееся брата сурово накажут. Тщетные надежды: Гнев Тео настолько силен, что Магистрат, несомненно, спустит этот случай на тормозах. «Усушка и утруска» – так, кажется, они называют инциденты, когда Гнев случайно вырывается из-под контроля. Запланированные жертвы внезапно освобожденной энергии.

Так что я просто молчала.

И на вокзале, куда прибыл обратный экспресс, я продолжала пялиться в землю, упорно прижимая к груди баул окаменевшими пальцами. Не смотрела на братьев. Подчеркнуто не смотрела. Даже когда оступилась на ступеньках, выходя из вагона, и чуть не полетела прямо под платформу на вымазанные гудроном рельсы, и Юса схватил мой локоть справа, а Тео притянул сзади к себе за плечи, я все равно не удостоила их ни единым взглядом. Просто брезгливым движением плеч стряхнула их руки, как будто на меня нападало осенней жухлой листвы. Оба не возмущались, убрали ладони сразу.

– Клен, – только тихо позвал Юса.

Но я шла вперед, и все, кто встречался на платформе, сразу расступались, пропуская нас. Наверное, от меня исходили такие энергетические волны, что, пожелай я, вот прямо сейчас могла бы перебить даже приступ Гнева у Тео.

Конечно, я ничего не ответила. На что он надеялся?

– Оставь, она скоро отойдет, – это шептал Ранко, но так громко, что это все равно, как если бы он кричал.

– Ага, – Тео запыхался, и это неудивительно, учитывая, сколько Гнева он выдал на бедолагу-попутчика. – Шиори все такие. Вспыльчивые, но отходчивые.

А вот он точно говорил именно для меня. Для моей гордой, хоть и перехваченной на полпути к бегству спины. Намекал на то, что, возможно, раскаивается.

Наш экипаж эти бестолочи, конечно же, оставили на том полустанке, где догнали поезд. Надо было брать билет на скорый. Они бы, конечно, тоже догнали, но не так быстро. Помучились бы хоть подольше.

---